Во мраке сверкающих звезд - Евгения Михайлова

– Карина, вы еще плохо знаете Игоря, поэтому так забеспокоились. На самом деле это его обычное поведение. И мы давно уже не пугаемся, когда он на какое-то время пропадает. Сейчас я вообще не вижу повода для волнений. Ваше предположение, скорее всего, верно. Он к кому-то заехал, выпил, может, уснул и потому не слышит звонков. Сон у него крепкий. Вот и вся проблема. И нам ничего не остается, как ждать, пока он проснется. Думаю, это будет завтра, не раньше полудня.

Карина глубоко задумалась, потом сказала:

– Я знаю Игоря не плохо, а мало. Понимаете, дело не в том, хватает ли мне информации. Я взрослый человек, достаточно опытный, не психопатка. И приехала сюда без малейшей надежды его застать. У меня тоже прокрутилась версия, которую вы сейчас изложили. Мне просто необходимо было что-то сделать. Мы с Игорем близки. Очень. Не знаю, как он, но я его чувствую на любом расстоянии. И мне кажется – что-то случилось. Он поехал сюда, а именно здесь уже немало всего произошло. Исчезновение девушки Светланы, нападение на ее жениха, сам Игорь как свидетель чего-то, о чем сам может не догадываться… Вас в чем-то, пусть даже абсурдном, подозревает ваша жена. Это очень близкий круг. Что-то с чем-то непременно связано, таких совпадений не бывает… С вашим сыном могла случиться беда, Андрей Кириллович! У меня что-то сигналит в мозгу, сердце дрожит! Надо что-то делать!

– Что именно мы можем сделать? – Андрей закурил.

– Я наберу его еще раз, потом…

Карина набрала номер, на этот раз он был вне доступа.

– Вне доступа. Может, закончилась зарядка? Можно я останусь и буду звонить?

– Куда?

– В больницы, морги… В полицию, конечно, бесполезно. Скажут, приходите через десять дней. Я буду представляться его матерью, если не возражаете. Как ее отчество? Фамилия ваша?

– Петровна. Да, моя.

– Посмотрите, пожалуйста, есть ли дома его документы или они с ним.

– Наверняка с ним. Он всегда носит паспорт, студенческий с собой… Мать приучила, чтобы легче было его искать или чтобы нам сообщали, когда попадется. Ну, теперь вместо паспорта справка. Но тоже должна быть. То есть может и не быть. Вы же знаете, что если у него что-то крадут, то документы – тоже заодно. Но я посмотрю. Потом, конечно, буду звонить с вами. А куда, как узнавать телефоны, этих…

– В Гугле. Там есть объединенные справочные, по приемным. Можно я пройду к компьютеру?

Он молча провел ее в комнату Игоря, она села за стол, он начал выдвигать ящики стола.

Документов Андрей не нашел. Сел со своим телефоном рядом с Кариной, и они звонили параллельно несколько часов. Ему тысячу раз казалось, что они занимаются ерундой, что эта Карина все-таки сумасшедшая, хотя сама себя таковой не считает. Как все сумасшедшие. Он почти падал со стула от усталости. И вдруг услышал, как она вскрикнула: «Есть!»

Они сидели на старых и шатких стульях в коридоре районной больницы. Они вдруг стали похожи, Андрей и Карина. Два неподвижных манекена с белыми лицами. В их душах был такой мрак и холод, что жизнь в ужасе отшатнулась от них. Наконец к ним вышел невысокий молодой врач в голубом халате, посмотрел рассеянно и озабоченно.

– Это вы к Панину тут сидите?

Карина и Андрей молча встали.

– Тяжелый он, – врач немного шепелявил. – Нож глубоко вошел рядом с сердцем. Кровь накапливается… У нас нет условий. Нет главврача, он в отпуске, я за него. Нет кардиохирурга. Да и не довезем никуда. Нетранспортабельный.

– Что нужно сделать? – сдавленно спросил Андрей. – Дайте телефон, адрес кардиохирурга, я привезу, заплачу… Я вообще не понимаю, почему его сюда привезли, раз у вас нет хирурга?

– У нас нет кардиохирурга. Я, к примеру, хирург. Не был бы он такой тяжелый, чуть бы подальше от сердца удар, взялся бы. Куда деваться. А привезли, как положено, жертву драки или нападения с раной в груди, в ближайшую районную больницу. Которых в Москве в ближайшее время станет намного меньше. Сокращения коснулись именно специалистов. У нас есть место в палате. Как видите, в коридоре никого не держим. В платную людей с дороги не возят. Городские больницы переполнены. На «Скорой» сейчас работают в лучшем случае два фельдшера. Они диагноз не ставят и прогноз не делают. И там сокращения. Насчет адресов и телефонов кардиохирургов… Странный вы. Откуда у меня их адреса, телефоны? Как вы это себе представляете? Ну, назову я вам несколько всем известных фамилий… Думаете, вы их сразу найдете? Они все бросят и сюда поедут?

– Витя, – подошла к ним полная женщина в голубом костюме операционной сестры и таком же колпаке на волосах. Небольшие глаза тонули в морщинах, их взгляд пробивался, как сквозь трещины на смуглой сухой коже. – Иди. Паренек этот… Он уходит.

Андрей оцепенел, а Карина рванулась к врачу:

– Я пойду с вами. Мне нужно его увидеть!

– Но… Нельзя у нас. Хотя уже можно, наверное. Только вы вроде не мать…

– Я жена!

– Пойдемте.

Андрей растерянно смотрел им вслед. Он не мог оторвать ноги от пола. Медсестра хотела тоже пойти за ними, но, взглянув на него, задержалась, собираясь что-то сказать. И тут из операционной раздался леденящий крик. Нет, не крик, а вопль, вой, зов волчицы, потерявшей самца или детеныша. Андрей пошатнулся. Медсестра помогла ему сесть. Достала из кармана пластинку валидола, сунула таблетку ему в рот. В это время выбежал врач.

– Галя, ты где? Я тут уже с ума схожу. Она без сознания. Ну, почти. А он, – врач вытер марлей мокрый лоб, – он открыл глаза, когда она заорала. Иди делай что-нибудь!

– Да, иду. Я только отцу хотела сказать. Спуститесь по этой лестнице на первый этаж, слева будет лифт в подвал. Там морг. Скажите, чтобы к вам вышел патологоанатом. Я ему позвоню. Александр Васильевич Масленников. Он раньше хирургом работал, а я при нем сестрой. Он делал операции и на сердце. К нам в больницу привозили солдат из горячих точек.

– Ты, Галя, тоже сходишь с ума, – сказал врач Витя. – Масленников на вскрытии, как эксперт. Ты соображаешь? И потом, он уже столько лет эксперт.

– Я, Витя, отцу говорю. У него сын умирает. Откажет Александр Васильевич так откажет. А вдруг… Больше вариантов нет.

Андрей сорвался с места и побежал вниз по лестнице. Галина спросила:

– А что с этой девушкой?

– Ужас! Я сделал антишоковый укол, но она вообще на полу лежит. Надо ее в процедурную, под капельницу. И мне надо антишоковый укол и под капельницу. Потому что эта скотина, наш главврач, перед отпуском сократил половину среднего медперсонала. А врачей у нас и так нет.

– Хорошо отдохнет, значит, – спокойно сказала Галина. – Мне бухгалтерша говорила, что себе он с этого здорово прибавил. Ладно, иди чаю глотни горячего из термоса. Я девушку сама отнесу. А может, она сможет дойти.

– Ничего она не сможет, – устало пробормотал Витя. – Мы это проходили. Похоже на лихорадку от сильного нервного потрясения. Это в лучшем случае, потому что у нее может быть инсульт, инфаркт, что угодно. У меня тоже, так она завыла. Мороз по коже. Его с того света вернула, сама упала, после укола ее трясет. Если то, о чем я думаю, сейчас начнет температура подниматься. Какой-то тяжелый день, да, Галя?