Во мраке сверкающих звезд - Евгения Михайлова

– Какая разница, что вы мне вводили? Сейчас у меня холодный лоб. Что такое горячечная лихорадка?

– Это острая реакция организма на различного рода воздействия – физические, психические, моральные. Диагноз, существующий со времен Гиппократа. Руднев, Карпов… В мединститутах это проходят. Просто на практике теперь врачи пользуются другими, менее четкими, на мой взгляд, диагнозами. К примеру, стресс, к которому можно привязать что угодно и который дает возможность выписывать очень дорогие препараты, в частности антидепрессанты. Я – их противник. Мы снимали вам температуру обильным питьем, компрессами и прочим. Могу зачитать.

– Ни в коем случае. Я ненавижу читать о болезнях и лекарствах. Она прошла, эта ваша «горячечная лихорадка»?

– Прошу прощения, но она не моя, а ваша. Прошла. Ночь была бурной.

– Что я делала?

– Вы рвались и требовали свободы. Я удивился тому, насколько сильной может быть женщина с такой высокой температурой. Поскольку я записываю интересные случаи, могу вам зачитать, что вы говорили.

– А зачем вы записываете?

– Мало ли. Может, соберусь диссертацию писать. Читать?

– Да. Интересно.

– «Пока есть я, смерти нет. Когда приходит смерть, нет меня. Мы с ней разминулись. Есть только великая вечность, в которую не пускают, если ты пришел не вовремя. Я ищу Игоря, чтобы лететь с ним. Мы яркие звезды, мы оставили свой след на земле. Только его заметет снегом…»

– Хорошо я выступила, – чуть смущенно сказала Карина.

– Остальное разрешите оставить на потом, потому что у меня дела.

– Разрешаю. Я хочу одеться, чаю выпить и увидеть Игоря. Да, пока вы зачитывали мою речь, я вспомнила «Горячечный бред» Брэдбери. Рассказ.

– Хорошо. Вам сейчас принесут завтрак и чай, потом одежду. К Игорю хирург вас вряд ли сейчас пустит, но кровать вы ему должны освободить. Нам больше некуда его положить. А тут все надо приготовить. Капельницу и прочее. Он побудет немного, пока его можно будет перевезти в другую клинику.

– Да, конечно! Я помогу здесь все убрать, приготовить, поменять. Спасибо вам, ИО Виктор. Это я вам звание такое придумала, потому что вы необычный доктор и очень хороший человек!

– Думаете? – флегматично переспросил он и задумчиво вышел из палаты.

Карина натянула на себя одеяло, укрывшись чуть ли не с головой. Ей было так холодно, как будто она действительно пролетела над вечностью. Игорь здесь, рядом. Вчера она точно увидела его смерть. Она вдруг вспомнила, как, проваливаясь в черноту, слышала собственный вопль. Может, она вернула Игоря, не отпустила его? Но она должна держать его и дальше. Его даже нельзя еще перевозить.

В палату вошла медсестра Галина с подносом, на котором стояли тарелка с манной кашей и стакан чая в подстаканнике.

– Оклемалась? – спросила она. – Ну, ты отжигала, конечно! Я думала, в разум уже не вернешься.

– Ужас, да?

– Бывает хуже, – философски ответила Галина, поставив поднос на тумбочку. – Давай голову потрогаю. Температура нормальная, даже мерить не стану. С твоим парнем много работы. А ты вообще такая нервная?

– Да нет. Я вообще не нервная.

– Значит, сильно любишь. Ты тогда так завопила, что он глаза открыл. А потом, что называется, счастливый случай. У нас тут хирург оказался. От бога. Хотя он теперь и не оперирует. Бывает у нас редко, на вскрытиях. Отец Игоря его уговорил. Я тоже, – скромно добавила она. – Я у него была операционной сестрой.

– Спасибо вам огромное! Я сейчас встану, умоюсь, оденусь и сама тут все уберу.

– Ладно, обойдемся без твоей помощи. У тебя упадок сил должен быть. Ты оденешься, умоешься и поймешь, что спать хочешь. Я тебя у себя положу, на диване. Отсыпайся пока. Потом будешь ухаживать за своим принцем. Парень хорош, конечно.

– Вас зовут Галина?

– Да.

– Что говорит хирург? Как дальше будет? Скажите мне, пожалуйста, правду. Я не буду больше падать в обморок, уходить в горячечную лихорадку и бредить. Просто мне нужно хорошо ко всему подготовиться, а мне могут не всё сказать. Я Игорю никто.

– Да видели мы все, какая ты никто! А врать нам тебе незачем. Саша сказал: «Если ночь переживет, то…» В смысле выдюжит. Только я никогда наперед ничего не загадываю. О! Теперь ты в рев.

– Я не плачу. Просто слезы разлились, как из опрокинутых чашек. Сама удивляюсь. Я не могу их остановить. Сейчас все будет в порядке.

Андрею вечером казалось, что он уснет, как только ляжет на кровать. Но он выгулял и покормил Алису, лег и не смог даже просто закрыть глаза. Лежал в темноте и смотрел в нее. Телефон молчал. Может, позвонить самому? А вдруг они там все уснули? Ясно, что делать этого нельзя. Люди действительно могут отдыхать. Такая операция… Он повернулся на бок, с усилием зажмурил глаза, потому что они уже болели от напряжения. Наверное, он один такой на земле человек, который мешает не только всем окружающим, но и самому себе. Неуклюжий, тяжелый, неловкий, делающий все не как надо, не по уму. Никому не доставивший никогда радости. А боли… Этого сколько угодно! Только не думать о Свете. Это слишком. Но Игорек… У него родился такой чудо-ребенок, солнечный лучик, а он отстранился, никогда и ни в чем ему не помогал. Жил ради него с нелюбимой женой? А зачем это Игорю было нужно? Такая семья. Так, это все тоже слишком больно. Андрей вспомнил, что Масленников дал ему телефон частного детектива. Обнадежил, что тот возьмется. Позвонить можно будет через день. «Игорек, я так не оставлю, я буду добиваться…Ты только доживи до утра». Сна не было и в помине. И вдруг Андрей почувствовал теплую тяжесть в ногах. Алиска пришла!

– Иди сюда, – позвал он ее.

Алиса подошла к его лицу, лизнула, легла рядом и сладко засопела. Это подействовало как колыбельная. Он с облегчением уплыл в сон… Но сон этот не был хорошим. Он был мучительным. Андрей опять догонял Светлану, куда-то карабкался, проваливался, понимал, что теряет ее. И все-таки спал. А когда проснулся и посмотрел на часы, понял, что страшного звонка не было. Уже почти девять. Сам звонить не стал. Умылся, оделся, погулял с Алисой, затем отвел ее домой, сходил в магазин, купил мяса и гречки, чтобы приготовить ей завтрак. О том, чтобы купить еды себе, как-то даже мысли не было. Уже из машины позвонил отцу.

– Привет, папа. Надя у тебя?

– Здравствуй. Сначала скажи, что с Игорем?

– Звонка не было. Сам звонить не стал. Еду туда. Мы так договаривались.

– Ясно. Позвони из больницы, прошу тебя. Надя недавно от меня уехала. Мы всю ночь почти не спали, кое-что узнали. Она так и подумала: раз ты не звонишь, значит, все по-прежнему. И решила съездить по адресам тех ребят, с которыми Игорь разговаривал. Пять звонков. Три по одному телефону, один входящий, один исходящий по другому. Все в вашем районе. Я узнал адреса. Может, кто-то из них что-то знает, вспомнит. Мы решили, что без звонка лучше. Знаешь, в таких историях могут после звонка и не открыть.