Когда умирает король - Элина Бакман

— Юлия. Меня зовут Юлия, — произносит женщина, протягивая руку для знакомства.

— Хейди.

— Чем ты занимаешься, Хейди? — спрашивает Юлия, и Хейди чувствует, что болтовня неизбежна. Вымученный диалог взамен дармового виски. Чего было сразу не пойти домой?

— Давай сначала ты, — уворачивается Хейди, виновато улыбаясь. Делает глоток. Виски прямо идеальный.

— Я работаю в ресторанном бизнесе. Еще я тренер на курсах самообороны, но об этом ты уже и сама могла догадаться. Стараюсь вселить в женщин веру в свои силы, воодушевить их, — рассказывает Юлия. — Я часто нахожусь в местах, где начинаются все эти кошмары, в барах, ведь я участвую в организации корпоративов для ВИПов.

— Такое вот двоемирье, — произносит Хейди. Она глотает свой виски, постепенно меняя свое мнение о Юлии, беседовать с которой довольно приятно. — И какой из миров хуже?

— Виповский, конечно. — Юлия задумчиво прищуривается. — Там все решают деньги. Тогда никто уже не в состоянии осознать, что пора бежать со всех ног, пока не поздно, — серьезно произносит она.

— Ты прямо защитница женщин, — одобряет Хейди. — Кстати, слышала, что о вас говорят в спортзале? Что ты, мол, из своих боксирующих дам делаешь настоящих бойчих, — ухмыляется она, но вскоре замечает, что Юлия на полном серьезе обдумывает ее слова.

— Делаю что могу, — вдруг со смешком произносит Юлия, и Хейди нравится этот смешок. И все-таки веселость Юлии — напускная, она говорит о важных для себя вещах. Возможно, Юлия принимает все это слишком близко к сердцу.

— Ну а ты? Сама-то где работаешь? — спрашивает Юлия, с неподдельным интересом ожидая ответ. Хейди мысленно негодует: отчего разговоры постоянно начинаются с профессии? Почему бы не встречаться с людьми, просто с людьми, за которыми не тянутся цепочки профессиональных стереотипов? Долой вопросы о профессии.

— Ну, я тоже в некоторой степени обеспечиваю безопасность, — отвечает Хейди с улыбкой.

— Да? За это надо выпить, — торжественно предлагает Юлия, и их тяжелые стаканы с виски легонько стукаются друг о друга. У барной стойки образовалась давка. Хейди ловит себя на том, что ей хорошо. Мозг успокаивается, контроль ослабевает, давая заполнить все ее существо ощущением свободы.

— Так, ты хочешь знать, почему я здесь? — Юлия повышает голос, чтобы перекричать окружающий их гвалт. Она смотрит Хейди прямо в глаза.

— Да не особенно, — говорит Хейди и залпом опустошает стакан. — Но ты же все равно расскажешь. — Ее так приятно ведет от опьянения. Женщина молча наклоняется к Хейди. Белая шелковая блузка кажется такой тонкой, что невозможно удержаться и не посмотреть на женскую грудь. В вырезе мелькает белый бюстгальтер. Хейди спешно переводит взгляд на барную стойку, резко опускает стакан и пару секунд смотрит женщине прямо в глаза чисто из вежливости.

— Спасибо за виски, — говорит Хейди. Блондинка прожигает ее взглядом, который не оставляет сомнений.

2 ИЮЛЯ, ВТОРНИК, ХАРТОЛА

Саана любуется небом. Кое-где мелькают безобидные облака, и ничто не предвещает дождя. Она решила сходить к порогу: нужно как следует осмотреть место, где нашли тело Хелены. Сначала проехаться до усадьбы, потом вдоль берега, посмотреть на само течение и подумать, где именно Хелена могла упасть в воду.

— Я поехала, — сообщает Саана саду, ища взглядом Инкери.

— Хорошо, — отвечает тетя, поднимая голову от кустиков моркови, укрытых марлей. Она увлеченно избавляет грядки от сорняков, и кажется, будто ничто в мире не оторвет ее от этой земляной медитации.

Саана садится на милый старомодный велосипед — она уже успела сродниться с ним. Несмотря на возраст, все в этом ретросокровище работает на совесть. Прямо веловерсия тети.

За какие-то десять минут Саана долетает до нужной тропинки, свернув на которую можно быстро добраться до дороги, ведущей в центр Хартолы. Встречу с просекой велосипед встречает задорным дребезжанием. Старенькая сидушка трусливо поскрипывает, как бы комментируя каждую ямку. Ямки, кстати, причудливо выстраиваются в деревенские — как их там? — спящие полицейские. Саана не может вспомнить термин. Лежачие! Лежачие полицейские.

С обочины дороги пахнуло буйной июньской порослью. То тут, то там на глаза попадаются люпины и иван-чай. Даже ласточки вылетают покрасоваться перед Сааной. Они высоко, так что насчет дождя сегодня можно не беспокоиться.

Таким и должен быть настоящий летний денек. Саана улыбается этим мыслям, а выглянувшее солнце заботливо греет голые плечи. Велосипед музыкально пружинит, но Саана только ускоряется. Ей бы только побыстрее доехать до, если можно так выразиться, центра Хартолы, а там уже и усадьба Коскипяя в двух шагах.

На обочине красуется красная деревянная ветряная мельница. Саана останавливается, чтобы достать из сумочки мобильник. Почему бы не сделать парочку фотографий, раз уж сегодня она играет роль этакого беззаботного туриста? Она снимает мельницу на фоне золотого колосящегося поля. #Летниепейзажи #хартола #visitfinland #thisisfinland. Первое фото для «Инстаграма» спустя целую вечность.

От мельницы Саана сворачивает влево, к усадьбе Коскипяя. Двор чист и ухожен. Повсюду раскинулся ковром свежий газон, благородно, даже с некоторой гордостью, подчеркивающий старые деревянные строения. Саане приходят на ум тетины слова о том, как однажды на один из хартольских заборов облокотился сам Мика Валтари[40], чтобы что-то записать. Саана пристраивает велосипед к ограде, намереваясь осмотреть окрестности на своих двоих.

В этот момент из-за угла дома выходит мужчина лет сорока, за ним — супружеская пара. Мужчина ступает впереди, указывая на усадьбу, розовые кусты и раскидистые ели. Говорит при этом без остановки. Супруги более чем солидного возраста внимательно слушают его и завороженно кивают. Очевидно, это и есть та самая знаменитая экскурсия.

— А в этом доме жили смотритель и его сын. И жили, между прочим, вплоть до прошлого года, поэтому великолепное состояние усадьбы и прилежащих территорий — целиком и полностью их заслуга, — рассказывает экскурсовод, привлекая внимание пары к одной из дворовых построек. — Жизнь здесь подчинялась неспешному устоявшемуся распорядку до тех пор, пока живший в старой усадьбе Коскипяя Август фон Райхманн не переехал навсегда в Германию, — продолжает мужчина, указывая на величественное желтое строение, фасад которого теперь неотделим от образа Хартолы: именно его изображения гипнотизируют туристов на всех сайтах и страницах путеводителей. — Смотритель выполнял свои обязанности до глубокой старости, а его сыну просто нравится каждое лето проводить тут экскурсии.

Пожилая пара на секунду впадает в молчаливый ступор, во все глаза глядя на гида. Первым смекает дедушка.