Измена. Побег от истинного - Мария Минц

глазами. Я ненавидел, когда мне лгали так неприкрыто, бросая ложь в самое лицо.

— Я… я не разговаривала! — выкрикнула Фели. Её длинные ресницы затрепетали, а глаза заблестели от слёз, — во всяком случае, я этого не помню! Возможно, я сказала что-то во сне!

Услышав этот беспомощный бред, я не выдержал и громко расхохотался ей в лицо. Фелиция ойкнула и сжалась в комочек, закрывшись руками.

Отхохотавшись, я резко замолчал и взглянул вниз на Фелицию. Она только пискнула.

— Встань, — отрывисто велел я.

— Но…

— Встань! — рявкнул я.

Фелиция нехотя поднялась и отошла в сторону. Даже бросив на неё мимолётный взгляд, я заметил, что её бьёт крупная дрожь.

Прошипев проклятие, я моментально расшвырял подушки на диване.

Но ни под ними, ни между ними ничего не было.

— Видишь? — послышался за спиной плаксивый голосок Фелиции, — ничего нет! Как я и говорила!

Я не ответил, молча разглядывая совершенно пустой диван. Что за демонщина? Я же ясно видел, как она что-то прятала…

— Ворвался, напугал меня, — продолжала стенать Фелиция, — даже не подумал, что мне нельзя переживать! Что это может отразиться на ребён…

Её речь вдруг умолкла, прервавшись странным всхлипом. Я резко обернулся и увидел, как бледная, как мел, Фели оседает на пол, закатив глаза. Бросился было к ней, но вдруг остановился.

Откуда-то пришло чёткое понимание, что я не должен прикасаться к Фелиции. Что именно этого она и добивается. Что ничего страшного на самом деле не произойдёт.

Я остался стоять на месте, только рявкнув на весь замок:

— Тибор! Живо сюда!

В гостиную немедленно — будто дежурил под дверью — ворвался дворецкий. Он без слов понял, что произошло, кинулся к Фелиции, помог ей подняться — она непрерывно стонала и тихо плакала, обнимая живот — и бережно препроводил к осиротевшему без подушек дивану.

— Вот так… ложитесь… хорошо, — приговаривал он, устраивая её поудобнее и подкладывая под спину поднятую с пола подушку, — вам принести воды? Может быть, хотите поесть?

— Ничего не хочу, — простонала Фелиция, откидывая голову на подлокотник, — хочу только одного — чтобы мой любимый Рен держал меня за руку! Нашему малышу тоже это очень нужно!

Она слабо, будто сквозь силу, улыбнулась и протянула ко мне свою дрожащую руку. Промурлыкала:

— Ну же, милый! И мне тут же станет спокойнее!

Я посмотрел на её белое холёное запястье с тонкими пальчиками, и меня вдруг охватило омерзение, будто ко мне тянула свои лапы отвратительная скользкая жаба.

Именно таким бледным было брюхо у одной, которую я однажды видел в детстве.

— Тибор, проследи, чтобы госпожа Фелиция ни в чём не нуждалась, — сухо велел я ему, напрочь игнорируя Фели. Дворецкий удивлённо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на неё. Но он был слишком хорошо вышколен, чтобы комментировать поступки господина, поэтому склонил голову:

— Слушаюсь, господин Альварес.

— И проводи госпожу Фелицию в одну из гостевых спален, — холодно продолжил я, — думаю, она прекрасно отдохнёт там.

— Слушаюсь, — повторил Тибор и повернулся к Фелиции, — вы сможете идти, госпожа?

Она медленно опустила руку, глядя на меня широко распахнутыми глазами. В них ворочалось непонимание.

— Что случилось, любимый? — прерывающимся голосом пролепетала она, — почему ты так злишься на меня? Из-за такого маленького недоразумения?

Тибор стоял между нами, вытянувшись в струнку. Он был недвижим, только глаза его метались туда-сюда, перескакивая то на Фели, то на меня.

Я плавно выдохнул, почувствовав, будто дышать стало легче. Уверенность, что я поступаю правильно, становилась всё крепче, словно бушующий поток недавней ярости смыл с глаз какой-то морок.

— Можешь думать, как тебе угодно, — процедил я, — отправляйся спать. Мы поговорим утром.

И резко развернулся, чтобы уйти.

— Постой! — сдавленным от слёз голосом окликнула меня Фелиция. Я замер на пороге и хмуро посмотрел на неё через плечо.

Она поднялась с дивана и сделала шаг ко мне, протягивая дрожащую руку.

— Ты был прав… — запинаясь, выдохнула она, — я в самом деле кое-что от тебя скрывала… Подойди ближе, я всё расскажу.

Глава 26

Рейнольд

Сказать? Значит, Фелиция что-то от меня всё же скрывала? Я хмуро посмотрел на неё: она сидела, замерев в позе древней статуи девушки, вечно простирающей руки в ожидании своего возлюбленного.

Платье съехало с одного плеча Фелиции, почти обнажив её потрясающую грудь. При взгляде на неё у меня на секунду помутился разум, и я двинулся к Фели. Стало плевать на все её секреты, захотелось только одного: обнять, прижать к себе, ощутить ладонями её нежную кожу…

Глаза обожгло, будто по ним хлестнули огненной плетью. Все игривые мысли разом вышибло из разума. Я резко остановился в паре шагов от дивана — как раз в тот самый момент, как Фели резко наклонилась вперёд, чтобы схватить меня за руку. Но её пальчики сомкнулись, сжав пустоту.

— Как-то не расположен сейчас к объятиям, — сухо сказал я и велел:

— Говори, что хотела, и отправляйся спать!

Поморщился. Внутри кипели противоречивые чувства: одновременно хотелось и кинуться к Фели, чтобы немедленно овладеть ей прямо здесь, и вышвырнуть её вместе с диваном в окно. Однако первое желание немедленно вызывало жжение в глазах и болезненную пульсацию в висках. Всё внутри протестовало, вся моя натура отчего-то кричала, что это неправильно, и что к Фелиции я ни в коем случае не должен приближаться.

Фелиция откинулась на спинку дивана и обиженно надула губки.

— Так и быть, милый, — протянула она, — мне придётся сказать. А я так хотела сохранить это в тайне…

Она переменила позу, подтянув к груди ноги. Её юбка немедленно сползла вниз, обнажив стройные ноги. Глаза сами собой скользнули выше; милосердные боги, трусиков на ней тоже не было! Но на сей раз подобные мысли вызвали лишь приступ отвращения. Скрипнув зубами, я поднял глаза на лицо Фелиции… и увидел, что оно исказилось от ужасного разочарования.

— Ты будешь говорить, или нет? — ледяным голосом спросил я.

Её губы дрогнули, а глаза удивлённо расширились. Но лицо тут же стало прежним. Она вздохнула и покаянно заговорила:

— Видишь ли, милый, я взяла на себя смелость и начала подготовку к нашей свадьбе — сразу после того, как ты прогнал ту ведьму. Мне хотелось устроить незабываемый сюрприз… но ты уже обо всём узнал.

Она тяжело вздохнула и смахнула слёзы с вновь подозрительно заблестевших глаз. Её сегодняшняя манера постоянно пускать слезу взбесила меня ещё больше. Я процедил:

— Допустим. И с кем же ты разговаривала?

— С устроителем торжеств, — важно произнесла Фелиция, — одним из лучших в Баллашьярде. Решила, что мы можем себе