Паладин. Начало - Юрий Грушевный

с последствиями туманного нападения, если кому-то в деревне нужная была помощь лекаря. Вугар же выполнял роль полноценного боевого мага, хотя в последнего Герес не верил. На крайних соревнованиях в графстве Марена Копьеносца тот проиграл все свои поединки и с позором вылетел в самом начале магического турнира.

Амиса же Герес считал полноценной боевой единицей, лекарь по совместительству был еще и главным химерологом всего герцогства, поэтому его ездовое чудовище, которое уже даже внешне не походило на хорта, было опаснее хорошего отряда мечников.

Вторая часть дня была неприятно омрачена сильным ливнем и постоянным скулежом чем-то напуганного Ирва, хорт Гереса всегда славился своей доблестью, сейчас же транслировал угрозу без понятного источника. Все это утомляло Гереса, и он только сильнее и сильнее сатанел по дороге в Прилесную.

Когда на второй день они, после небольшой подготовительной остановки для чистки и приведения отряда в парадный порядок, въехали в Прилесную, мужчина уже был на взводе. Настроение не хотело выправляться, несмотря на теплый прием местными. Даже попытки себя как-то развеселить, выискивая красивых деревенских девушек для дальнейшего близкого знакомства, не давали результата.

Встреча с героем окончательно опустила планку самообладания и вывела баронета из себя. Лотар был не похож на местных и так сильно выделялся, что Герес вдруг почувствовал давно забытое чувство — вторичности. Он долго жил в тени прославленного отца и ему стоило титанических усилий справиться с этим внутренним ощущением. Когда слава Дерека отгремела по герцогству и отец с головой ушел в управление баронством, ценой жизни своих защитников Герес совершил свой героический поход на восточные перевалы Ведьмина пальца, как называли ближайший к баронству горный хребет. Молва переключилась на сына знаменитого отца, зависть отступила.

Сейчас перед Гересом стояла живая легенда, вернувшееся чувство из детства снова обнажило душевную рану.

Он вызовет этого выскочку на дуэль и покажет всем, что этот самозванец ничего не стоит. При том, что перед ним не простолюдин, а целый посланник Безликой, никто его за этот поступок не упрекнет.

Глава 10, в которой я преподаю уроки вежливости

— Уважаемый Герес, охранитель Заур, прошу пройти вас в таверну. Мы приготовили для вас лучший номер, девушки принесут воды. Ваших людей также ждут комнаты. Столы будут подготовлены, чуть позже, дабы отпотчевать с дороги, — сказал, поклонившись, Ансель.

— Крон, Харт, помогите отвести на постой хортов, — добавил староста, уже обернувшись к деревенским, стоящим позади.

Я пропустил Заура с Гересом в таверну. Парень, проходя мимо, посмотрел на меня все тем же многообещающим пристальным взглядом. Реагировать на это я никак не стал. Очевидно, гордыня парня не дает ему покоя.

Караван от барона привез с собой несколько семей, решивших поселиться в Прилесной. После того, как деревня лишилась части своих жителей, появились важные и нужные вакантные для деревни места, которые, как было на Земле, уставшим от столицы и постоянной гонки за деньгами людям, очень приглянулись. К тому же Староста обещал и жилье, и многие вещи, оставшиеся от так и не вернувшихся с полей и из леса людей.

На улице началась разгрузка каравана и обустройство приехавших семей, а в таверне начал собираться народ на пирушку.

Помимо поселенцев, в обозах из столицы баронства караван привез много различной провизии, среди которой было и местное мясо. Пока барноские приводили себя в порядок, я проследовал к Барту на кухню и понаблюдал за местным кулинарным искусством.

Мясо занесли на кухню завернутым в какие-то крупные растительные оранжевые листы. Я сперва подумал, что это полуфабрикаты такой крупной местной долмы, но, видя, как Барт расправляется с упаковкой, нещадно её срывая и выбрасывая, понял, что это некое местное растение, позволяющее защитить крупные куски филе от паразитов и сохраняющее его в свежем виде. Какой-то наложенной магии при этом типе заморозки не было, хотя я ожидал именно такого способа защиты полуфабрикатов.

Быстро организовавший печи Барт приготовил мясо сразу в нескольких блюдах, чтобы все деревенские могли угоститься. Стейки или шашлык — было деликатесом слишком расточительным для сложившейся ситуации, поэтому мясо небольшими порциями попало в подобие супа, жаркого в глиняных горшках и овощного рагу.

Аккуратно расспросив трактирщика и шеф-повара по совместительству, я узнал, что это мясо местного аналога нашего земного тапира, называющегося марпом, которого здесь разводили как коров. Отличия, конечно, были: маскирующий окрас под местность, рост под два метра в холке и удлиненные ноги и шея.

К моменту возвращения баронских из комнат все блюда были уже готовы, столы накрыты, а некоторые из прибывших заранее местных даже успели хорошенько надраться.

Гости высоко оценили гостеприимство местных жителей, а также мастерство Барта в приготовлении мяса. Хорошо захмелевший маг-лекарь Амис даже на радостях решил поделиться своими знаниями с отдыхающими в трактире людьми:

— Какое прекрасное жаркое из марпа! Невинная скотина, предпочитающая траву прочим гадам, имеет интереснейший факт своего одомашнивания! — когда зал затих, лекарь продолжил: история гласит, что первыми разводить марпов начали… хорты! — поддатым голосом продекламировал Амис.

Народ же на эту информацию отреагировал бурно: начались крики «Да ну! Брешешь!» и прочие, не переходящие в ругательства фразы. Все же лекари могут когда-то спасти тебе жизнь, даже не на поле брани, а от какой-нибудь хвори или укуса местной ядовитой гадины. Поэтому обижать их никому и никогда не стоит.

Я же для себя сразу понял, что столкнувшийся с таким симбиозом человек, по своей природной жадности, одомашнил всех, получив и четвероногих друзей-защитников, и ездовых животных, и мясомолочный скот.

— Сообразительные дикие хорты смекнули, что можно добычу разводить и охранять от хищников, чтобы не носиться в её поисках по всему Омиру. Найдя наиболее безобидный вид, начали свою пастушью деятельность. Подъедая старых, больных и раненых марпов, они успешно выводили стада марпов в десятки раз больше стаи своих сородичей, — продолжил просвещать Амис, которому определённо нравилось быть в центре внимания.

Мне лекарь напомнил балагуров-затейников, которые непременно объявлялись на крупных вечеринках и держали народ во внимании. Приятный мужик.

— Расскажи еще, что это они настойки первыми делать начали! — выкрикнул кто-то из зала таверны, и все снова разразились, но уже диким хохотом. Засмеялся и я.

— Не поверите, но — снова да! Наши четвероногие друзья по весне стаскивали опавшие сладкие караки и ждали, пока сок в этих спелых фруктах забродит. А после вскрывали и наслаждались дурманящим яством, — продолжил Амис, видимо, имея ввиду какой-то сладкий или сахарный фрукт. Я даже поставил для себя галочкунасчет получения сахара.

— И сдается мне, даже наши верные боевые друзья помышляют этим до сих