Блондинка или брюнетка? - Фиби Конн

— Прежде всего я хочу узнать, как ты посмел привезти сюда эту женщину, а потом уж решу, можно ли рассказывать эту историю твоей матери.

Эван тяжко вздохнул, сожалея, что их приезд так расстроил Льюиса.

— Ты же знаешь, что я отправился в Венецию с единственной целью: найти убийцу и отомстить за смерть Чарльза. Я решил сначала найти «золотоволосую богиню», околдовавшую Чарльза. Так вот, фамилия Бьянки — Антонелли, отсюда «А» на носовом платке, а ее поразительная красота говорит сама за себя. Я решил сыграть роль приманки, ибо был убежден: мой интерес к Бьянке настолько заденет убийцу, что он попытается расправиться со мной. К сожалению, все оказалось гораздо сложнее. Когда я понял, что в результате пострадает именно Бьянка, а не убийца Чарльза, я покинул Венецию и взял ее с собой. Мы обвенчались на «Фениксе». Она даже не знает, что я брат Чарльза, и не подозревает, что я использовал ее, чтобы отомстить за его смерть.

Совершенно сбитый с толку, Льюис вытащил из кармана носовой платок и утер пот со лба.

— А ты не думаешь, что тебе следовало бы сказать ей правду, Эван? Господи, ведь она теперь твоя жена! Как ты мог жениться на женщине, виновной в смерти твоего брата?

— Это ложь! — прорычал Эван. — Она ни в чем не виновата, и я не позволю обвинять ее! Если ты не можешь обещать, что будешь относиться к ней с должным уважением, то мы просто покинем этот дом.

— Нет-нет, твоя мать так настрадалась из-за смерти Чарльза… Ты не можешь оставить ее сейчас.

— Тогда ты должен принять Бьянку как мою жену. Льюис в задумчивости проговорил:

— Твоя мать не читала дневник Чарльза. Сначала ее горе было столь велико, что я даже не предлагал ей этого. Потом дневник понадобился тебе для путешествия. Не мог бы ты вернуть его мне?

— Конечно, можешь забрать его. Но если мама не прочтет описание женщины, которую Чарльз полюбил, то не узнает Бьянку, как узнал ты. Ее мать англичанка, ее английский безупречен, так что мою жену никто не примет за венецианку. — Эван пришел в восторг от этой мысли и тут же продолжил: — Неужели ты не понимаешь? Никто никогда не узнает, что Бьянка имеет отношение к смерти Чарльза, если ты не расскажешь, потому что я-то уж точно не скажу.

Льюис кивнул:

— Похоже, я вынужден согласиться. Я даю тебе слово, что буду держать все в тайне. Но разве Бьянка сама не заподозрит неладное, если услышит имя Чарльза?

— Я знаю, что рано или поздно это должно случиться, но предпочитаю пока не думать об этом.

— Нет, Эван, — возразил Льюис, — ты должен рассказать жене о Чарльзе сегодня же, до того как она встретится с твоей матерью, потом будет слишком поздно. Марион непременно упомянет его и скажет, что он погиб в Венеции при странных обстоятельствах.

Как Эван ни противился, ему пришлось признать, что отчим прав.

— Да-да, конечно. Мне придется сказать ей о Чарльзе, но так, чтобы она не поняла, почему я женился на ней. Я не хочу, чтобы Бьянка узнала о моих истинных побуждениях. Это уничтожит наш брак, а мы оба так счастливы.

Льюис сунул ключ в замочную скважину.

— Я надеялся, что твое путешествие в Венецию облегчит наши страдания, а ты только усугубил боль, женившись на женщине, которую Чарльз любил. Как ты все объяснишь матери, не разбив ее сердца окончательно?

— Ты хочешь, чтобы я солгал ей? — спросил Эван. — Чтобы сказал, что покарал убийцу Чарльза? Ты этого хочешь?

Льюис повернулся к пасынку.

— Ты сам должен это решить, Эван. Мы уже решили солгать ей в связи с Бьянкой. Вероятно, лучше говорить ей правду, когда это возможно.

Эван задумался; он уже не знал, что будет лучше для его матери и для него самого.

— Может, если я просто скажу ей, что вернулся, это успокоит ее хотя бы на день?

— Будем надеяться.

Льюис открыл дверь, и Эван направился в комнату матери.

Золотисто-карие глаза Марион Грей вспыхнули, когда она увидела сына.

— Я слышала голос за дверью, но даже не смела надеяться, что это ты! — воскликнула она, обнимая Эвана. — Я бы встала, чтобы встретить тебя. Прости, что встречаю тебя в постели. Не знаю, почему я чувствую себя такой усталой, но теперь, когда ты вернулся, мне станет легче.

Он сел на край постели и, взяв мать за руки, поцеловал ее. На лице Марион по-прежнему не было ни единой морщинки, но Эван видел, что мать очень слаба. И все же на ней был безупречно отглаженный нарядный расшитый халат; а на ночном столике стояла ваза с розами. Тонкий аромат лаванды, исходивший от ее белья, напоминал о детстве, и Эван наклонился, чтобы снова поцеловать мать, прежде чем начать свой рассказ.

— Эван, что случилось, мой дорогой? — спросила она неожиданно.

Эван заставил себя улыбнуться и проговорил:

— Я женился, мама. Женился на прекрасной девушке, с которой познакомился в Венеции. Я привез ее домой, и она с нетерпением ждет встречи с тобой.

Потрясенная до глубины души этой неожиданной новостью, Марион вцепилась в руки сына.

— Мне нет дела до твоей жены! Я хочу, чтобы убийца Чарльза был мертв! Вот зачем ты отправился в Венецию, а не для того, чтобы бегать за юбками. Что ты можешь сказать мне о человеке, убившем Чарльза? Ведь ты убил его? Ну говори, убил?

Эван пришел в ужас, осознав, что горе матери превратилось в ненависть. Конечно, легче было бы солгать ей, но он заставил себя сказать правду:

— Я приложил все усилия, чтобы найти его, мама, но не смог.

Марион, словно обезумев, закричала:

— Тогда почему ты вернулся домой? Зачем ты вернулся, если убийца все еще жив? Зачем?

Услышав пронзительные крики жены, Льюис Грей вбежал в комнату. Он понял, что Эван обо всем рассказал, но все же не ожидал такой ужасной реакции.

— Оставь нас, Эван. Я позабочусь о ней. Прошу, уйди!

— Нет! — закричала Марион. — Не отсылай его! — Слезы катились по ее бледным щекам. — Он должен все объяснить!

Эван поднялся, и Льюис сел рядом с Марион.

— Ты сможешь поговорить с ним позже, дорогая. А теперь я хочу, чтобы ты выпила лекарство и отдохнула.

Эван попятился к выходу. Немного помедлив у порога, он вышел из комнаты и осторожно закрыл за собой дверь.

Мать не раз говорила Бьянке о том, что слуги непременно знают все семейные тайны и при первой же возможности делятся ими со всеми, кто готов слушать. И Матти, симпатичная темнокожая девушка, помогавшая ей распаковывать багаж, не являлась исключением из этого правила. Она болтала без умолку, пока Бьянка, закончив принимать ванну, не отослала ее. Бьянке хотелось до прихода Эвана обдумать все, что рассказала ей служанка, хотя бы уже для того, чтобы сохранять спокойствие при появлении мужа.