Сяо Тай и Императорский Дворец - Виталий Хонихоев

это и не металл вовсе, а живое существо, жадно поглощающее жизненную силу.

— Поговорить? О чем? — голос Гвансона меняется: — это было… чудесно. Знаешь, мне кажется, что я нашел свое предназначение. То есть… я конечно же не отказываюсь от настоящего тела, тела мужчины. Когда ты такое найдешь. Но пока… пока я — меч. А меч создан для того, чтобы убивать. Когда твой клинок входит в тело… пока еще живое, теплое, когда ты чувствуешь, как жизнь покидает его… о, я создан для этого!

— Убить можно чем угодно. Меч предназначен для защиты себя и других. — она пытается направить его мысли на нужный лад. Только меча-маньяка ей не хватало. Вот чего стоило его, ну не знаю… к расческе привязать? Или к браслету?

— Для защиты люди создают щиты и доспехи. Прячутся за крепостными стенами. А меч создан для убийства. Когда я еще был человеком — я этого не понимал. Но сейчас… послушай, маленькая Тай, ты же должна мне, не так ли? По твоей вине я был призраком без плоти почти двести лет… да нет, двести лет с хвостиком!

— Что-то мне не нравится куда этот разговор начинает поворачивать… — говорит она и переводит взгляд на лежащее у ее ног тело в желтом ханьфу: — и почему мы все еще в его реальности? Разве она не должна пропасть с его смертью?

— Ты мне должна. — повторяет Гвансон в ее руке, блеснув лезвием: — значит, мне положена компенсация.

— О чем это ты?

— Там, снаружи еще много врагов. Они все — твои враги. Давай убьем их? Я даже готов отказаться от посещения публичного дома по приезду в столицу, ты же обещала!

— Я обещала⁈

— Сама говорила, что «делай что хочешь, как свое тело будет!», а я хочу в публичный дом! И чтобы высокого уровня! Ну, там что-то вроде «Персикового Сада», и его Трех Богинь.

— И как это у тебя получается — меня в эмоциональные долги загонять? — говорит Сяо Тай, разглядывая длинную трещину, которая идет по всему небу, раскалывая нарисованное солнце пополам.

Реальность вокруг трескается и осыпается вниз призрачными, истаивающими осколками и вот уже она снова стоит на палубе корабля под парусами клановых цветов с изображением черного Феникса на красном фоне. Под босыми ногами — теплое, отполированное дерево палубного настила. Сбоку — лежит среброволосая Ай, у ее ног блестят металлические осколки, а в плече торчит длинная игла. Ее запястья кровоточат, но это не раны от игл, это выглядит так, словно ей в руку из мушкета выстрелили — в выходные отверстия можно два пальца засунуть… но они не кровоточат. Коагуляция тканей, такое бывает, если ранения нанесены чем-то раскаленным… или если прижечь рану после.

Вместе с остальной реальностью и этой раненой Ай на палубе появляется и Госпожа Тысяча Игл, она тоже ранена, у нее распахнута ее красная жилетка, порвана рубаха, а бок — перетянут полосами ткани, которые уже пропитались кровью.

Тут же, на палубе, под красно-черными парусами — стоит и Второй Наследник, на его лице написано крайнее изумление. Рядом с ним стоит женщина с корзинкой в руках. Как там ее представили? Госпожа Хэ Сяньгу, Святая с Лотосом, одна из Восьми Бессмертных.

Сяо Тай тут же бросается к лежащей на палубе Ай и вливает в нее поток исцеляющей энергии. Порваны сухожилия на руках, такое мгновенно не залечишь, но если подать энергию правильно, — можно значительно ускорить процесс исцеления.

Она выдергивает из ее плеча длинную стальную иглу и отбрасывает прочь.

— Эй, мелкая! Это моя добыча! — слышит она возглас: — прекрати немедленно!

— Ваш поединок завершен. — бросает она за спину, не оборачиваясь и продолжая поддерживать баланс исцеляющей Ци. Если бы это был просто разрез или укол — она бы смогла исцелить ее практически мгновенно, закрывая края раны и восстанавливая жизнеспособность тканей и органов. Но когда вот так — не хватает куска плоти… ладно сейчас главное стабилизировать эту Ай, а дальше она уже посмотрит… она поворачивает голову и смотрит на повисшую в воздухе стальную иглу. Вернее — на пять стальных игл. Иглы были нацелены на нервные центры… атака исподтишка.

— Уймись. — говорит она Госпоже Тысяча Игл: — ты и так уже ранена, а у меня нет никакого желания сегодня баловать Гвансона еще больше. Уж больно ему нравится убивать. Кажется, я сама того не желая создала в этом мире Черный Меч, тот самый Буреносец. Элрик из Мелнибонэ, Вечный Воитель был бы мной недоволен.

— Кто это такие? — звучит в голове голос Гвансона: — интересные имена, не местные. Как я и думал, ты все-таки не из нашего мира.

— Кто это такие? Надеюсь, что тебе не придется с ними встретиться. Более того, надеюсь, что ты все же не Холодный Меч, Рассветный Меч, Черный Меч по имени Несущий Бурю. Потому что характер у него был скверный.

— Кажется ты не понимаешь с кем имеешь дело… — женщина в красном жилете поднимает руки и в воздух взмывают тысячи стальных игл. Сяо Тай понимает, что сейчас произойдет неотвратимое…

— Нет! — кричит она: — Фу! Прекрати… — но уже поздно. Из-под деревянной палубы взметается вверх зловещий массивный череп с желтыми клыками, что-то хрустит, отвратительно чвакает и костяной дракон — падает вниз, скрываясь в деревянном настиле, словно в морских водах.

Сяо Тай — замирает. Все вокруг — замирает. Кажется, что она слышит, как волны мерно плещутся о борт корабля. Она окидывает взглядом палубу клановой боевой джонки. На палубе остались несколько воинов в цветах Феникса их лица искажены страхом. Они схватились за свои мечи, но никто не вынул оружия из ножен, не направил его на нее. На палубе так же осталась Госпожа Хэ Сяньгу, Святая с Лотосом, одна из Восьми Бессмертных, ее закрывает золотистая пленка, а в руках у нее — осыпается вниз серым пеплом цветок лотоса. Как она уцелела? Сяо Тай ясно видела, что пасть Кики пришлась на ту область палубы, где стояла Госпожа Тысяча Игл в своем красном жилете, где стоял господин Второй Наследник Лун в своем синем наряде из тяжелого, дорогого шелка, где стояла сама госпожа Хэ Сяньгу… но от этих двоих осталось только мокрое место и пятно на палубе. А эта девушка с корзинкой в руках, в желтом шелковом платье — как