Седьмой царевич - Иван Шаман

бы не тем, что разрушить под основание чью-то поганую схему по зарабатыванию денег за счёт девушек-подростков? Прыжки с парашютом, охота на двуногих тварей, погони… тоже сойдут за часть отпуска. Надо ещё дайвинг к списку добавить.

Успокоив себя этой мыслью, я решил просто наслаждаться моментом. Красивой, пусть и легкомысленной, спутницей. Превосходным обслуживанием и вкусной пищей. Шикарным видом на море и порт.

— Ой, смотри, — проговорила Катя, показав на букет, где один из стеблей неожиданно ожил и схватил пролетавшую мимо муху. — Богомол! Живой! А я думала, они у нас не живут, только тараканы и мухи.

— А ещё у вас растут пальмы и водятся обезьяны, — заметил я, кивнув в сторону какой-то мелкой коричневой зверушки, которая ловко перебиралась по перилам и, угукая, брала то, что ей протягивали посетители ресторана. При этом официанты смотрели за ней вполглаза, ведь обезьяна не забиралась внутрь. — Я думал, у вас с ними только фотографируются, и диких нет.

— Нет, конечно. Может, из питомника сбежала, — с не меньшим удивлением проговорила Катя, наблюдая за зверьком. — Или от хозяина. Ой, упала.

— Скорее спрыгнула на первый этаж, — заметил я прислушавшись. — Кто-то её там приманил едой, слышишь, как хохочут. Алексей, будьте добры счёт.

— Да, конечно. Вот, — проговорил официант и передал мне коробочку, внутри которой оказалась бумажка с коротким списком. Вышло недёшево, около пятидесяти баксов, и это с приветственной скидкой и тем, что мы не ели толком. До встречи с бандитами я, пожалуй, от такого счёта расстроился бы, а теперь — легко пришло, легко ушло. Я даже добавил ещё пятьдесят в качестве чаевых. Рублей, правда.

— Спасибо большое, — мельком проверив содержимое коробочки, поклонился официант. — Благодарим, что выбрали наш ресторан. Обязательно приходите ещё. Вот наша визитка, при заказе столика заранее вы можете выбрать любые блюда, в том числе мясные, хоть они и будут чуть дороже, чем в других местах… держите!

Последнее было направлено не на меня, а к чему-то за моей спиной, но я отлично контролировал пространство — там были перила и ничего больше. Воздух и море. Наверное, эта уверенность и подвела меня. Ведь ловко вскочившая обезьянка сцапала мой рюкзак и, дёрнув его сквозь перила, умчалась куда-то вниз.

— Твою ж… — ругнулся я, понимая, что только что лишился всего кроме паспорта в руках. — А ну, стой!

Перепрыгнув наружу, я схватился за перила и увидел столб, по которому забралась мелкая воровка. Затем оттолкнулся, спрыгнул на асфальт и помчался за обезьяной, которая уже удирала вдоль по пляжу, забирая влево, в сторону деревьев, уходящих в гору.

— Ваня, ты куда⁈ — крикнула мне вдогонку Катя.

— Жди! — рявкнул я, на бегу нагибаясь и подбирая несколько крупных камней. Нет, животных я люблю, особенно в жареном виде. И насилие над ними не приемлю. Но это уже не животное — это воровка и самая настоящая тварь!

Не понаслышке зная, что все обезьяны в случае опасности стараются спрятаться как можно выше, я заранее начал забирать в гору, ещё до того, как мартышка сиганула на веранду какого-то другого ресторана. Там под дружный хохот посетителей эта наглая пушистая жопа взлетела на крышу и уже собиралась перепрыгнуть выше, когда я, наконец, оказался в зоне прямой видимости.

Галька с шорохом разорвала воздух и ударила воровку по ноге, та подпрыгнула на месте, упала, но затем, вскочив и чуть прихрамывая, побежала дальше. Но скорость она потеряла, и между нами оставалось уже метров двадцать, и расстояние стремительно сокращалось.

— Тринадцатая, ко мне! — услышал я крик мужчины, сверху. Он стоял на обзорной площадке, слишком высоко, чтобы я мог до него достать камнем. А вот и дрессировщик нашёлся. Добежать я не успею, так что…

Второй камень я бросил прицельно, с пятнадцати метров, когда обезьяна начала ловко карабкаться по трубам наверх. Попал точно по руке, которой она как раз цеплялась. От неожиданности пальцы её разжались, она свесилась вниз головой, держась только лампами, и рюкзак упал вниз.

— Ах ты ж тварь! — раздался гневный голос сверху. — Я тебя!

Что он там меня, дослушивать я не стал, прицелился получше и метнул камень, даже почти попал. Увы, расстояние и вертикаль играли против меня. Но своего я добился, шуганул дрессировщика, заставив спрятаться. Взвизгнувшая обезьяна метнулась к хозяину, а потом до меня донеслась ругань, и неожиданно дошло, что предыдущие слова предназначались не мне, а его питомцу.

Всю фразу я не слышал, но кроме мата разобрал слова клетка, током, палка и цепь. Похоже, не слишком-то он животных любил. Особенно учитывая, к какому ремеслу приспособил. Когда чуть успокоился, я вспомнил, что у обезьяны были проплешины на черепе и железная цепочка ошейник. Вроде даже с биркой.

Но одного было не отнять — обучил зверя хорошо. А ведь все обезьяны разумные, значительно умнее собак и воронов. И контролировать их сложнее, обычно только циркачи выпускают их из клеток на людях. Да и то, в большинстве своём на поводках. Ну и кличка так себе, просто номер.

— Крутой бросок! В штатах учился? Был пичером? — спросил меня громила на входе, когда я вернулся ко входу в ресторан.

— Гранаты кидал, — ответил я, заставив обоих охранников напрячься.

— Ты всё больше удивляешь! — улыбнулась Катя и, встав на носочки, поцеловала меня. — И восхищаешь. Нужно только гостиницу снять.

— Угу, с телефоном, — буркнул я, повернувшись к охранникам. — Господа, не скажете, где есть не пафосное, но вкусное заведение, где я смогу навернуть мяса?

— А-то, — усмехнулся тот же, кто спрашивал про пичера. — Как по Навагинской пойдёшь, второй поворот налево, на Воровского, там ресторанчик грузинской кухни. Шашлыки готовят — пальчики оближешь. Обещаю. А если скажешь, что тут не понравилось, ещё и чачи нальют.

— Спасибо, на сегодня с меня, пожалуй, хватит всяких элитных мест, — усмехнулся я. — Особенно с мелкими воришками.

— Извини, брат, за таким не уследишь, — ответил громила, а потом чуть распахнул жилетку, под которой угадывалась кобура. — Не палить же в неё было? Мелкая очень, а народу полно.

— А стволы вам для защиты от носорогов?

— От быков всяких в основном. А то есть шкафы побольше нас, — усмехнулся второй. Похоже, мужикам осточертело торчать на жаре, и охота было с кем-нибудь зацепиться языками, но я им