Сломанная корона - Андрей Львович Астахов

- Ты хочешь мне изменить?

- И не думаю. Но, по-моему, сейчас совсем не время об этом говорить.

- Да, в самом деле, идиотство какое-то. Я об этом не подумала. – Марика помолчала. – Прости меня.

- Уже простил. Давай спать, дорогая.

- Я надеюсь, завтра мы не вернемся к этому разговору? – вкрадчивым тоном спросила Марика.

- Нет, если только твой бывший дружок нас ненагонит.

- Ты думаешь, он поехал за нами? У него нет лошади.

- Он крепко на тебя запал. Но я все-таки надеюсь, что мы от него окончательно отделались, - я потянулся на потнике, хрустнув суставами, и закрыл глаза. Внезапно появилось странное, непонятно откуда возникшее желание погладить себя ладонями по телу. Не открывая глаз, я провел пальцами по своей груди (о, дьявол, я называю бюст Марики моей грудью!), и меня бросило в жар. Одернув руку, я выругался и потянулся за флягой с водкой. Алкоголь согрел меня и расслабил, так что вскоре я заснул и проспал до рассвета без всяких снов.

Утро принесло с собой две хорошие новости – во-первых, начинающийся день был теплым, ясным и солнечным, а во-вторых, Джармен Крейг так и не появился. Приведя себя в порядок и перекусив остатками ужина, я поехал дальше на север. Дорога вскоре привела меня к руслу пересохшей реки, за которой виднелись какие-то руины, вроде как старая крепость с давно развалившимися стенами и башнями. Архитектура была, несомненно, алдерская. Я решил, что это и есть Далканда, но ошибся. Подъехав к руинам поближе, я увидел торчащую из земли каменную стелу, покрытую рунами. Верхняя часть стелы с текстом откололась, но большую часть текста я сумел прочесть:

«Именем короля Дарлаха, в 455 год Белой Змеи, заложена крепость Нар-Хольд, для охраны строительства Большой Северной дороги от неприятеля…»

Итак, я добрался до конца тракта. Поначалу я не собирался тут задерживаться - руины выглядели абсолютно безжизненными, и заезжать в крепость не было смысла. Но, глянув на карту, я увидел, что на ней появился тайник, расположенный как раз за стенами. Спешившись, я оставил Арию на дороге, а сам пошел к развалинам.

Внутри форта пришлось соблюдать осторожность: разрушенные временем и стихиями стены покрывали трещины, а весь двор был усеян кучами щебня, колотого камня и кирпичей. Перебираясь через них, я постоянно поглядывал наверх – уж очень меня беспокоили нависшие надо мной разрушенные стены. Мне совсем не улыбалось получить по башке сброшенным ветром кирпичом. Тайник располагался в дальней стене, в низкой полукруглой нише. Засунув в нишу руку, я вытащил заросший пылью тяжелый ларчик, обитый позеленевшей медью и покрытый резьбой. Он был не заперт: в ящичке оказались два флакона Тинктуры Ящера - уже знакомого мне снадобья, увеличивающего сопротивление магии, - хрустальный флакончик в форме человеческого черепа с неведомым мне зельем, серебряный медальон имперского боевого мага, золотое кольцо с маленьким бриллиантом чистой воды, и два пергаментных свитка в тубусе из магического стекла. Я надел кольцо на палец, медальони бутылочки сложил в свою сумку и занялся пергаментами. Футляроказался сплошным – ни крышки, ничего. Недолго думая, я с силой шваркнул футляром о здоровенную глыбу бетона, но тубус отскочил от нее и даже не треснул.

- И что с ним делать? – пробормотал я, поднимаяфутляр.

- О-о, магическое стекло! – с притворным ужасом протянула Марика. – И как же добраться до пергамента?

- Алмаз, - сказал я. – Режем алмазом.

- Дорогой, я тобой горжусь.

- Лучше бы ты меня поцеловала.

Прорезав алмазом глубокую борозду посередине футляра, я вторично хлопнул им об камень. На этот раз тубус раскололся аккуратно по разрезу. Поскольку пергаменты лежали в совершенно герметичном футляре, сохранились они отлично. Первый пергамент содержал какие-то алхимические рецепты, в которые входили мудреные ингредиенты – слеза камня, волосы Девы-Ночь, слюна зеленого василиска и прочая дрянь. Второй оказался куда как интереснее:

«Год 1227 Империи, месяц Дождей, день 5-ый.

Это письмо - мое завещание и мой последний отчет.

Мои дела плохи. Ошибка Тарри и его бездарных советников привела нас к гибели. Самодовольный чванный мальчишка не снизошел до разговора со мной, а Дураниус наверняка скрыл от него то, о чем мы говорили с ним ночью в его палатке. Тем хуже для них и для Империи. Правду не знает никто, кроме меня, но я не смогу ее теперь рассказать, потому что чувствую, что умираю. Рана от клинка Альгаста воспалилась, у меня началась гангрена, поэтому все, что я могу сделать – это предупредить.

Я, единственный эльф, получивший звание серебряного боевого мага Империи, был послан в Далканду тайной службой Магисториума три года назад. Магисториум пытался разведать, каким образом Черные эльфы Далканды сумели обрести плотское бессмертие. Под видом фанатика из числа адептов Интэ-Харон я проник во владения Черных эльфов и смог завоевать их доверие. Три года я искал разгадку тайны Интэ-Харон, каждый день рискуя жизнью. В конце концов, моя секретная миссия была выполнена, я нашел ответ на все вопросы. Однако император поспешил, начал войну с Черными эльфами так и не дождавшись результатов моей работы. Как только в Далканду пришла весть о начале войны с Империей, я получил тайный приказ немедленно уйти из Далканды и через неделю встретился с нашими войсками в Долине Молчания. Я доложил обо всем, что сумел узнать в Далканде, золотому магу Нирсу Дураниусу, возглавлявшему подразделение боевых чародеев при войске Тарри, и он похвалил меня, хотя я по его глазам увидел, что он мне не верит и завидует мне. А на рассвете на нас опустился Туман Смерти. Такого ужаса я себе даже представить не мог. Этот Туман… Он накрыл все войско, и я слышал душераздирающие вопли тысяч людей, попавших в него. Не знаю, как я не сошел с ума, видя и слыша все это. Я находился на самом краю лагеря и смог бежать с десятком воинов, защитив их магическим коконом. Однако от судьбы не уйдешь – пытаясь выбраться из владений Мертвого Короля, мы потеряли дорогу и оказались в каком-то ущелье, полном