Мечников. Том 3. Живое проклятье - Игорь Алмазов

На это богиня никак не ответила. Я тут же почувствовал, как связь между нами разорвалась. А в груди… В груди пылала новая магия.

Подумать только… Новорождённый виток! Ещё один. Уже четвёртый! Если так продолжится и дальше, то я очень быстро накоплю все десять. Хотя…

Я с трудом сдержал смех. У меня возник хитрый план. Богам по какой-то причине очень уж выгодно выращивать мне новые витки. Но что, если я начну регулярно перекидывать часть из них в систему обратного витка?

Тогда Гигея будет вынуждена наградить меня не девятью витками, а восемнадцатью! Наверное, здравомыслящий человек не стал бы так злоупотреблять щедростью богов, но… Я на их загадки плевал.

Меня силком притащили в новый мир и сделали лекарем. Жаловаться я на свою новую жизнь не хочу — меня всё устраивает! Но и кланяться в ноги каким-то сверхъестественным сущностям я не стану. Раз захотели меня здесь видеть, значит, я им зачем-то должен пригодиться.

Хоть меня и наградили новыми силами, энергии во мне почти не осталось. Преодолевая тяжелейшую тошноту, я добрался до дивана на первом этаже и рухнул головой на твёрдый подлокотник.

— Эх ты! Жалкое же зрелище… — пытаясь заснуть, я услышал голос Доброхота. — Затащил в этот дом сразу двух немощных идиотов. Отдал им свои комнаты. А что дальше? Позволишь им срать прямо на кухне?

— Да что б тебя, Доброхот! Ты задолбал уже ворчать! — выругался я. — Что ж за домовой из тебя такой? Дом в порядок не приводишь, только ноешь постоянно, как жалкое привидение!

— Одни сплошные оскорбления, Мечников! Если бы ты знал, сколько я принёс в этот дом… Ты бы так не говорил, — заявил он.

— А чего ты мог принести сюда? Тебя же заговорили — вредить обитателям этого особняка, — напомнил я.

— Алёша, а ты думаешь, что я этого хочу? Нет же! Если всё разом разрушится — мне будет скучно! Как только я узнал, что у твоего дяди заведётся малыш, я принялся укреплять этот дом всеми силами. Но иногда… Сам понимаешь! Проклятье оказывается сильнее. Я ломаю быстрее, чем строю.

Я решил промолчать. Возможно, Доброхот просто оправдывался, однако его слова звучали очень воодушевляющими. Если этот дух действительно желает приносить пользу нашей семье, значит, мне точно стоит уговорить проклинателя сохранить ему жизнь. Но удастся ли это сделать — я быть уверен не могу.

На следующее утро я проснулся с жуткой болью в шее. А чему тут удивляться? Спать на жёстком полезно, но только в том случае, если твоя голова не лежит на возвышенности. Видимо, за ночь мне пережало все шейные сосуды и нервы.

Я не стал расходовать на себя драгоценную магию. Да, витков теперь целых четыре штуки, но никто не знает, какими окажутся мои сегодняшние пациенты.

На часах шесть утра… Что ж, значит, у меня есть много времени, чтобы поговорить с судьёй. Я поднялся в спальню и растолкал мужчину, хоть тот и не собирался просыпаться.

— Константин Викторович, нужно поговорить, — произнёс я. — Как ваше плечо?

— Паршиво, Алексей Александрович, — тяжело вздохнул он. — Всю ночь мучили боли… Кошмары, будто я могу двигать своей левой рукой. Представляете? И самое ужасное… Думал, что мне это снилось. Но я на самом деле чувствую в ней боль. Боль есть, а руки — нет. Как думаете, это тоже плод магии Рокотова?

— Нет, — помотал головой я. — Вынужден вас расстроить, но это фантомные боли. И продлиться они могут не один год. Может даже так случиться, что вы продолжите чувствовать руку вплоть до своей смерти.

— Что за глупости? — испугался он. — Откуда взяться боли, если я уже потерял свою чёртову руку⁈ Хотите сказать, что я схожу с ума?

— Нет, господин Устинов, — ответил я. — Дело в том, что у каждого человека в организме существует система борьбы с болью.

Антиноцицептивная система.

— Вспомните, как вы ударялись обо что-то, или резались ножом, — произнёс я. — А потом на какое-то время забывали о том, что у вас имеются раны. Ведь человек не может постоянно испытывать боль. Это его сведёт с ума.

— Допустим, — ненадолго задумавшись, ответил Устинов. — Но это совсем никак не вяжется с тем, что я чувствую!

— Проблема в психике, господин Устинов, — ответил я. — Вы ещё не смирились с отсутствием руки. И вы, и ваш организм пока что не понимают, куда она делась. Потому вы и чувствуете боль в органе, которого уже давно нет.

Я встречал огромное количество пациентов, которые жаловались на такой дискомфорт. Пальцы, руки, ноги… Госпитализированные в хирургию или травматологию чувствовали утерянные конечности не один день и не один год.

И чтобы помочь им, мы применяли противовоспалительные препараты, анастетики и даже успокоительные.

И чёрт подери, как же мне повезло, что теперь у меня всё это есть! Всё, кроме успокоительного вкупе со снотворным. Это лекарство я отдал ученику кузнеца. Зато два других препарата запросто могу предоставить Устинову.

— Константин Викторович, так как вы дали мне магическую клятву, я позволю вам выпить лекарские зелья, — произнёс я.

— Зелья⁈ — удивился он. — Но вы же… Это же прямое нарушение…

— Мне плевать, — перебил его я. — Хотите мучиться — это ваше право. Ни один лекарь не сможет своей магией заглушить такую боль. Если желаете получить помощь — я вам её предоставлю. Однако попрошу, чтобы вы рассказали мне кое-что взамен.

Устинов скривился. Его идеалы боролись с жаждой получить долгожданное облегчение.

— Я всю ночь не спал из-за этой боли, господин Мечников, — прошептал он. — Плевать, чем вы хотите меня накачать, но… Вы правы. Клятву я дал. Задавайте свой вопрос, я готов на всё, чтобы избавиться от мучений!

— Чем вы спровоцировали гнев Леонида Рокотова? — спросил я. — Почему ваше тело воспламенилось? Вы ведь нарушили клятву верности, не так ли? Предположу, что произошло что-то, из-за чего вам пришлось попросить помощи помощи у князя.

— Разумеется, — хмыкнул Устинов. — Я устал терпеть Арсения Кособокова. Ждал, когда эта сволочь, наконец, сдохнет! А в итоге что? Кольцо перешло Рокотову. И тот сразу же попытался меня убедить… Чтобы я…

Судья замолк. Ему было трудно говорить о произошедшем. Однако, он всё же собрался с силами.

— Он велел