Волчья Луна - Йен Макдональд

– Меня зовут Вагнер Корта.

– Я хочу тебя увидеть, – говорит Денни Маккензи.

Вагнер убирает солнечный визор. Лицевой щиток Денни Маккензи делается прозрачным.

– Ты убил моего брата его собственным ножом. Ты заставил его встать на колени и перерезал ему глотку. Ты смотрел, как он истекает кровью, а потом раздел его догола, проткнул кабелем его ахилловы сухожилия и подвесил на пешеходном мосту Седьмого западного уровня.

Денни Маккензи не вздрагивает, не отводит взгляда.

– И что же ты сделаешь, Вагнер Корта?

– Мы не такие, как твоя родня, Денни Маккензи. – Вагнер молча отдает приказ «Везучей восьмерке» пристегнуться и выдвигаться в путь. Опускаются защитные дуги, пов-скафы подключаются к системе жизнеобеспечения ровера.

– Моя родня в долгу у тебя, – хрипит Денни Маккензи, когда защитная дуга опускается на сиденье Вагнера Корты.

– Мне ничего не нужно от твоей семьи, – говорит Вагнер. Он передает контроль над ровером Зехре.

– Не имеет значения, Вагнер Корта. – Денни Маккензи стонет, когда ровер рывками пробирается через оставшийся после стычки мусор. – Маккензи отплатят трижды.

* * *

– Марина!

Нет ответа.

– Марина!

Нет ответа. Ариэль Корта вполголоса ругается и тянется к тросу. Работая руками, отодвигается от пустого холодильного ящика.

– У нас закончился джин!

Ариэль хватается за сеть на потолке и, раскачиваясь, пробирается из кухонной ниши, мимо своего позорного гамака, в каморку для консультаций. Три коротких маховых движения и куда более отработанное падение в конце – прямиком на то место, которое она называет своим Троном Справедливости. Квартира слишком мала для двух женщин и кресла на колесах. Прошел месяц с того дня, когда она в последний раз отправила кресло в депринтер, и таким образом в квартире остались только две женщины. Ей потребовалась углеродная квота. Девяносто процентов этой квоты она уже пропила.

– Давай взглянем на меня, Бейжафлор.

Фамильяр подключается к камере каморки. Ариэль изучает свое рабочее лицо. Скулы подчеркнуты градуированной пудрой. Оранжевая подводка для глаз, черная тушь. Ее глаза широко распахиваются, Бейжафлор дает увеличение. Эта новая морщина, откуда она? Ариэль раздраженно шипит. Бейжафлор отредактирует картинку для клиента. Твой фамильяр – твое истинное лицо. Она надувает губы. Фуксия, темный «Купидонов лук». Если Ариэль и может себе позволить что-то модное, то косметику. И топик: «Норма Камали», рукав «летучая мышь», воротник-раструб, карминовый. Все еще достойно.

Верхняя половина Ариэль Корты профессиональна. Нижняя, за пределами видимости камеры, неуклюжа. От талии вниз Ариэль представляет собой позор, который болтается по квартире в каких-нибудь лосинах базовой печати, которые не носит Марина. Она всегда крадет, никогда не просит взаймы. Это было бы признанием поражения. Она могла бы с той же легкостью заниматься своими клиентами из гамака, а не с Трона Справедливости, но и это было бы признанием поражения.

– Бейжафлор, передай Марине, чтобы достала немного джина. На 87-м уровне есть хороший маленький принтер. Он принимает наличку.

«У тебя осталось данных всего на десять битси».

Ариэль матерится. Ей понадобится каждый бит траффика для клиентов. Теперь, когда джин на завтрак стал недоступен, он становится крышей и полом, Землей и солнцем, фоновым гулом вселенной. Она затягивается длинным титановым вейпером. От затяжки получает только заряд надменности и оральное удовлетворение. Ариэль проверяет волосы. Начес большой, модный.

– Давай разберемся с первым.

Никах Фуэнтеса. Бейжафлор звонит Астону Фуэнтесу, он появляется на линзе Ариэль, и она быстро излагает двадцать семь оговорок контракта, с помощью которых можно извернуться и вырвать у клиента сердце из груди. С каждой оговоркой его рот открывается чуть шире.

– Не зевай, Астон.

Клиент номер два. Развод Вонгов. Единственный способ, которым он может получить опеку над дочерью, такой: она должна подать отдельную петицию с целью эффективного развода с со-отцом; низкий уровень достатка и маленькая площадь жилища являются очевидными доводами, хотя легче всего для Лили – настаивать на том, что она лично испытывает отвращение к тому, чтобы остаться с Марко в роли родителя. Ариэль рекомендует идти до конца и играть грязно – должно что-то найтись, у всех есть какие-то секреты. Даже если у нее все получится, девочка должна будет сама решить, заключать ли родительский договор с Бреттом. И это точно уничтожит имя и репутацию Марко – за что он может потребовать правовой компенсации. Так что Бретт должен задать себе вопрос: оно того стоит?

Амория «Красный лев». К этому моменту мечта о джине становится такой же драгоценной, как редкие дожди, которые сбивают пыль, витающую в воздухе квадры Ориона. Нет-нет-нет-нет-нет, дорогая. Ариэль советует никогда не вступать в аморию, где контракт слишком уж тяжелый.

– Амории – легкие, открытые, быстрые и мимолетные вещи, дорогая. Их нельзя давить тяжелыми никахами. Пришли мне контракт, я его разберу на части и…

И все.

«У нас закончились данные», – сообщает Бейжафлор.

– Твою мать! – рычит Ариэль Корта. Она бьет кулаком в белую стену. – Зашибись, как я все это ненавижу. Как же мне закончить гребаную работу? Я даже поговорить с клиентами не могу. Марина! Марина! Добудь мне траффик. До чего я докатилась, сижу тут, словно гребаный прол[14].

Она слышит движение за дверью, выходящей на улицу.

– Марина?

Марина вновь и вновь предупреждала Ариэль не оставлять дверь открытой. Здесь небезопасно. Войти может любой. В этом-то идея, дорогая. Закон всегда открыт. На что Марина отвечает: «Кто притащил тебя сюда на своем горбу? Ты ни за что не будешь в безопасности».

В прихожей что-то движется.

– Марина?

Ариэль рывком встает с Трона Справедливости и цепляется пальцами за сеть, что покрывает потолок маленькой квартиры. Маховыми движениями перемещается в главную комнату.

Стоящий там человек поворачивается.

* * *

Сперва она чувствует кулак, потом – пинок.

Она наверху, в поперечной трубе, одном из забытых служебных туннелей, которые идут сквозь голый камень, соединяя квадры друг с другом. Они старые, пыльные, их пронзает пугающая радиация. Позади нее полночь в квадре Антареса, впереди – утро в Орионе. При ней пояс со старыми грязными напечатанными деньгами от клиентов, немного лапши с карри и лунные пироги для фестиваля, и она идет домой, к Ариэль.

Поперечные трубы длинные и полны теней. Луна бросает устаревшую инфраструктуру. Детишки, бунтари и отщепенцы находят для нее собственное применение.