Фиктивная семья отца - Елена Левашова

Киром и папа. Он обвинил нас в сговоре с конкурентами, предательстве и… вычеркнул из жизни. Я пытался, Поль… Многие годы пытался извиниться за то, что не совершал, но отец ничего не хотел слушать. Мне было нечем крыть. Он заболел тогда… Именно после этого провала слег с почечной недостаточностью. Конечно, мы с Киром помогали ему – договаривались с врачами и оплачивали пребывание в больницах. Вот такой он был, папа…

Родион грустно вздыхает, усмиряя проснувшихся демонов. Господи, сколько же в нем боли… Непрощения, непонимания и горькой обиды… Закрываю глаза, вспоминая Максима Игоревича… Он ведь тоже страдал – яростно и упорно. Я бы сказала упрямо… Не хотел отпускать прошлое до последнего вздоха. Лелеял его, как толстого ленивого кота, подкармливал, пока тот не вырос до размеров монстра.

– Я тебя люблю, – взрываю тишину тихим признанием и ложусь на грудь мужа. – Давай никогда не будем молчать, Родь? Не хочу недомолвок между нами.

– И я не хочу, Полечка. Я молчал, потому что боялся тебя испугать. И отказа боялся до чертиков… Кто я, а кто ты…

– А кто я?

– Прекрасная женщина. Гордая, красивая и очень аппетитная, – Родион слегка прикусывает мое плечо, и в этот момент звонит телефон. – Номер незнакомый. Странно… Слушаю вас!

Из динамика доносится женский голос. Родион внимательно слушает собеседницу, хмурится, а потом рывком поднимается с постели.

– Поль, – завершив разговор, переводит взгляд на меня. – Мне Лариса позвонила. Она испугана и взволнована. Уж не знаю, как она нашла мой номер телефона, но… Она предлагает встретиться через полчаса на северо-западном выезде из города.

– Едем скорее!

Полина.

Торопливо одеваюсь, жалея об упущенной возможности собственноручно надеть мужу носки. Черт… Еще и это вечернее платье, будь оно неладно. Чулки, кружевное белье, туфли. Не думала я, что придётся сегодня путешествовать. Да еще и так далеко…

– Полька, может, посмотрим тебе что-то из вещей Оленьки? Не хочу, чтобы ты мерзла. До выезда ехать час, да и…

– А что с нами может случиться, Родион? У меня пальто теплое, ты забыл? – улыбаюсь, натягивая лямочки платья. Как Родион его не порвал, ума не приложу?

– Возьму на всякий случай теплый свитер или два. Ну и твои носки захвачу. Только не смейся, Поль – этому меня научил отец. В его багажнике всегда можно было найти все: теплое одеяло, запасные бутылки с водой, фонарик, спички, пластиковую посуду. В общем, все.

– Да, Максим Игоревич был очень домовитым и бережливым человеком. Жалко, что вы так и не помирились…

– Жалко, Поль, – вздыхает Родион.

Он все-таки уговаривает меня надеть уютный свитер, пахнущий его запахом. Мы выходим под темное небо и садимся в машину. Родион запускает двигатель и трогается с места. Настраивает радио и регулирует температуру в салоне. Мне тепло… Уютно и легко с ним. Кажется, я могу вот так ехать долгие-долгие часы…

Звоню Галине Серафимовне, чтобы справиться о самочувствии и поведении Фиски. Родион забирает из моих рук телефон и просит няню задержаться до утра. Похоже, у мужа на меня планы… Краснею, перехватывая его страстный взгляд. Откуда взялась эта Лариса? Сейчас бы мы занимались совсем другими вещами…

– Родя, а зачем ей понадобилось встречаться с нами на выезде? – проговариваю свои мысли вслух.

– Кажется, она собирается уезжать, – отвечает Родион. – По телефону она показалась мне напуганной. Может, она хочет в чем-то признаться? И сбежать?

– Что-то мне страшно, Родь…

– Не бойся, Поляша. Я с тобой. Не позволю этой Ларисе нам навредить. Но она и не хочет вредить – иначе, не звонила бы. Ты согласна?

– Да.

С неба падает мелкий снег, а лед поблескивает в лучах уличного освещения. Родион аккуратно ведет машину по обледенелой дороге, унося нас все дальше от города.

Мне отчаянно хочется расслабиться, но сердце не отпускает тревога. Да еще и этот странный звук – скребущий, свистящий, завывающий, как ветер в оконных щелях. У нас разве открыто окно?

– Поль, что-то не так с машиной, – взволнованно произносит Родион.

– Притормози у обочины. Родион, давай не будем рисковать?

– На выезде есть станция техобслуживания. Нам осталось ехать всего ничего.

– Господи, я боюсь… Сбрось, пожалуйста скорость.

Родион кивает и жмет на тормоз. Но машина не реагирует… Кажется, скорость мгновенно вырастает.

– Скорость растет, а не падает. Поль, у меня такого никогда не было… Нас заноси-и-ит!

Встречаю его черный взгляд, не слыша ничего из-за гула в ушах. Кровь ревет в висках, а горло сдавливает костлявая рука страха… Перед глазами кружится черно-белая картинка: снег, грязь, ветки, какие-то предметы, летящие в лобовое стекло. Меня отбрасывает вперед… От удара головой теряю сознание, пытаясь что есть силы цепляться за реальность. Слышу, как стонет Родион… Его напряженные пальцы царапают руль и оголенный металл, пытаясь удержать машину на ходу. Нас несет на большой скорости в неизвестность… Машина падает в овраг и, наконец, останавливается. Не могу пошевелиться… Боль сковывает конечности, из рассеченной раны на голове течет кровь. Усилием воли разлепляю глаза и поворачиваю голову в сторону притихшего мужа…

– Ро… Родя-я-я… Скажи что-нибудь…

Он молчит. Лежит на руле, распластавшись в неестественной позе…

– Родион, пожалуйста…

Стираю льющуюся по лицу кровь и трогаю мужа за плечо. Толкаю его назад, чтобы придать телу удобное положение и послушать дыхание. Он дышит, но не шевелится… Пальцы обжигает струящаяся по его шее кровь. Дрожащими пальцами вынимаю из его шеи осколок металла. Громко всхлипываю, ощупывая салон в поисках сумочки… Не могу ее найти… Темно… И задние сиденья намертво придавлены и смяты. Похоже, моя сумка под ними… Вокруг ни души, а мы застряли на обочине обледеневшей дороги. Думай, Поля, думай! Бери себя в руки и иди за помощью.

Нашариваю пакет с теплым свитером, что заботливо туда положил мой муж, и толкаю дверь. На ногах легкие нарядные туфельки, а за окном сугробы… В пакете нахожу связанные мной носки и без раздумий надеваю их на ноги.

– Держись, Родечка… Держись… Я выйду на трассу и поймаю попутку.

Морозный вечер принимает меня в свои объятия. Ветер мгновенно забирается под тонкую ткань платья и пробуждает толпу колких мурашек. Они пускаются в пляс, холодя кожу и забирая остатки тепла. Делаю неуверенный шаг, заслышав, как тихонько звонит телефон. Обхожу машину и открываю водительскую дверь. Прищуриваюсь, замечая мигающий экран под сиденьем мужа. Родион дышит и постанывает… Не шевелится и не открывает глаза. Живой…

– Д-да… – отвечаю неизвестному абоненту.

– Это следователь Журавко. Вы знакомы с Ларисой Витальевной Николаевой? Она звонила вам час назад.

– Мы… Вызовите помощь, пожалуйста. Меня зовут Полина Атаманова.