Кто хочет стать президентом? - Михаил Попов

Подполковник прекрасно понимал, почему произошло это задержание и «заключение под стражу». Сержант из линейного опознал в пьяных и исцарапанных мужчинах известнейших калиновских авторитетов Володю Босого и Володю Маленького. И рассудил в силу угодливости своей натуры, что авторитетам, когда они придут в себя, захочется выяснить отношения с красотками. Но в ходе опроса последних выяснилось, что речь идет ни много ни мало о двух гражданках США, прибывших прямо из страны, производящей доллары. О гражданках, которые не собирались молчать, а не переставая кричали (кричала все больше одна, коротко стриженная) о попытке их изнасилования. Они даже добились составления протокола, который сержант из линейного подписывать отказался – во избежание возможных будущих неприятностей со стороны Володь.

«Что делать?» – тут же обратился с вопросом по команде сержант. Довольно скоро этот вопрос доковылял и до исполняющего обязанности начальника управления. Подполковник Шинкарь, мгновенно сориентировавшись, – велел сержанту посадить гражданок иностранного государства на ближайший проходящий поезд и с извинениями, а может быть, даже с цветами отправить в пункт их назначения. Но тут выяснилось самое страшное: американки приехали в Калинов!

– Зачем? – не сдержавшись, крикнул в трубку подполковник. Но что ему мог ответить на это несчастный сержант?

Надо было что-то решать, и тут Шинкарь затосковал. Обхватив руками большую, почти лысую сорокапятилетнюю голову, он физически ощущал, как над нею заносится для удара что-то тяжелое – меч, длань…

Когда человек не знает, что делать, он советуется. Подполковник позвонил районному прокурору Петру Петровичу Курицыну. Тот бодрым голосом человека, осознающего свою, слава Богу, непричастность к этой истории, ответил, что помочь не в силах. Прокуратура занимается делами серьезными – убийствами, похищениями, а тут рожу исцарапали. Очень чувствовалось, что прокурор понимает: все не так просто и рожи исцарапаны не у рядовых граждан, и исцарапаны не кем-нибудь, а иностранными гражданками, чуть не подвергшимися изнасилованию, но сделает все, чтобы не запачкаться в этом деле.

Еще меньше радости принес звонок главе городской администрации Василию Саввичу Гнатову. Тот вообще наорал на Шинкаря: мол, одни неприятности от тебя, полуполковник. Ну какие у нас могут быть американки, когда выборы на носу? Твое дело не спрашивать городского голову, что делать с царапающимися американками, а огородить его от таких вопросов целиком и полностью.

– Но Володя Босой…

– А про бандитов вообще молчи! Как тебе не стыдно? Ты власть, к тому же вооруженная власть, и ты боишься и не знаешь, как тебе быть с двумя нарушителями закона? До чего мы так докатимся, капитан? Кто правит страной – мэры или бандиты?

Гнатов, севший на предвыборного конька, был просто не в состоянии воспринимать факты реальной жизни. Его дух витал в прохладном пространстве высшей районной политики и не желал, чтобы его касались предметы низкой повседневной жизни. Самое противное здесь было то, что Шинкарь доподлинно знал: избирательная кампания Гнатова щедро финансируется как раз из сборов, что производят на «промзоне» те же Босой и Маленький, а распределяет известный вор в законе. Его имя подполковник даже про себя произносить не стал.

Прокурорское нежелание войти в ситуацию можно было хотя бы понять – он считался человеком Винглинского, ему плевать было на заботы Шинкаря, всегда работавшего по принципу «и вашим и нашим», лояльного по отношению к гнилой проворовавшейся власти, которую олигарх хотел сменить. А вот поведение городского головы взбесило подполковника. Сколько он ему услуг оказал – больших и маленьких, и сына-оболтуса дважды отмазывал от историй, от которых не всякий смог бы отмазать, а он рожу воротит!

Сразу вслед за приступом бешенства пришла тоскливая мысль о том, что никогда ему не стать начальником управления. Надо было вовремя переходить под руку олигарха. А он все хитрил, выкраивал, с одной стороны, смотрел сквозь пальцы на то, как начинают работать на молодого богатея его, Шинкаря, прямые подчиненные, с другой – изображал независимость, как будто представлял собой воплощенную фразу «За державу обидно». Расчет, переходящий в трусость. Стремление сохранить статус кво при любом исходе выборов обернется неприятностями при любом их исходе. Шинкарь знал фамилию того, кто займет его место в случае победы кандидатуры олигарха. Захаров. И ведь всего-навсего капитан. Ничего, обмаерят. А он, Шинкарь, заранее начавший огораживать для себя должность всего лишь зама как реальную цель, вылетит с позором в участковые. Хоть так, хоть эдак.

Но что теперь делать? Срочно начать предавать Гнатова? С удовольствием бы, но как? С чего начать?

И тут зазвонил телефон.

Подполковник с отвращением повернул к нему свою несчастную голову. Взял трубку. Морщась, поднес к уху. – Привет, коллега!

Голова Шинкаря дернулась как ударенная.

Звонил Захаров. Звонил, как всегда, бодро, весело.

– Я к тебе за помощью, супермайор.

– Чего надо? – прохрипел в трубку Шинкарь. Формально Захаров состоял у него в подчинении, но давно уже взял такой тон, что это он опекает старого товарища, учит уму-разуму, наставляет на путь. Приходилось терпеть – даже при младших офицерах. Стоит ли говорить, что Захарова Шинкарь ненавидел от всей души.

– Я слышал, наши людишки словили двух заграничных девок на поезде.

«Вот оно, – екнуло в области сердца у Шинкаря. – Как распространяется информация! Завтра небось уже и газеты напишут. Прямо Чикаго сраное».

– Словили.

– И что ты с ними нацелен делать?

– С кашей есть.

– Понимаю, закон есть закон.

– Иногда надо поступать и по закону.

– Золотые слова.

– Спасибо, что похвалил.

– Так вот я зачем тебе и звоню: давай я ими займусь. Шинкарь помедлил.

– Что значит «займусь»?

– Как ни крути, такие случаи должны проходить по моему отделу, вот я в официальном порядке и…

– Погоди.

– Чего годить, у меня уже машина под парами. Где ты, говоришь, они сидят?

– На вокзале, в комнате милиции.

– В обезьяннике?

Шинкарь вздохнул. Захаров хмыкнул в трубку.

– Ну, будем надеяться, что там народу не перебор. Так я выезжаю?

Шинкарь медлил. Он никак не мог понять, в чем тут выгода Захарова. Зачем тому его выручать?

– Приму все чин чином, с рук на руки, по бумажкам. Да чего ты менжуешься? Знаю я, что там Босой своей рожей поучаствовал, – улажу. Только это за отдельную плату.

– Какую еще плату?!

– Литр с тебя.

Плата за такую услугу была столь ничтожной, что исполняющий обязанности неуверенно заерзал на месте. Он уже многое понял. Американки эти – не простые американки. Захаров рассчитывает их как-то раскрутить себе на пользу. Вот только вид пользы оставался полной загадкой. Жадность проснулась в подполковнике Шинкаре. А может, это не из беды его вызволяют, а жар-птицу из рук тихонько выманивают? Может, самому исхитриться да и сыграть на американском случае?! Сейчас выпустишь, а завтра локти кусай с плачем.