Сказочница - Егор Соколов

Стоян сверлил его сердитым взглядом, будто силясь прочесть мысли сына, но мельник подобными качествами не обладал.

– Сядь, – приказал в итоге мужчина, кивнув напротив себя.

Вадим послушно прошел к лавке и сел, уловив на себе обеспокоенный и напуганный взгляд матери. Сестры предпочли отойти к печке и теперь о чём-то шептались. Вадим не посмел поднять глаза на отца, ему было намного легче смотреть на тарелки, расставленные на столе к завтраку.

– Ты пил? – стальным голосом спросил Стоян.

Впрочем, из-за его тона это было больше похоже на угрозу, чем на вопрос.

– Нет, – тут же ответил Вадим.

Он пил, когда был в гостях у ведьмы, но его вырвало, так что сейчас желудок был пуст. Вспоминая от чего его вырвало, Вадим снова ощутил тошноту.

– Ты подслушал наш разговор со старостой, – сказал мельник, и это уже точно не было вопросом.

Вадим кивнул, боясь открыть рот. Не потому, что боялся отца. Потому что боялся, что его вырвет. Голова гудела, а живот сводило от голода или просто от пережитого.

– Ты знаешь, где Мокша взял деньги? – и снова вместо вопроса Вадим услышал от отца лишь возмущение.

Вадим осмелился поднять на отца взгляд. Мельник хмурился и крепко сжимал собственную руку. Казалось, что он еле держится, чтобы не ударить сына. Интересно, если бы Стоян узнал, что Вадим ночью был готов умереть, лишь бы не возвращаться домой и не вредить семье, он бы смягчился хоть немного? Перестал бы смотреть с таким отвращением? Или возненавидел бы только сильнее?

– Я говорил, что не знаю, – тихо ответил Вадим.

– Не ври мне! – Стоян вскочил с места и ударил кулаками по столу так, что вся утварь на нём подпрыгнула.

Недолго же он сдерживал гнев. Вадим подумал о том, что не стоило ему садиться на лавку – убегать и уворачиваться теперь будет очень неудобно.

– Стоян! Не кричи на него, – Любица впервые на памяти Вадима заступилась. – Он ведь… Друга потерял…

Ясно. Это просто жалость, а не материнская любовь. Такую же жалость Любица могла бы проявить и к соседке, с которой общалась раз в месяц, случайно встретив у колодца. Да что уж там. К совершенно незнакомому человеку. Большего Вадим и не был достоин в её глазах. Даже не смотря на то, что пытался их защитить.

– Тоже мне друг нашелся, – буркнул Стоян, но уже чуть успокоившись. – Связался на свою голову, а теперь родному отцу врет! Я воров в своём доме не потерплю!

– Я сказал, что ничего не знаю! – Вадим впервые повысил голос на отца. – Не видел я его в тот день! Хоть поколоти меня, а ответ не изменится!

Он и сам был удивлен тому, как убедительно получается врать, если разозлиться. Ещё вчера он бы просто мямлил себе под нос, боясь сказать отцу что-то не то, но сейчас в голове будто что-то щелкнуло. Стоян уж никак не мог быть страшнее того черного волка, который был прислужником ведьмы. Да что уж там! Сама ведьма была намного страшнее гнева отца. Вадим ожидал, что сейчас ему в голову полетит кружка, но взгляд отца был больше ошарашенным, чем сердитым. Мельник и сам не ожидал такой реакции от сына. Вадиму же просто было обидно. Он столько всего уже пережил, пытался их защитить, боялся, что может навредить им, был готов до последнего убегать от зверя, а в итоге от семьи – никакой благодарности.

– Стоян… Он правда не знает, – а вот теперь в голосе Любицы Вадим распознал страх, потому что голос дрожал. – Давай уже просто успокоимся и позавтракаем. Что случилось, то случилось, всё равно уже не изменить ничего.

Неужели она боится, что Стоян сделает с Вадимом тоже, что и с Мокшей случилось? Мельник уж точно не расстроится, если сына убьет случайно, но вот староста его за такое накажет, вот Любица и боится, что одна с тремя дочерями останется. Не потянет женщина их кормить и воспитывать, а на жизнь Вадима ей тоже плевать. Стоян, может и хотел что-то сказать, хотел упрекнуть сына в неповиновении, но теперь и в его глазах можно было уловить панику. Неужели для того, чтобы мельник понял, что избиение сына рано или поздно может закончиться плачевно, нужно было чтобы подобное произошло в другой семье? Вадим невольно усмехнулся. Стоян же тяжело вздохнул и опустился обратно на скамью, решив, что действительно не стоит больше приставать к сыну.

– Вот и хорошо, сейчас сядем, позавтракаем спокойно, – Любица облегченно выдохнула. – Вадим… У тебя вся рубаха грязная опять. Где ты лазил то?

Женщина снова потянулась к Вадиму то ли затем, чтобы снять с него рубашку, то ли чтобы потрепать по волосам и убедиться, что это мальчишка просто испачкался, а не поседел. Любица даже не распознала кровь на его рубашке, потому что сейчас она смешалась с грязью и травой.

– Я не голоден, – Вадим же поспешил встать, понимая, что если он съест хоть что-то, то его точно вырвет.

Он направился на выход – хотелось уже поскорее решить проблемы с ведьмой, а не рассиживаться здесь с семьей, которая его ненавидит.

– Ты куда? – снова рассердился мельник.

– На кладбище, – выпалил Вадим первое, что пришло в голову.

Это казалось ему хорошей причиной уйти из дома – Любица считает, что он переживает за смерть друга, но на похороны Вадим так и не осмелился явиться. Пускай они скинут его странное поведение на то, что он очень расстроен. Выйдя на свежий воздух, он немного задержался на пороге дома. Это позволило немного успокоить боль.

– Говорила же тебе, не дави на него сейчас, – услышал он голос матери из-за двери. –У него друг умер всё-таки.

– Ничего, переживет, – Стоян ответил ей грубо. – Может, хоть теперь за голову возьмется.

Вадим поспешил уйти. Не хотелось больше ни секунды оставаться здесь, а от мыслей о том, что придется и сегодня вернуться домой – мутило. Наверное, позже он пожалеет о том, что не поел, но о еде он даже думать не хотел теперь. Он шёл к ведьме, прокручивая в голове единственную мысль – больше ничего не есть и не пить там.

Ведьмы перед домом не оказалось, поэтому Вадим отправился искать её. Он мимоходом взглянул на папоротник, который пересадил – тот прекрасно себя чувствовал на новом месте. Сзади дома у Тихомиры был небольшой огород и банька, до которых Вадима ещё ни разу не допускали. Он хорошо помнил правила, так что и не собирался здесь долго ходить. В итоге он вернулся к порогу