Богиня кофейного рая - Валерия Леман

Я решительно направился к дому, быстро обнаружив маму и Томми как раз в кухне: они давно были готовы начинать обед, ожидая лишь моего появления. Мы дружно уселись за стол и принялись за дивную трапезу – очередной кулинарный шедевр славного Томми.

Признаться, я по жизни худощавый парень, так что многие, бросив взгляд на мое тщедушное тело, думают, что у меня плохой аппетит. Между тем все с точностью до наоборот: на аппетит я не жалуюсь, люблю хорошую кухню, всегда плотно заправляюсь и время от времени балую себя различными деликатесами, при этом сохраняя чрезвычайную стройность. Как говорится, не в коня корм. Наверное, поэтому Томми с первого же дня моего приезда накладывал мне особенно щедрые порции, которые я без труда уминал.

И на этот раз, в считаные минуты заглотив тушеные овощи с сочными свиными сосисками собственного производства Томаса Шнайлера и выслушав его рассказ о секретах их приготовления, я под мамины хлопоты по части кофе с десертом рассказал об обнаружении сторожки с окурками Моши, о реакции на это известие комиссара, под конец сообщив свои планы на вечер: отправиться в Арушу, чтобы лично переговорить с Джимми и его супружницей по поводу всей этой истории с Черной Мари и его подручным «лунным» Мошей.

Вот тут моя добрая славная мама неожиданно встала на дыбы. Я еще не успел завершить фразу, как она резко развернулась от кофейного агрегата.

– Мой дорогой Алюшка, неужели мама тебе уже надоела?

Я едва не поперхнулся, с удивлением взглянув на ее решительный вид в классической позе руки в боки.

– Мама, о чем ты говоришь? Я так рад наконец-то тебя увидеть и обнять! Но ты сама видишь: мы вовлечены в довольно запутанное дело с двумя убийствами. И местная полиция, судя по всему, не особенно горит желанием отыскать убийцу…

– Зато ты, почище любой полиции, собираешься ночей не спать, забыть о родных и близких, чтобы отыскать виновных!

Эту фразу мама произнесла на русском языке. Бедняга Томас тут же засопел, поднялся и принялся убирать грязную посуду, отчаянно делая вид, что совершенно не слышит нашей русскоязычной перепалки на слегка повышенных тонах.

– Мама, я не понимаю, что тебя напрягает? Я ведь не маленький мальчик! Надеюсь, ты не рассчитывала, что все вечера мы будем сидеть в гостиной, вспоминая мое детство или вслух читая сказки?

– Ага, значит, по-твоему, проводить вечера с мамой можно, только читая вслух детские сказки! На остальное твоя мама просто не тянет.

– Мама, раз ты настаиваешь, я вернусь к вечеру, и мы посидим все вместе. Поэтому я прошу у тебя твой автомобиль – на время.

– Точно! А заодно и ключи от городской квартиры – на всякий пожарный.

Честно говоря, я не знал, что сказать. Действительно, я не видел маму сто лет и вот, едва приехав, собирался отбыть на вечер в город. Да, это был факт: я рассчитывал не только побеседовать со всеми людьми, так или иначе причастными к двум убийствам, но и встретиться с добрым старым другом Леней Куятэ и с ним на пару отправиться в стриптиз-клуб «Бурка», дабы самолично проверить версию о погибшей из-за любви к Нгала местной стриптизерше.

Тут мама сделала очередной резкий поворот: ее чуть дрогнувший голос прозвучал неожиданно, в очередной раз заставив меня напрячься.

– Я все понимаю, ты – взрослый парень и не обязан сидеть у маминой юбки по вечерам. – Она почти рухнула на стул напротив меня, стукнув кулачком по столу. – Но пойми: я за тебя волнуюсь! Это тебе не Европа, это – Черная Африка, где белому парню не так безопасно гулять одному, без сопровождения, да еще вечером! А ведь ты наверняка собираешься всю ночь резвиться в компании со своим приятелем по журфаку! Признайся, ведь так оно и есть?

Пришлось неопределенно пожать плечами. Мама шумно вздохнула.

– Понимаю, отправляться на ночь глядя в город с мамой для тебя, наверное, смешно. Хорошо, тогда возьми с собой Томаса. Томми!

Я не успел возразить, как она выкрикнула имя своего друга. Бедняга Томми, благополучно испарившийся из кухни, дабы мы без свидетелей, на русском и по-русски выяснили отношения, незамедлительно явился по первому зову, немного испуганно улыбаясь и потирая руки.

– Да, дорогая? Полагаю, ты хотела предложить, чтобы мы также отправились в город немного погулять…

Мама сурово посмотрела на него.

– Нет, мой дорогой Томми, я предлагаю, чтобы в Арушу отправился ты – вместе с Аленом.

Тут с самым несчастным видом вздохнули мы с Томми – одновременно и едва ли не хором, что заставило маму нервно расхохотаться.

– Итак, из ваших охов следует вывод, что я – тиран и деспот, из-за которого два взрослых мужика готовы разрыдаться. – Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, переводя взгляд с меня на Томми и обратно. – Ну хорошо, живите как хотите, отправляйтесь куда угодно, только потом не жалуйтесь мне на… В общем, ни на что мне не жалуйтесь!

Тут она резко поднялась и буквально вылетела из кухни. Была бы здесь тяжеленная дверь – она бы непременно грохнула ею что есть сил.

Оставшись вдвоем, пару минут мы с Томасом сидели тихо, как мыши. Затем я осторожно кашлянул и посмотрел на товарища по несчастью.

– Томас, она вроде бы согласилась отпустить давно уже совершеннолетнего сына гульнуть в Арушу, но не оставила ни ключей от машины, ни ключей от дома…

Томас успокаивающе поднял обе руки.

– О, это ерунда. Я дам тебе ключи от моей машины – маленького славного «Опеля». А ключи свои от квартиры у меня тоже есть, я тебе их сейчас принесу. Поезжай быстрее, я знаю Марго: еще пара минут, и она поймет, что была не права. Вот тогда я выслушаю ее исповедь и угощу нашим домашним вином. Собирайся!

Сами понимаете: я собрался в считаные минуты, напоследок едва ли не чмокнув Томаса в знак благодарности.

Клянусь, это самое удивительное и волнующее ощущение – когда все споры и ссоры благополучно завершаются, ты садишься за руль и катишь куда глаза глядят, кожей ощущая прелесть свободы.

Я ехал по вполне приличной дороге в город, надеясь быстро найти Джимми и поговорить с ним по душам, пригласив в какой-нибудь симпатичный ресторанчик. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Едва я въехал в город, как заверещал мой сотовый. Я взглянул: разумеется, звонил Леня Куятэ, как и я, использующий роуминг по всему миру со своего московского номера.

– Ты где?

Что ж, Леню не меняла и Африка – ни «здрасте», ни «как дела?», сразу – в огонь и на передовую: «Ты где?» В подобных случаях моя любимая бабуля Варя всегда отвечала в рифму и ненормативной лексикой. Разумеется, я сдержался.

– Леня, я – в Африке. А ты?

– И я. Уточняю: я не просто в Африке, я в Аруше, на улице Пиндюк-Индюк – хрен его знает, как произносится ее танзанийское название. А ты все еще доишь коров на семейной ферме?