Баблия. Книга о бабле и Боге - Александр Староверов

– Я не знаю, Господи… В смысле, Алик. С теологией у меня всегда проблемы были. Не все помню.

– Ты давай не менжуйся. Рассказывай. Если что, я вдохновлю.

– Странно мне тебе рассказывать о том, как все было.

– Неисповедимы пути мои, сын мой. Повелеваю, говори.

Антуан преобразился, лицо его побледнело, глаза зажглись, уста разверзлись.

– Ну чистый пророк, – удивился Алик. – А впрочем, я же сам приказал. Ничего, так слушать даже веселее.

– Слушай меня, Господи, ибо твоими словами говорю, твоими глазами вижу и духом твоим живу, – начал высокопарно Антуан. – Когда-то, очень давно не знали люди Бога. И были они все сырьесранцами. И жили согласно Праву Срания. И срали они друг на друга. И был человек человеку жопою. Кто сильнее был, тот и прав. А мозги ценились только обезьяньи и то лишь в охлажденном виде, засахаренные. Но сжалилось Великое Нечто над тварями неразумными и явило себя вождю сырьесранцев Аларму Великому. Аларм, как и все сырьесранцы, был жестокой и тупой скотиной. А поскольку он был вождь, то самой жестокой и тупой. От остальных вождей он отличался тем, что очень любил спорт, а конкретно нечто вроде футбола. Только играл он не мячом, а головами неудачливых претендентов на власть. Однажды, отрубив очередную башку конкурента, он собрал вокруг себя самых преданных головорезов и устроил соревнование: кто больше всех прочеканит башку левой ногой. Начал Аларм первым, девяносто девять раз подкинул он башку, не давая упасть ей на землю, а на сотой башка запылала белым пламенем и заговорила человеческим голосом.

– Что же ты, придурок, делаешь? – укоризненно спросила башка и зависла перед Алармом, не желая опускаться.

– Ты чего, опухла, падаль? – попробовал наехать на башку немного обалдевший вождь. – Я сейчас пацанам скажу, говно свое жрать будешь.

– Борзый ты, – отвечала башка. – И тупой к тому же. Как же я говно свое жрать буду? Я же башка, а не задница… Как ты. А что касается пацанов… гляди сам.

Башка запылала ярче и превратилась в большой огненный шар. У пацанов неизвестно откуда появились в руках палки, и они начали колотить ими друг друга. Отсюда потом и пошло основное наказание для миниумов. Начал тогда Аларм догадываться, с кем имеет дело. И уже более миролюбиво, даже испуганно спросил:

– Ты кто вообще такой, уважаемый?

– За уважаемого спасибо, конечно. А кто я такой, не твоего собачьего ума дело. Даже не думай об этом, и дети твои пусть не думают, и внуки, и правнуки, и дальше. Называйте меня просто – Великое Нечто.

– Хорошо, о Великое Нечто.

– Умница, другое дело, – похвалил вождя светящийся шар и поведал ему истины высокие. Сказал шар Аларму, что они все не сами по себе тут с горы спустились, а он их создал, по своему образу и подобию, хотя, наверное, и не в самую лучшую минуту своего существования. Что вышли они все из него и в него вернутся.

– А зачем ты нас создал? – спросил у шара вождь.

– Хороший вопрос ты задал, хотя и придурок, – изрек шар. – Разочаровался я в вас, свинтусах, в шредер уже хотел выкинуть, но за этот вопрос прощаю. И помогу даже. Законы дам. Жизни научу. Но на вопрос не отвечу. Сами догадаться должны. А если тупыми окажетесь, явлюсь еще раз, может, и расскажу тогда.

Понял после этих слов Аларм, что бог перед ним, и пал на колени, и затрепетала душа его. Испугался он шредера огненного, рубящего грешников на куски мелкие в вечности холодной, и зажил жизнью праведной. А бог еще много раз приходил к Аларму. И передал он ему заповедей множество. А именно 333. 166 запретительных, 166 повелевающих и еще одну заключительную. И звучит заключительная заповедь так: «КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, Я НЕ ВИНОВАТ». А первой заповедью была заповедь «НЕ УБИЙ». А второй…

Антуан стал перечислять заповеди по порядку. Большинство из них были вполне традиционные, но попадались и необычные. Восьмой заповедью шла заповедь «НЕ ТУПИ». Четырнадцатой – «НЕ ПОПАДАЙСЯ». Дальше – уже известная Алику «НЕ УВЕРЕН В СВОЕЙ БЕЗНАКАЗАННОСТИ – НЕ ОБГОНЯЙ». Была даже заповедь «НЕ БЗДИ, КАПУСТИН ПОДЕРЖИТ И ОТПУСТИТ» (из-за этого треть мальчиков в Либеркиберии носила имя Капустин). Под номером тридцать один значилась заповедь «НЕ КАНЮЧЬ». И сразу за ней – «НЕ ПЕЙ ОДИН. НЕ ЧАВКАЙ. НЕ ШМЫГАЙ НОСОМ» и «НЕ СУЕТИСЬ ПОД КЛИЕНТОМ». Из повелевающих заповедей новыми были идущие подряд – «ДУМАЙ. ПЫТАЙСЯ. РАБОТАЙ. СТАРАЙСЯ. УЧИСЬ. СОМНЕВАЙСЯ» и последняя на сакральном, но разгаданном местными теологами языке заповедь – «JUST DO IT»  . Алику снова стало страшно. Весь этот разговор бога с отмороженным царьком. Все эти дурацкие заповеди. Все было в его обычном придурковатом стебном стиле. Он узнавал руку мастера в каждом слове. Свою руку. Если это и был бред, то очень логичный и правильный.

«А бред обычно таким и бывает, – попытался успокоить себя он. – Посылка изначальная неверна, а все остальное не придерешься. Тем более мужик я тертый, отмазы за долгие годы научился лепить грамотно. Так что не доказывает это ничего. Сбрендил я, с катушек съехал, крышняк уплыл. И слава богу, что так. Потому что если не так, то…»

Додумывать мысль не хотелось. Вместо этого Алик щелкнул пальцами перед носом не на шутку разошедшегося пророка и громко сказал:

– Понял я все. Понял. Подробности не нужны. Скажи мне лучше, есть ли у вас атеисты или верующие в другого бога?

– Всех хватает, только дураков мало.

– А при чем здесь дураки?

– А при том, что только полный идиот согласится добровольно платить тринадцать процентов налога на ересь. Большинство и без налога верит, что там наверху что-то есть. А это и является основным постулатом нашей, ой, прости, твоей, конечно, церкви. К тому же обряды соблюдать или в храм ходить никто не заставляет. Как сказано в одиннадцатой заповеди – «ТАМ, ГДЕ ЧЕЛОВЕК, ТАМ И ХРАМ. ИБО ЧЕЛОВЕК И ЕСТЬ САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ХРАМ БОЖИЙ».

«Хитро, – уважительно подумал Алик. – Я всегда знал, что смесь экономики и идеологии творит чудеса, но чтобы настолько…»

– Алик, разреши обратиться к тебе не как к другу, а как к Господу моему. Потому что вопрос, который хочу задать, самый важный для нас.

– Ну если важный – валяй.

– Господи Великий, Всеблагой и Справедливый, скажи мне, сыну твоему недостойному, а зачем ты нас все-таки создал?

– Неужто не догадались?

– Версий много было. Типа для любви, для радости, для созидания. Но я так разумею – это все ДЛЯ чего. А Аларм спросил ЗАЧЕМ. В смысле на кой мы все тебе сдались?

– Правильно разумеешь. Но я разочарован. Чтобы за пять тысяч лет не найти ответ на такой простой вопрос… Видать, я с похмелюги вас делал. Мозги забыл вложить в головы ваши пустые. Ладно, чего уж теперь, мой косяк. Слушай…

Не успев договорить, Алик почувствовал, как все органы внутри него неловко подпрыгнули, услышал громкий хлопок, глаза ослепил яркий свет, и он снова оказался на красном плюшевом диване в полумраке караоке-клуба.

Обстановка вокруг не изменилась. Зеркальные шары, ровные и блестящие, как гламурные силиконовые сиськи, распыляли искусственные солнечные зайчики. Одинокий мужик хриплым голосом допевал Челентано. Семины бабцы и Федины многостаночницы перемешались между собой до состояния полной неотличимости друг от друга. Они облипали тела друзей словно мокрые, чуть желтоватые банные простыни. Одна девка сидела у Алика на коленках. Другая – скребла коготками его волосатую грудь. От обоих пахло такой тяжелой и пряной гадостью, что Алик никак не мог собрать мечущиеся в голове мысли хоть в какое-то подобие последовательности.