Останься со мной - Джессика Кансоло

– Что мне делать, Эйден? Рассказать Мэйсону? Противостоять маме?

Честно говоря, я не знаю, как правильно поступить. Я не хочу иметь дело с такими проблемами; я хочу, чтобы кто-нибудь просто дал мне правильный ответ.

– Думаю, Мэйсон хотел бы знать, – признает Эйден, сосредоточив взгляд на дороге. Я вижу, что он обдумывает варианты.

– Он возненавидит меня. Он возненавидит мою маму. Это разрушит его семью. – Я хмурюсь.

Я не хочу причинять боль Мэйсону, не могу смириться с мыслью, что он меня возненавидит. Он узнает, что все, что ему говорили, – ложь; что не было ни долгих вечеров на работе, ни деловых командировок. Он узнает, что его отец решил не проводить Рождество с семьей, потому что предпочел провести его на Гавайях со своей любовницей.

Эйден задумчиво смотрит на меня.

– А ты? Ты бы хотела знать? Ты бы разозлилась, если бы узнала об этом каким-то другим способом, а потом выяснила, что твой лучший друг все это время знал и ничего не сказал?

Почему обязательно играть в логику? Почему он не может просто сказать: «Я уверен, что все образуется, Тея. Не стоит переживать». Почему нельзя сказать то, что я так хочу услышать?

– Я и без того храню от него кучу других секретов и вру всем друзьям. Еще одна тайна не повредит, верно? – спрашиваю я безнадежно, потому что уже знаю ответ.

– Это не то же самое, и ты это знаешь.

Я тяжело вздыхаю.

– Почему из всех дней я облажалась именно сегодня? Я должна была вернуться за снотворным, а не влезать в интрижку. Типичная Амелия, что тут скажешь.

Уголок рта Эйдена чуть приподнимается.

– О, не стоит возлагать всю вину на Амелию. Тея, похоже, тоже любит драмы. Так ее жизнь становится интересней.

Я игриво шлепаю его тыльной стороной неповрежденной руки, но ему все равно удается заставить меня улыбнуться. Я знаю, что Мэйсон имеет право знать, но что, если не я расскажу ему?

– Технически это твоя вина. Я не хотела возвращаться, но тебе приспичило сыграть роль рыцаря в сияющих доспехах. Я могла бы блаженно сидеть на террасе, потягивая фруктовый коктейль и не обращая внимания на мирские проблемы. Но нет, ты решил вернуться. – Я скрещиваю руки.

Эйден вскидывает бровь.

– Ты серьезно? Меня обвиняешь?

– Да, – говорю я уверенно. – И единственный способ загладить вину – это рассказать за меня Мэйсону. Я права?

В итоге мое заявление звучит как вопрос с надеждой, как безмолвная молитва о том, чтобы он взял на себя ответственность. Я не хочу видеть реакцию Мэйсона. Это будет невыносимо. Он разозлится? Опечалится? Будет в ярости? Поверит ли он?

– Тея, – нежно обращается Эйден. – Ты ведь знаешь, что если бы я мог забрать у тебя всю боль и проблемы, я бы это сделал. В одно мгновение.

Он проводит рукой по волосам, и, несмотря на искренность и сладость его заявления, я чувствую, как надвигается большое жирное «но».

– Но, – продолжает он, – я считаю, что рассказать должна ты. Я буду рядом, поддержу тебя, чем смогу. Это важно, пойми. Я ведь ничего и не видел. Ты должна рассказать Мэйсону то, что видела своими глазами.

Черт бы его побрал. В его словах есть смысл. Я даже не знаю, как я могу возражать.

Я вздыхаю, наверное, в двадцатый раз за последние десять минут.

– Ладно. Я расскажу ему. Но если он не поверит или бросит в меня стол, это не моя вина.

– Мэйсон не бросит в тебя стол. Он может попытаться, но он не настолько силен. Может, у Джулиана получилось бы, но опять же…

– Эйден! – восклицаю я. Почему он высмеивает эту ситуацию и пытается меня рассмешить? И почему у него получается?

– Расслабься, Тея. Мэйсон тебе доверяет. Он поверит тебе и уж точно не станет бросаться столами. К тому же я никогда не подпущу к тебе настолько агрессивную мебель.

На мое лицо наползает улыбка; сердце медленно тает.

– Договорились. Я расскажу ему, когда мы вернемся домой. Я не хочу портить ему отпуск.

– Отлично. Разумная мысль, – соглашается Эйден.

Возможно, я втягиваю Мэйсона в беспорядочную, напряженную, сложную семейную жизнь. Пара недель веселья с друзьями без забот и хлопот его не убьют.

– А ты как? Что думаешь по этому поводу? – спрашивает Эйден.

– Я? А что я? Это не моя семья разорвется на части. Мне просто жаль Мэйсона.

Я и правда в порядке. Да, я вроде бы должна злиться на маму за то, что она отправила меня за город не потому, что понимает меня, а потому, что хотела побыть наедине со своим женатым любовником. Я должна злиться на нее за то, что она сознательно стала любовницей. Но в данной ситуации взрослая – она. Это она должна понимать, что хорошо, а что плохо, а не полагаться на дочь-подростка, чтобы та научила ее, как не быть стервой-интриганкой.

Ладно, может быть, я чуть-чуть злюсь на маму, но это, наверное, нормально. Как-никак, я только что выяснила, что она – разлучница.

Мы подъезжаем к дому чуть после семи, так как пару раз останавливались на перекус. Мое первое впечатление от дома – он прекрасен! Не такой большой, чтобы мы потерялись, но и не такой маленький, чтобы мы вторгались в личное пространство. Эйден достает из багажника наши сумки, и мы ступаем на крыльцо, ожидая, пока кто-нибудь откроет нам дверь.

– Наконец-то! – кричит Ноа, открывая дверь. – Мы уже подумали, что вы, ребята, решили остановиться на обочине, и трам-пам-пам!

Эйден прерывает Ноа, сунув ему в руки мою сумку.

Мы входим в небольшой холл, закрываем за собой дверь. Меня встречает просторная, ярко освещенная зона с диванами и телевизором, где близнецы и Джулиан уже играют в видеоигру. Сбоку от гостиной расположена кухня, а рядом с ней – столовая. С одной стороны гостиной и до конца столовой проходит терраса, которую видно через все окна и прозрачные раздвижные двери.

Мэйсон стоит на кухне. Сердце невольно сжимается, когда он машет мне рукой. Я отвожу взгляд, но прежде чем он успевает прокомментировать мою грубость, Аннализа и Шарлотта появляются на лестнице справа от холла.

– Амелия! Наконец-то! Пойдем, мы покажем тебе вид из нашей комнаты! – восклицает Шарлотта.

Я, не теряя времени, следую за ней наверх. Я делаю все возможное, чтобы избежать Мэйсона, даже если это все равно неизбежно. И дело не том, умею я или нет скрывать секреты. Все дело в том, что моя правда действительно причинит ему боль, даже уничтожит. Я не знаю, смогу ли я вообще смотреть ему в глаза в течение следующих двух недель.

Ноа вызвался мне помочь и идет за нами, держа мою сумку. Эйден остается внизу, чтобы поздороваться со своими братьями.

– Внизу три комнаты. Ноа – в одной, Эйден – в другой, а мы с Джулианом – в той, что побольше, – объясняет Аннализа, пока мы поднимаемся по лестнице. – Здесь живут Мэйсон и Чейз. В конце коридора остановились Джексон и Джейсон. А вот эта комната – твоя и Шарлотты.