Ошибка ликвидатора - Сергей Самаров

На сварочном участке механик гаража по моей просьбе сразу приступил к изготовлению каркаса безопасности для «Мустанга». Я по памяти выложил ему все результаты измерений.

Однако он записал только половину, самые необходимые, и заявил:

— Я уже делал такую штуку. Знаю, где муфты поставить, как собирать. Как закончу, все покажу.

Вернувшись с полигона в казарму, я позвонил старшему лейтенанту Логунову. Сережа находился в своей комнате. Он уже прочитал инструкцию к винтовке и был готов к испытаниям.

— С оружием на выход! — предложил я.

— Есть с оружием на выход! — Старший лейтенант явно обрадовался.

Как и всякий военный человек, Логунов любил стрельбы.

Я тут же позвонил Аграриеву и спросил:

— Саня, гранатометы освоил?

— Только теоретически.

— Где они?

— В машине. Ждут твоего распоряжения о проведении стрельб.

— Позвони, машину к подъезду вызови. Логунов уже должен быть внизу с винтовкой. Я пока к твоему соседу загляну. Он уже должен закончить свои расчеты.

Инструктор по экстремальному вождению действительно выдал мне результат. Мой «Мустанг» должен двигаться со скоростью семьдесят два километра в час, чтобы перевернуться только два раза и не удариться об скалу, торчащую на изгибе дороги. После двух оборотов машина останется лежать на крыше на краю дороги. Она не слетит в кювет, который отчетливо виден на спутниковой карте. Я предоставлял ее инструктору. Он точно указал точку, где должен быть установлен трамплин, и теперь вернул мне карту с расчетами, выполненными на полях.

Я поблагодарил инструктора, двинулся к выходу, с лестницы позвонил полковнику Самокатовой и сообщил, что мы готовы выехать на стрельбище.

— Мне место в машине найдется? Я хотела на велосипеде доехать, но боюсь успеть только к шапочному разбору.

До стрельбища путь был и в самом деле не самый близкий. Велосипеду угнаться за автомобилем было проблематично. Алевтина Борисовна встретилась бы нам разве что на обратном пути.

— Поместимся, товарищ полковник.

Все наше хозяйство без труда уместилось в багажнике. Поверху мы взвалили большой кусок полотна и маскировочную сетку, которые тоже хотели проверить, плюс две плащ-палатки, сшитые воедино, для самого снайпера. Кейс с винтовкой высовывался между подголовниками в салон, но все же мы втроем уместились на заднем сиденье «УАЗа» без особых проблем.

— Сначала в штаб. Заберем с собой полковника Самокатову, — сказал я водителю.

Пока ехали до штаба, я успел позвонить начальнику стрельбища и сообщить ему о нашем скором прибытии. Какое оружие и с какой дистанции мы будем испытывать он знал и соответствующую подготовку уже, как я предполагал, начал. Задание ему я давал индивидуальное.

Алевтина Борисовна ждала нас рядом с крыльцом. Она уже успела снова переодеться в полевую форму. Прежде мне казалось, что так часто в течение дня приходится менять одежду только артистам. Кроме того, к подобным действиям нужно иметь настоящую женскую любовь. Впрочем, делиться своими мыслями я не желал ни с подчиненными, ни тем более с самой Самокатовой. Просто констатировал в голове факт, да и все.

Начальник стрельбища встретил нас на автостоянке и даже помог донести рюкзак с гранатами для «Вампира» до позиции.

Первым предстояло стрелять старшему лейтенанту Логунову. Его цель можно было рассмотреть только в оптический прицел или в бинокль. Невооруженным глазом поясная мишень не улавливалась, поскольку была одного цвета с травой.

Кстати, еще не факт, что Логунову доведется стрелять во время операции. Мы со старшим лейтенантом Аграриевым стремились всеми силами лишить Сережу его законной части работы, настраивались на это. Тем не менее следовало проверить готовность снайпера к выполнению задания. Вдруг что-то произойдет не так, как мы рассчитывали, и ему все же придется вступить в дело? Например, колонна не остановится у перевернувшегося «Мустанга», а Аграриев не попадет из гранатомета «Вампир» по движущемуся «Ленд Крузеру».

Если охрана генерала заподозрит ловушку, то его машина может сорваться с места на предельной для горной дороги скорости. А водитель за рулем, без сомнения, опытный. Другого на таком месте держать не будут. Снимать с повестки дня такой поворот событий тоже было нельзя.

Полковник Самокатова приехала со своим биноклем. Мы с начальником стрельбища имели собственные. Именно в его оптику старший лейтенант Логунов и посмотрел на мишень, установленную на дистанции в две тысячи пятьдесят метров. Примерно на том расстоянии, с какого Сереже и предстояло стрелять, если это понадобится.

Признаться, я сам с такой дистанции ни разу в жизни не стрелял и даже не представлял себе, как надо это делать. Мишень я рассмотрел, после чего стал наблюдать за действиями снайпера. Он развернул плащ-палатки, сшитые вместе, накрыл себя и ствол, потом выставил перед собой рогатку. Она придерживала передний край плащ-палатки, чтобы та ложилась не на винтовку, не мешала бы стрелять и не показывала бы наличия самого оружия.

Я вместе с полковником Самокатовой отошел на полсотни шагов в сторону, на соседнюю, чуть более высокую позицию, откуда попытался увидеть Логунова в тепловизор бинокля. Контуры плащ-палатки я, естественно, разглядел, потому что знал, где она находится, но вот очертаний самого снайпера заметно не было. Два слоя защиты — костюм оснастки «Ратник», не пропускающий тепло тела наружу, и плащ-палатка, сшитая из той же ткани, — свое дело делали качественно.

Одновременно с этим старший лейтенант Аграриев выставил станину для своего гранатомета, накрыл ее полотном и подсунул под него включенный тактический фонарь. На все это он набросил еще и маскировочную сетку. Тепловизор же показывал только поверхность земли.

Что дальше делал снайпер, мне лично не было понятно. Его прицел был, насколько я знаю, роботизированным. Он самостоятельно включал баллистический калькулятор, производил учет всех сносок, полученных от лазерного дальномера, спутниковой метеостанции, вмонтированной в прицел, и еще от чего-то. Все премудрости были мне неизвестны, поскольку я инструкцию к винтовке не читал. Результаты расчетов смещали в нужном направлении прицельную марку.

Потом последовало долгое и тщательное прицеливание. Наконец-то прозвучал выстрел. Честно говоря, я забыл про глушитель, поэтому ждал сильного грома, соответствующего такому калибру. Но звук был почти такой же, как у автомата АК-74 с глушителем. Не громче выстрела пневматической винтовки.

— Точно в середину груди, — оценила выстрел полковник Самокатова.

Тут же раздался следующий хлопок.

— Рядом. Отличная работа! — заявил и начальник стрельбища.

Сережа Логунов дал еще три выстрела и скинул с себя плащ-палатку.

Только после этого начальник стрельбища дал общую оценку:

— Кучность по стандарту НАТО в пределах ноль целых пять десятых угловой минуты. Не желал бы я попасть на прицел такому снайперу. Даже на этой дистанции. Она, доложу я вам, действительно неимоверная. Я вообще не верил, что в мишень кто-то сможет попасть. А о такой кучности даже и говорить не приходится. Я тут стандарт НАТО упомянул. Но по нему стрельба производится с дистанции в сто ярдов, чуть больше девяноста метров.