Ошибка ликвидатора - Сергей Самаров

Вообще-то начальник полигона говорил это не всем, а докладывал полковнику Самокатовой. Она слушала его серьезно и внимательно.

Но снайпер отреагировал на оценку, причем весьма скромно:

— Я-то что. Это винтовка такая. Из нее никто не промахнется.

После Логунова мы с Аграриевым поочередно стреляли из «Вампиров» по железобетонным блокам, выставленным на стрельбище метрах в пятидесяти от нас. Прицельная дальность выстрела из этого гранатомета по неподвижной мишени составляет пятьсот метров, но нам такая дистанция была попросту не нужна. Мы подстраивались под то расстояние, с которого предстояло стрелять Зною.

Моя позиция в данном случае вообще не учитывалась, потому что стрелять я должен буду больше из пистолета-пулемета. Может статься, что мне не придется воспользоваться «Вампиром».

Стрелять в блоки нам приходилось под углом градусов в шестьдесят. Они стояли один на другом, но целиться было необходимо в верхний.

Первым стрелял я, как и положено командиру, который задает тон в любом деле. Я не был практически знаком с данным видом оружия, мог опираться только на знание условий стрельбы из РПГ-7, одноразового гранатомета «Муха» или огнемета «Шмель-М», имеющего в чем-то сходную систему управления огнем. Меня несколько смущала длина «Вампира» в собранном для стрельбы виде. Мне казалось, что сошки, висящие позади плеча, необходимо во что-то упереть. Но из инструкции по применению я знал, что они сделаны только на тот случай, если есть удобный упор за спиной. Стрельба может осуществляться и без них.

Я прильнул к наглазнику прибора управления огнем, долго прицеливался, готовился к первому выстрелу и наконец-то произвел его. В том, что я попал, сомнений не было. Нам предстояло оценить эффект самого выстрела.

Пятьдесят метров преодолеть несложно. Мы всей группой направились к мишеням. Чуть отстала только полковник Самокатова.

Когда она оказалась рядом, начальник стрельбища уже просунул лом в отверстие, проделанное гранатой. Тот вышел с обратной стороны бетонного блока.

Я обошел мишень и посмотрел, куда дальше пролетела граната. За бетонными блоками стоял лесок, в котором белели березовые стволы. Граната умудрилась не только проломить железобетон. Она еще и свалила добрых полтора десятка берез, вырубила узкую прямую просеку.

Я показал туда пальцем и коротко глянул на полковника. Алевтина Борисовна только головой покачала, то ли восхищаясь оружием, то ли сочувствуя срубленным березам.

— Саня, твоя очередь, — поторопил я старшего лейтенанта Аграриева.

— Вы здесь останетесь? Может, на блок усядетесь? — спросил он и поспешил на пригорок, к своему гранатомету, уже закрепленному на станине.

Никто из нас почему-то не воспринял всерьез его предложение отдохнуть на блоке-мишени. Мы двинулись за старшим лейтенантом и снова взялись за бинокли.

Зной прицеливался недолго. Станина позволяла ему работать с большим удобством. Выстрел громыхнул. Бинокли позволили нам рассмотреть входное отверстие в блоке, но для более тщательного осмотра следовало подойти к мишени.

— Не торопитесь, все три выстрела сделаю, потом посмотрим, — заявил Аграриев и послал одну за другой еще две гранаты.

Появилось только одно новое входное отверстие. При этом мне показалось, что первое значительно расширилось.

Мы подошли к блокам. Так и вышло. Две гранаты угодили в одно и то же место. Аграриев оказался снайпером-гранатометчиком, хотя я лично был склонен отнести такие результаты к случайности. Мне не доводилось видеть, чтобы гранатомет так точно стрелял. Это же совсем не снайперская винтовка, хотя тоже имеет оптический прицел.

Он иногда ставится даже на автоматический гранатомет, который при стрельбе всегда гопака пляшет. Оптический прицел там существует для определения сектора обстрела, никак не более.

Но я убедился в том, что в неподвижный автомобиль старший лейтенант попадет запросто. В своих возможностях тоже не сомневался, и поэтому даже не стал отстреливать еще две гранаты. Тем более что Алевтина Борисовна, как я заметил, несколько раз поглядывала на часы.

— Пора собираться? — спросил я.

— Время подходит. Сейчас должен следователь подъехать. Он оформит вам подписку о невыезде. Вы с Аграриевым должны только расписаться. Как только следователь уедет, двинетесь и вы. Лучше прибыть в аэропорт раньше, чем опоздать. В авиации график рассчитывается по минутам.

Она, видимо, думала услышать от меня расхожую фразу о том, что там, где начинается авиация, кончается порядок, и приготовилась сказать что-то нравоучительное. Но я промолчал.

Меня опять удивила способность полковника Самокатовой вовремя делать все, что следует. Я сам уже, честно говоря, и думать забыл о собственном предложении оформить для меня и Аграриева подписку о невыезде, а Самокатова запомнила и по каким-то своим каналам добилась этого.

Если возникнет необходимость в нашем появлении у следователя, то мы окажемся в госпитале. Если таковой не появится и мы успеем вернуться из Дагестана, то у нас будет алиби, пусть и косвенное. Куча людей под присягой подтвердит тот факт, что мы расположение базы не покидали и продолжали усиленно заниматься боевой подготовкой.

Полковник позвонила мне через полчаса после возвращения со стрельбища и потребовала зайти к ней вместе со старшим лейтенантом Аграриевым. По ее голосу я понял, что рядом с ней есть кто-то посторонний, поэтому говорит она особенно строго.

Я как раз пристроил в рюкзак банки с дымовым коктейлем. Они были хорошо прикрыты и обклеены скотчем. Их тягучее содержимое растечься никак не могло. Это было последним аккордом в сборах. Мне оставалось только забросить за плечи лямки рюкзака и можно было бы отправляться. Но требовалось завершить дело со следователем.

Чтобы не бегать по коридору и опробовать систему связи внутри группы, я включил коммуникатор «Стрелец», надел шлем и вызвал Зноя.

— А меня, как всегда, побоку, — заявил старший лейтенант Логунов.

По-моему, он начал обижаться на то, что какие-то дела решались без него. Мол, задвинули меня на второй план. Но он ведь сам вызвался управлять автожиром и этим определил свое место в операции. Кроме того, на одиночное задание обычно отправляют самых опытных и ответственных бойцов. Лабе следовало бы гордиться своей ролью.

— Тебе тоже хочется получить обвинение в превышении мер самозащиты? — спросил я как отрезал. — Схлопочешь его после командировки, если она успешно завершится. Скажешь, что защищался от происков генерала Шарабутдинова, поэтому и стрелял. Аграриев, пойдем к полковнику.

Я не опасался, что наше общение в прямом эфире кто-то может прослушать. Система переговоров через «Стрелец» имеет многоуровневую систему защиты. Тем более что у нас стоит ограничитель количества абонентов системы. Кроме нас троих, во внутреннюю связь никто включиться не сможет. Только во внешнюю.