Мой бесстрашный герцог - Валери Боумен

Время от времени он видел Джона. И всякий раз у него создавалось впечатление, что Джон хочет с ним поговорить. Но он так ни разу к нему и не обратился, и Марк решил, что ему просто показалось. «Вероятно, у Джона такая манера себя вести», – подумал он. Теперь у него уже не будет шанса узнать кузена поближе. Пусть Марк слыл каменным человеком, но он никогда никому не желал смерти. У него заныло сердце, когда он увидел, какое ужасное впечатление произвела на дядю смерть его сына. Старик ведь потерял своего единственного сына, единственного ребенка…

Отбросив перо, Марк провел по лицу ладонью. Оказалось, что его положение только ухудшилось. Теперь, вдобавок ко всему, ему еще придется официально отказаться от герцогского титула. Интересно, можно это сделать втайне – так чтобы никто не узнал? Надо будет навести справки. Черт, черт, черт!

А с Николь он повел себя вчера как последний мерзавец. Ох, что же с ним не так? Она ведь приехала сюда, чтобы зачать ребенка. И он согласился. После стольких одиноких ночей ему следовало бы ликовать! Марк пытался убедить себя, что отказал жене из-за смерти кузена. Отчасти, разумеется, так и было, но лицемерие с самим собой – последнее дело. Марк никак не мог утверждать, что траур – единственная причина. В конце концов, он почти не знал Джона и сожалел о смерти кузена только из-за дяди. Несчастный больной старик едва ли такое переживет.

Марк откинулся на спинку стула и прикрыл ладонью глаза. Уж если быть честным до конца, то он сожалел о смерти Джона и из-за себя тоже. «Почему кузен заранее не позаботился о наследнике?» – спрашивал он себя. Мысль, конечно же, была недоброй, и Марк это понимал, однако и настроение у него было недоброе.

Накануне вечером он разозлился на Николь не из-за всего этого. Он повел себя как негодяй, потому что внезапное превращение в маркиза всколыхнуло чувства, обуревавшие его в самом начале их брака. Николь не стала скрывать, что знала о герцогском титуле его деда, и Марк сразу понял: она вышла за него только поэтому, хотя и делала вид, что вышла замуж по любви. Любовь? Ха-ха! Ведь она дочь графа, а у подобных юных леди только одно на уме – выгодное замужество. И все же вчерашний отказ лечь с ней в постель был глупостью. Марк понимал, что наказал себя не меньше, чем ее. Больше он не повторит подобной ошибки.

Он снова взялся за перо. Ему надо все же закончить бумажную работу до полудня.

Его прервал стук в дверь.

– К вам посетитель, генерал, – сообщил дворецкий.

– Кто такой? – Марк прищурился.

– Он сказал, что его зовут Оуклиф. Дэффин Оуклиф.

Марк знал этого человека.

– Пусть войдет, – сказал он.

Дэффин Оуклиф был другом Кейда и Рейфа Кавендишей – его коллег и приятелей. Он командовал агентами с Боу-стрит – частным полицейским подразделением, расследовавшим преступление за вознаграждение.

Оуклиф вошел в кабинет, что-то тихо насвистывая.

– Доброе утро, генерал.

Визитер был высоким широкоплечим блондином, внешне очень похожим на близнецов Кавендиш, только у них были голубые глаза, а у Оуклифа – зеленые. Марк слышал, что Кейд Кавендиш, агент, имевший больше личин, чем актеры из «Друри-Лейн», раз или два изображал Оуклифа. Но сейчас человек, стоящий перед ним, безусловно, являлся именно Дэффином Оуклифом.

Марк оторвался от осточертевших ему бумаг и сразу приступил к делу.

– Присаживайся. Чем обязан? – Марк говорил спокойно и приветливо, но недобрые предчувствия уже овладели им.

Гость устроился на стуле рядом со столом.

– Я хотел бы поговорить о смерти твоего кузена, – ответил он.

Марк кивнул. Этого следовало ожидать. Оуклиф знал, с кем он в родстве.

– Я собираюсь сегодня побывать в доме Джона. Дядя сказал, что ему стало плохо за ужином. Сердечный приступ.

Оуклиф поерзал на стуле и устремил на Марка пристальный взгляд.

– Ему действительно стало плохо за ужином. Но это был не сердечный приступ, – заявил он.

Марк молча всматривался в лицо гостя. Чего-то в этом роде он и ожидал. Агенты с Боу-стрит никогда не интересуются чьей-либо смертью, если не подозревают преступление.

– Что имеется в виду? – спросил он.

– Мы подозреваем, что это было убийство. Лорд Тоттенхем направил меня к тебе.

– Я подозреваемый? – удивился Марк.

Оуклиф ухмыльнулся.

– Наоборот. Он хочет, чтобы ты помог в расследовании. И у тебя, между прочим, железное алиби. Когда Джон умер, ты находился на приеме у лорда Аллена вместе с лордом Тоттенхемом, разве нет?

– Да, верно, – ответил Марк. И все же странно… Почему Тоттенхем решил привлечь его к расследованию? И почему смерть Джона так его волнует?

Марк со вздохом покачал головой. Конечно же, все дело в наследовании герцогского титула. Голубая кровь всегда привлекает внимание. Проклятье! Становилось все труднее скрывать факт своего родства с герцогским семейством. Особенно теперь, когда он стал официальным наследником. Чертовски неудобное положение.

– Так ты поможешь? – спросил Оуклиф.

– Да, конечно, – ответствовал Марк, решив, что будет заниматься этим делом с особой осторожностью. – Мой дядя… Он еще не знает, что вы подозреваете преступление?

Оуклиф покачал головой.

– Нет, мы ему не сказали. Нам известно, что он тяжело болен.

Марк кивнул.

– Да, хорошо. Давайте сначала разберемся. Если потребуется, я сам ему скажу.

Марк встал и обошел стол, чтобы проводить гостя к выходу.

– Я слышал, Николь вернулась. Возможно, она тоже поучаствует в расследовании? – с невиннейшим видом проговорил Оуклиф, словно понятия не имел, какой это для Марка больной вопрос.

– Верно, Николь вернулась. Наверное, сразу же узнал, – проворчал Марк. – Вы там на Боу-стрит всегда суете свой нос в чужие дела.

Оуклиф громко расхохотался.

– Забавно слышать это от шпиона. Между прочим, Николь – отличный дознаватель.

– Николь не будет этим заниматься, – заявил Марк.

– Ушла на покой?

– Нет. Она часто помогала французской полиции. Но этот случай я буду расследовать сам.

– Надеюсь, с моей помощью. – Оуклиф хохотнул.

– Куда же я без тебя? – ухмыльнулся Марк. Он распахнул перед агентом дверь. – Прошу…

Не прошло и получаса, как Марк с Оуклифом находились в столовой лондонского дома Джона. Тело покойного унесли в одну из гостиных, чтобы подготовить к похоронам, но все остальное, насколько можно было судить, осталось без изменений. На столе все еще стояли блюда, поданные накануне, а отодвинутые от стола стулья стояли в беспорядке, словно сидевшие на них люди только что в спешке покинули комнату. Причем стул, находившийся во главе стола, лежал на полу, а вокруг него валялись тарелки и столовые приборы.