📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеКрестник Арамиса - Поль Махалин

Крестник Арамиса - Поль Махалин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 69
Перейти на страницу:

— Что может испугать победителя при Стейнкерке, Нервиндене, Стаффорде и д’Альманце?

— Э, мадам, — горячо возразил Людовик, — речь идет уже не о победителе тех славных дней, которые вы изволите воскрешать в памяти. Речь идет о побежденном при Бленхейме, Турине, Рамилье и Мальплаке… В последней кампании мы были на волосок от гибели… Знаете ли вы, что баталия при Бленхейме стоила нам всех территорий, расположенных между Дунаем и Рейном, что, потерпев поражение под Рамилье, мы потеряли всю Фландрию и что французские войска остановились только у ворот Лилля? Что разгром под Турином лишил нас обладания Италией? Наконец, что катастрофа при Мальплаке отбросила армии от берегов Самбры к Валансьену?

Погруженный в печаль в связи с семейным трауром и другими невзгодами, столь же внезапными, сколь и губительными, считая и те, которые только что назвал, осторожный и скрытный король не позволял себе являться перед публикой хоть в малой степени омраченным. Когда же наконец наступал час встречи с мадам де Ментенон, утомленный ролью короля, Людовик XIV с удовольствием снимал маску и давал свободное течение чувствам простого смертного, подвластного всем неурядицам и увлечениям, какие может себе позволить последний буржуа старого доброго Парижа.

Эти интимные излияния были тем приятнее, что в течение дня монарх должен был сдерживать их, дабы даже в боли и гневе сохранить в глазах двора и простого народа величие полубога.

И вот теперь тревога, которую король испытывал, породила желание поплакаться, повздыхать, поупрекать кого-то за прошлые ошибки и пообещать расправы в будущем, как будто эти признания могли облегчить его тоскующую душу, подобно тому, как команда сбрасывает балласт во время бури, чтобы избежать катастрофы.

При этом король ухитрился забыть о присутствии Элиона. Тот чувствовал себя совсем маленьким и все сильнее прижимался к стене, словно хотел слиться с ней.

Мадам де Ментенон тоже не занималась больше молодым человеком.

— Вы что, обвиняете меня в своих несчастьях? — колко спросила она Людовика.

Тот покачал головой.

— Я обвиняю в этом только Фортуну… Фортуна — женщина… Она изменчива и покидает стариков.

— Нет ничего безнадежного. Войну нужно выдержать…

— Но что же нам делать, мадам? — возвысил голос король. — Чтобы воевать, нужны деньги, молодость и хорошее здоровье. Я дряхлый, и у нас нет больше денег… Победы истощили казну… Я уже не говорю о Боге, в чью доброту я перестал верить.

Король метался по комнате, как зверь в клетке.

— У меня нет больше министров, чтобы взвалить на себя бремя забот!.. — вскричал он. — Нет военачальников, которых можно было бы поставить во главе войск… Одни дрянные полковники, салонные бригадиры, маршалы прихожих — ваши ставленники, мадам!

— Сир, но ведь не я поручила господину де Виллеруа командование армией в Нидерландах.

— Нет, но вы мне навязали Ларсена, Буфилье, Тессе и Ла Вейяда, которые заслужили разрешение сопровождать меня на охоте и танцевать в моих балетах…

— А кто заставил командующих биться в соответствии с планами, посланными вами из Версаля?

— В разработке этих планов наполовину участвовали и вы, мадам… Одним словом, специалистов не хватает!.. Кто мне вернет Тюренна, Конде, Кольбера, Лувуа?

Маркиза резко перебила:

— О, прошу, сир, не говорить мне о Лувуа! Это он, допустив пожар, грабеж и резню, навлек на вашу голову бурю злобы и мести!

Она всегда ненавидела Лувуа не столько из-за разгромленного Пьемонта, сожженного Палатина, сколько потому, что тот всеми силами противился заключению брака короля с ней, который считал постыдным для Франции.

— Возможно, — возразил король, — но кто способен заменить его? Шамийяр, который только и умеет бильярдные шары забивать!.. Поншартрен, возомнивший себя орлом, потому что ввел в темляке сабель принципиальное новшество: раньше он был красным, а теперь будет желтым!.. Мой народ страдает. Когда-то мне удавалось ослеплять его великими деяниями. Теперь же он меня тихо проклинает, а завтра возненавидит весьма громко.

Во время этого разговора Элион, чувствуя несвоевременность своего присутствия, пытался спрятаться за настенным ковром и даже испытывал желание скрыться под столом.

Людовик между тем сам себя подстрекал, пришпоривал, ожесточался собственным гневом, виски его покрылись потом, голос прерывался, и нервно подергивалась щека.

— Мало нам приходилось терпеть унижений от этих дрянных голландцев, — продолжал он, — так теперь еще надо перед ними кланяться? А ведь сами они никогда не упускали случая надругаться над моей короной и посмеяться надо мной!.. Я нес в общество мир и должен был умолять о нем Вильгельма Оранского, непримиримого врага, столько раз бившего наши армии, и этого государишку Савойского, дочь которого возвысил до своего внука!.. Не я ли предложил вернуть все завоеванное, распустить армию, засыпать гавани, освободить от оружия арсеналы, что там еще? Все для того, чтобы добыть хоть немного покоя для себя и своего народа!

Король замолчал, судорожно вцепившись в кресло. И в следующее мгновение разразился новой бурей гнева.

— Но где уж тут спокойствие! Этот мир достался мне ценой таких уступок! Какого стыда и унижений мне это стоило!.. И вот атакуют снова, без поводов, без смысла, без всяких оправданий!.. Они уже обсуждают, как оккупировать мои территории, как разделить мое достояние и вырвать у Франции провинции, которые в нее входят как части одного организма, с тех пор как она существует, со времен Карла Великого!

Никогда еще мадам де Ментенон не видела короля таким разъяренным.

— Сир, — воскликнула она. — Успокойтесь! Возьмите себя в руки! Мы не одни! — она смотрела на Элиона, и ее взгляд, жесты, вся ее фигура приказывали молодому барону: «Выйдите!»

— Клянусь, — не успокаивался Людовик, — я не вынесу этого последнего оскорбления… Уж лучше умереть, чем передать правнукам истоптанное, изничтоженное наследство, которое предки мне передали нетронутым!.. Скорее я найду в себе силы вынуть шпагу из ножен и вонзить себе в сердце, чем видеть похороны своей чести и чести Франции!

Обессиленный, король упал в кресло.

— Господи, прошу покоя!.. Хоть немного покоя!.. Для меня, для моих подданных, для человечества!

— Но, сир, — воскликнула маркиза, — что вам мешает получить этот покой?

Людовик бросил на нее бешеный взгляд.

— Вы мне советуете отречься от престола?

— О сир, как вы могли подумать?..

Старый монарх махнул рукой и опустил голову на грудь.

— Если бы я и решился отказаться от тревог и забот власти, на кого бы я взвалил ее, боже правый?!.. Герцог Бургундский еще недостаточно созрел, чтобы править, Небо отняло у меня великого дофина…

— Сир, у вас есть другие дети.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?