Черная смерть - Мстислав Константинович Коган

тихо плещется о причал. Вдалеке слышны крики. Треск обваливающихся досок. В усыпанное звёздами небо поднимаются чёрные столбы дыма. Перепуганные люди по сходням взбираются на борт пузатого галеона. Рядом с ними стоят солдаты. Стоят и молча ждут, не сводя взгляда с горящего города. Слышен треск обрушивающихся перекрытий. Внезапно со стороны складов и портовых журавлей на пристань начинают выплёскиваться солдаты. Один десяток. Второй. Пятый. Слышится резкий окрик. Свист арбалетных болтов. Несколько человек падают на пирс. Какая-то женщина склонилась над ребёнком. Кричит. Из маленького тельца, трясущегося в предсмертных судорогах торчат два чёрных древка. Мимо неё пробегает солдат. Он хватает женщину за шкирку и тащит её на корабль. На палубе суета. Крестьяне судорожно набиваются в трюм. Снуют солдаты. Одни взводят арбалеты, другие несут пучки со стрелами, третьи ставят паруса. Раздаётся грохот. На пристань выкатывается тяжелая, усиленная железными пластинами, баллиста. Её за массивные цепи тянут два человека. Вернее то, что раньше было людьми. Две горы мяса высотой в полтора человеческих роста. Закованные в броню с ног до головы. На их грязных серых накидках виднеется объятый пламенем меч. Скрип досок. Корабль отчаливает и начинает быстро набирать ход. Ветер воет. Рвёт паруса. Со стороны причалов слышится резкий окрик. Один из гигантов хватает тяжеленный молот и с грохотом опускает его на спусковой механизм баллисты. Тьма.

— Эй… Эй, проснись, — кто-то осторожно потряс меня да плечо. Я с трудом разлепил глаза и тут же закрыл их снова. Больно резанул свет.

— Давай, поднимайся потихоньку, соня, — меня снова осторожно потрясли за плечо. Я открыл глаза. И тут же увидел водопад светло-каштановых вьющихся волос, тут же качнувшихся куда-то в сторону. Девушка отошла на пару шагов назад и присела на табурет, стоявший возле прикроватной тумбочки. Закинула ногу на ногу. Она выглядела заметно посвежевшей. Всё-таки хороший отдых, цирюльник и баня, на наше счастье, входившая в комплекс постоялого двора, пошли ей на пользу.

— Ты ворочался и разговаривал во сне. Опять кошмары? — участливо поинтересовалась Айлин.

— Да нет, просто снилась какая-то хрень, — отмахнулся я, приподнимаясь на кровати, — А ты как вообще сюда…

— Отодвинула засов телекинезом, — девушка пожала плечами, — Как ты тогда, в саду. Только тут мне его пришлось представить и двигать наугад. Но тоже, как видишь, сработало.

— Не комната, а проходной двор, — буркнул я, садясь на кровати и вытирая со лба испарину тыльной стороной ладони.

— Ты не рад меня видеть? — в голосе девушки послышались растерянные нотки, которые тут же вплелись в нотки лёгкого раздражения.

— Нет, — я покачал головой, — Извини. Немного не с той ноги встал. Тебя то я как раз видеть рад.

— А что… Были ещё гости? — догадалась она.

— Были.

— Она?

— Она.

Девушка заметно напряглась. Она не двинулась с места, не изменила позу. Но это всё равно ощущалось. В замершем на мне взгляде. В голосе, в котором прорезались металлические нотки. В пальцах, которыми она стиснула угол тумбочки, сама того не заметив.

— И…

— Как зашла, так и вышла.

— Тоесть вы не… — она старалась говорить спокойно, но её голос всё равно умудрился предательски дрогнуть.

— Нет.

— И даже не…

— Нет. Я тебе уже говорил. У меня принципы.

Она молчала. Обдумывала услышанное, сверля меня долгим, изучающим взглядом. Нервно покусывала нижнюю губу. Наконец сказала.

— Пойду-ка я проучу кое-кого.

— Нет.

— Но ведь…

— Нет.

— Почему? — она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на меня.

— Потому, что ты умная женщина. А это — поступок маленького ребёнка. Маленького и очень-очень мстительного, — я покачал головой, — Ты просто выше этого, — я помолчал, наблюдая за её реакцией. Она продолжала молча сверлить меня взглядом. Но в позе и жестах уже не чувствовалось былого напряжения. Я продолжил, — Кроме того она уже получила свой урок.

— Не совсем тебя поняла, — задумчиво бросила девушка.

— Она не привыкла к отказам, — я пожал плечами, — Привыкла получать всё, что пожелает, по щелчку пальцев. Красивую одежду, духи, украшения и… мужчин. Вчерашний случай просто выбил её из колеи. Она не смогла поверить, что может оказаться не желанной. И, несмотря на вполне чёткий и ясный отказ, решила взять реванш ночью. Должен признать, подготовилась очень тщательно и пришла… во всеоружии, — Я встал, натянул рубаху, и принялся обматывать вокруг ног чистые портянки. Интересно, тут вообще изобрели носки? И если да, то где бы их раздобыть, — Ну а теперь ей есть над чем подумать. Например над тем, что далеко не всё достаётся тем способом, каким она привыкла это делать.

— И что, ты правда её не хотел? — Айлин снова попыталась прожечь меня подозрительным взглядом, — Она ведь и впрямь очень красивая женщина. Если уж я это заметила, хотя мне в этом плане женщины вообще неинтересны, то ты и подавно должен был.

Я молча пожал плечами. Натянул ботинки. Прошёлся по комнате, проверяя как они сидят.

— Хотел. А может даже «очень хотел».

— И почему не…

— Уже говорил. Где-то пару недель назад. В очень похожей ситуации.

— Ну тогда к тебе всё-таки не пытались залезть в кровать. Тем более — во всеоружии, — возразила девушка.

— Разницы нет. Ответ то всё равно один. Я не животное, чтобы ставить инстинкты вперёд мозгов. Как бы эти самые инстинкты на эти самые мозги не давили.

В комнате вновь повисло долгое молчание. Айлин то начинала сверлить меня взглядом, то смотрела куда-то в пол нервно закусив губу. Сжимала и разжимала пальцами угол грубо отёсанной прикроватной тумбочки. Наконец она сказала.

— Знаешь, наверное ты прав. Мстить за то, чего не случилось — глупо, — она ненадолго замялась. Посмотрела мне прямо в глаза. Продолжила, — Но кое-что я сейчас всё-таки сделаю. То, что умная женщина сделала бы уже давно. И до чего я дозрела только сейчас. Потому, что немножечко я всё-таки дура, пускай ты обо мне и лучшего мнения.

Она встала, не сводя в меня пристального взгляда. Подошла вплотную. В носу защекотало от лёгкого аромат полевых цветов. По телу пробежала приятная волнующая дрожь. Закинула руки на шею. Обняла. Прижалась. Чуть приподнялась на носочках, хоть это было совершенно не обязательно.Мы были почти одного с ней роста. Нашла своими губами мои.

Мир вокруг нас замер. Застыл. Может быть лишь на мгновение. Но это было бесконечно долгое мгновение.

Она впилась в мои губы. Жадно. Неистово. Так, будто хотела этого уже очень давно, но всё время отодвигала от себя это желание. Оно копилось. Росло. И сейчас она наконец-то дала ему волю.

Я не сопротивлялся. В этот раз я вовсе не был против. Мне нравилось прижимать её к себе, обнимая за стройную талию. Нравилось чувствовать как к торсу прижимаются две упругие груди, пускай и через толстую ткань дублета. Нравился приятный, щекочущий нос аромат. Нравился чуть сладковатый привкус её губ. Расплескавшиеся по плечам, вьющиеся каштановые волосы. Глубокие, изумрудно-зелёные глаза.

Мгновение, казавшееся бесконечным, всё-таки закончилось. Девушка оторвалась от моих губ. Отступила назад. И в кои-то веки по настоящему, искренне улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. Немного помолчал,и шутливо прокомментировал.

— А это мне тоже не воспринимать на свой счёт?

— Какой ты, однако злопамятный, — фыркнула девушка, посмотрела на меня улыбнулась и добавила, — Нет. В этот раз это было именно на твой счёт. Так что даже не надейся, в этот раз ты так просто от меня не отвертишься, — она подмигнула мне, немного помолчала и продолжила, — А теперь пойдем. А то опять пропустим завтрак. И если ты не забыл, мы ещё сегодня хотели город посмотреть, — она хотела было направиться к двери, но на секунду замешкалась, ещё раз смерила меня изучающим взглядом и добавила, — И кстати, классно выглядишь. Нам надо подумать о том, чтобы завести своего персонального цирюльника. Я хочу почаще видеть тебя таким.

— Каким?

— Ухоженным и красивым, — пояснила она.

— Ты тоже неплохо выглядишь, — хмыкнул я, — Так что наверное стоит. Жаль только с баней такой номер не прокатит. Хотя можно просто прикупить большую бадью. Как дорожный вариант.

Вышли в коридор. Моя комната располагалась на втором этаже гостиничного дома, так что до трактира предстояло ещё немного пройтись. Ну и ладушки. Хоть разомнусь перед завтраком. А то спина уже отвыкла от кровати, за ночь затекла и теперь на каждый шаг отзывалась неприятным покалыванием.

— Кстати, — бросила девушка, осторожно спускаясь по крутой лестнице, — Ты сказал, что она пришла