Путин. Его жизнь и время - Филип Шорт

Людмила ненадолго приехала в Ленинград, Володя целый день ремонтировал свой "Запорожец", потому что был намерен возить ее по городу. Я просто хотела быть с ним, мне не было дела до его машины", - вспоминает она. Но для него это было важно... Поэтому я все время провела в гостинице. Это меня бесило". Позже он настоял на том, чтобы каждые выходные они проводили на лыжах. Он не спрашивал моего мнения. Он просто считал само собой разумеющимся, что мы будем так делать". Все деньги уходили на лыжные трассы, которые Володя любил, а Людмила не очень. В 1981 году, когда они вместе с другой парой поехали отдыхать в Судак на крымское побережье - мужчины жили в одном номере, девушки - в другом, - Людмила осталась на весь день обгоревшей на пляже, а Володя пытался, не очень успешно, ловить мелкую рыбешку с копьем в море. Всегда было что-то, с чем приходилось бороться, - говорит она, - лыжи, горы, море".

Хуже всего было то, что всякий раз, когда они шли на свидание, он опаздывал. Она вспомнила, как ждала его на станции метро. '15 минут - это можно. Даже полчаса. Но когда проходит час, а его нет, ты просто плачешь от обиды. Через полтора часа ты уже ничего не чувствуешь. Все эмоции потрачены... Так было всегда". Еще более неприятным было то, что он был пунктуален во всем, что касалось его работы.

Это был не просто эгоцентризм. Здесь имело место нечто большее. По отношению к Людмиле Путин был глубоко невнимателен. Доходило до того, что она задумывалась, не делает ли он это специально, чтобы узнать, сколько она будет терпеть. И все же она оставалась с ним, надеясь, что когда-нибудь сможет убедить его исправиться. Только много позже она поняла, что этого никогда не произойдет.

В другом важном отношении их отношения были еще более непростыми.

Путин был крайне недоверчив. В первый год их совместной работы, вспоминала Людмила, "у меня было ощущение, что он все время за мной наблюдает, смотрит, какое решение я приму, правильное или нет, пройду ли я тот или иной тест".

В течение 18 месяцев он не говорил ей, что работает в КГБ, позволяя верить, что он работает в уголовном розыске милиции, что было его официальным прикрытием. В конце концов, - объяснял он позже, - «кто знал, как сложатся наши отношения?» Когда она узнала, что он ее обманывал, она была убита горем. Если бы он сказал мне об этом через полгода, это было бы нормально... Но через полтора года... Это был знак, что мне по-прежнему не доверяют". Чуть раньше произошел еще один случай, который в ретроспективе оказался еще более показательным. В коммунальной квартире, где она жила, не было телефона, и однажды вечером она вышла на улицу, чтобы позвонить ему из телефонной будки. Когда она шла домой, к ней подбежал молодой человек и попытался завязать разговор, спросив ее номер телефона. Когда она ответила, что у нее нет телефона и в любом случае она не намерена с ним разговаривать, он попросил ее записать свой номер, "если вдруг передумаете". Она отказалась и, наконец, смогла от него избавиться. В то время она думала, что это просто молодой человек, попытавший счастья. Но после того как она узнала, что Путин работает в КГБ, она задумалась, не было ли это проверкой. Когда она расспрашивала его, он не стал ни отрицать, ни подтверждать это. Я много раз спрашивала, - говорит она, - но он всегда уклонялся от ответа. Так что я так и не знаю, что это было: проверка или просто попытка какого-то молодого человека познакомиться со мной".

Отказ Путина дать четкий ответ был более показателен, чем сам инцидент. Он мог бы легко заверить ее в том, что это неправда, или даже, если бы захотел, признать, что действительно проверял ее. Но он не сделал ни того, ни другого. Он намеренно оставил ее в сомнениях. Как и его постоянные опоздания, это был извращенный способ заявить о себе как о доминирующем партнере в отношениях, установить границы их пары. Во время ухаживания между ними всегда существовала неопределенная, но непреодолимая дистанция.

Не помогло и то, что даже после того, как он сообщил ей о своей службе в КГБ, он не стал обсуждать свою работу - якобы по служебным правилам, но, несомненно, и потому, что ему так больше нравилось. Для Людмилы это было неприемлемо. Пара, по ее мнению, должна делиться всем. Но Володя, вынуждена была она признать, обладал тем же "закрытым характером", что и его отец и мать. Она считала, что это характерно для Ленинграда, где "люди показывают только то, что считают нужным, подчеркивая тем самым, что все остальное скрыто". Но это было характерно и для Мир, традиционной русской крестьянской общины, в которой воспитывались родители Путина.

Самая драматичная иллюстрация того, насколько далеки они с Володей от настоящего взаимопонимания, произошла через полтора года, в апреле 1983 года. На протяжении всего времени их совместной жизни брак был запретной темой. Людмила давно поняла, что "Володя не перенесет, если девушка начнет на него давить", поэтому никогда не говорила об этом. Но они оба понимали, что в какой-то момент им придется принять решение. Наконец, когда они сидели и разговаривали, он вдруг стал серьезным и поднял вопрос, который они до сих пор не обсуждали.

Я просто замерла внутри, - вспоминает она. Я поняла, что он решил разорвать наши отношения". Вместо этого он сделал ей предложение и, когда она согласилась, сразу же предложил дату церемонии, показав тем самым, что он все тщательно подготовил заранее.

То, что после трех лет совместной жизни она смогла настолько неверно понять его намерения, многое говорит о личности Путина. Он не просто держал карты на замке, скрывал свои эмоции и посылал двусмысленные сигналы: он сохранял непроницаемую оболочку, которая не позволяла даже самым близким людям разгадать его истинные намерения. Вполне закономерно возникает вопрос, что побудило его решиться на этот шаг. Сам Путин говорил, что друзья уговаривали его жениться, и он понимал, что если не сделает этого в ближайшее время, то навсегда останется холостяком. Вполне возможно, что так оно и было, хотя, возможно, и по другим мотивам. Весной того года он узнал, что может быть в очереди на дальнейшее обучение, которое откроет ему путь к должности за границей. Женатых офицеров предпочитали брать на службу за границей, поскольку