Погоня за радугой - Ребекка Тейт

Но теперь, после приезда в Беркли, так многое изменившего, Стейси начинала осознавать, что жизнь такая, какой ей и надлежит быть в ее же собственном построении. И выходов из сомнений и непонятных ситуаций множество — все зависит только от ее собственного выбора. А выбор сделан, и сделан давно, — она хочет рисовать и будет, и поэтому сейчас требуется принять несколько важных решений. Стейси уже знала, что обязательно будет работать с Дайаной. Завуалированное предложение переехать в Беркли отдавало авантюрой, но ведь и приехать сюда за Грэмом было авантюрой чистой воды. А теперь все изменилось. Благодаря ему. Благодаря… Дэвиду. Это он помогал Стейси, возможно сам того не сознавая, и вел ее, словно путеводная звезда. И теперь, когда нужно принимать решения, Стейси знала, куда двигаться. Это радостно и тяжело, но она сама всегда делает свой выбор, она сама все это возвела и не хотела рушить. И жизнь ее на самом деле феерична и прекрасна. Дух захватывает.

Возможно, стоит изменить не все здание, а некие элементы. В последнее время Стейси четко видела, где и какие ей нужно принять решения и какие шаги предпринять, чтобы получить результаты. Она очень сильно уставала от информационной недостаточности; значит, нужно просто задавать вопросы и получать на них ответы. Дэвид просил подождать до понедельника, и Стейси подождет, но потом — все. Ей недостает чего-то в жизни, и в последнее время показалось, что краски тускнеют? Это можно исправить. Ей не хватает прогулок по городу? Она купит себе разноцветный шарф и отправится бродить с этюдником наперевес, покупая мороженое в крошечных магазинчиках и бесполезные сувениры, которые обычно берут туристы. Стейси показалось, что она живет не на полную катушку, что она что-то недоделывает? Она займется еще этим, этим и тем, и у нее не останется времени думать. У нее острая недостаточность странных поступков, которые помогают в творчестве? Она проснется в четыре часа утра и отправится на вокзал, где сядет в первый попавшийся поезд, выйдет на первой попавшейся станции и увидит там какое-нибудь чудо. Или купит щенка Лабрадора и клетчатую кепку. Возьмет и купит. Стейси хочется исполнения вот этих, этих и этих желаний? У нее есть руки и голова, она возьмет и их исполнит. Она большая девочка, она умеет ждать, но зачем ждать, если можно сделать самой? И все сомнения уйдут, как будто их и не было.

Вместо того чтобы ныть и перебирать тусклые камешки маленьких надуманных обид — нет, даже обидок, — или терзаться подозрениями, или чувством вины, Стейси будет наслаждаться бытием. Не ощущая себя совершенством и желая что-то менять, осознавая избыточность некоторых деталей и недостаточность других.

Самоидентификация, самореализация, самосознание. Три кита, как учили ее на курсах психологии. Стейси можно обидеть или ранить, но она не перестанет от этого быть собой.

Ей казалось, что она становится сильнее и эта сила мягко пружинит, останавливая ее от рискованных поступков, но не останавливая от трезвых мыслей. Она давала им развиваться и перерастать в решения. Есть решения, которые ей не хотелось принимать, но она уже приняла одно: при совпадении ряда условий, неприятные решения будут приняты.

То есть она повернется спиной к Дэвиду и уедет. Вернее, уедет, когда он воссоединится с Лолой и будет счастлив с ней. Так будет честно.

Стейси всегда были нужны другие люди. Но они ей ничего не должны. И осознание того, что она может быть им по-бытовому не нужна, не ввергало ее в панический ужас. Ей никто ничего не должен — просто это сказать, а осознать непросто. Кажется, Стейси в очередной раз крепко это поняла.

Она оставляла себе изумленный взгляд на мир, огромные дни и каждодневное открытие нового — из детства. Она оставляла себе ответственность за свои поступки, умение решать и абсолютную самостоятельность — из настоящего.

Нет, это не взрослость, это гораздо лучше. Гармония.

И спасибо Дэвиду, который помог ей вспомнить об этом.

Дэвид… Его имя словно горчило на языке, а поцелуй вспоминался сладким. Напевая, как обычно за работой, и водя валиком туда-сюда, Стейси думала о том, что еще два дня — и эта иллюзия завершится. Нужно извлечь из этого как можно больше пользы.

Например, научиться никогда больше не интересоваться парнем, если он уже занят. Да еще и твоей собственной сестрой…

Дэвид заработался настолько, что спустился вниз, когда уже сгустились сумерки. Он ощущал зверский голод и удивлялся, почему Стейси не позвала его ужинать. За короткое время он так привык к этим совместным ужинам, что подозревал: ему будет очень не хватать их, когда Стейси уедет.

А она уедет, это он точно знал.

С ее честностью, прямотой и непримиримостью к чужим выкрутасам она соберет вещи и уберется из этого дома немедленно, как только узнает правду.

Внизу было темно, только из кухни сочился свет. Дэвид осторожно заглянул туда: Стейси была на кухне. Она сидела за столом, уронив голову на руки, и спала. Руки у нее были в неотмытых пятнах краски. Краской ощутимо тянуло из гостиной, куда Дэвид благоразумно не стал пока заглядывать.

Он стоял и смотрел на спящую Стейси. В свете лампы ее лицо казалось совсем юным и невинным, но это была не фея, прилетевшая из сказки, а настоящая, живая женщина. Теплая, умная, ироничная, талантливая. И Дэвиду так хотелось бы, чтобы она не уезжала. Осталась с ним еще ненадолго в этой ненормальной иллюзии семейной жизни, в картонном существовании любящих супругов. Только без поцелуев и секса, и слов о любви, а так очень похоже. Это начинало быть невыносимым.

Если бы Дэвид встретил Стейси при обычных обстоятельствах и заинтересовался ею, то все развивалось бы по классической схеме. Он приглашал бы ее в кафе, гулял бы с ней по паркам, на выходных ездил бы на пикники. И все было бы как у нормальных людей. Или как в рекламной картинке, что любят показывать: вот оно, семейное счастье, подсвеченное хорошими софитами, на малахитовой траве. Яблоки непременно зеленые, собака пушистая, дети счастливо улыбаются. Так бы все и было, и даже лучше. Почему же все сейчас так… нелепо?

— Стейси, — тихо позвал Дэвид.

Она не ответила: крепко спала. Тогда он подошел и аккуратно, стараясь не разбудить, взял ее на руки. Стейси не проснулась, только инстинктивно обхватила руками шею Дэвида. Он глубоко вздохнул, стараясь справиться с собой, и понес ее по лестнице в ее комнату. Там, не включая света, уложил на кровать, аккуратно прикрыл покрывалом и замер на минуту, пытаясь справиться с соблазном остаться, лечь рядом и прижать Стейси к себе. Нет, это будет слишком. Он и так уже наделал кучу ошибок. Дэвид снова вздохнул и вышел из комнаты.

Стейси проснулась утром и удивилась, что спит в одежде, лежа на кровати в своей комнате и лишь слегка прикрытая покрывалом. Она не помнила, как добиралась вчера сюда. Кажется, она решила приготовить ужин, присела за стол на минутку, прикрыла от усталости глаза… Все. Провал в памяти. Как в кино.

Стейси села, протерла глаза. Вчерашний дождик уже откатился за горизонт, и в окна било жаркое и совсем уже летнее солнце. Хотелось отправиться на пляж и провести там целый день, лениво валяясь на песочке и ничего не делая. И хорошо бы рядом был смуглокожий красавец, который принесет экзотические коктейли и будет улыбаться своей белозубой, рекламной улыбкой. И на шее у красавца обязательно должна быть цветочная гирлянда, как на Гаити. Или на Таити?