Момент перелома - Александр Михайловский

Когда десерт уже подходил к концу, к капитану первого ранга Карпенко подошел подпоручик по адмиралтейству и посмотрел на Великого Князя Александра Михайловича.

– Ваше Императорское Высочество, разрешите обратиться к капитану первого ранга Карпенко и подполковнику Новикову?

– Обращайтесь, – Великий Князь Александр Михайлович с интересом посмотрел на подпоручика. Судя по погонам, в своем мире он был не простым матросом, а кондуктором, или как это там называется – старшиной. И никакого внутреннего трепета перед Романовыми, чего и следовало ожидать. Слова «Ваше Императорское Высочество» для этого молодого человека – всего лишь форма вежливости или разновидность воинского звания. Между всякой другой литературой, в избытке «залитой» на подаренный ноутбук, Александр Михайлович наткнулся на решение Донского собора от тысяча девятьсот девяносто четвертого года, где утверждалось, что представители династии Романовых более не имеют прав на российский престол, как утратившие живую связь с Россией. Да-с, вот вам и триста лет династии, которые с величайшей помпой должны отпраздновать через девять лет… Вздохнув, Александр Михайлович полез в карман форменных брюк за портсигаром, но услышанные слова заставили его руку остановиться.

– Товарищ капитан первого ранга, товарищ подполковник. Арьергардная группа сообщила что погрузка «Харбина» завершена, несколько минут назад отданы швартовые концы. Примерно через полчаса пароход выйдет на внешний рейд… Товарищ подполковник, капитан Рагуленко докладывает, что был вынужден перевести захваченного в ходе спецоперации «стрелка» на «Харбин», ребята отказались идти с ним на одном катере, уж очень тот сильно вонял. Да, – подпоручик вытащил из кармана бумажку, – при сем господине обнаружены документы на имя Сигизмунда Розенблюма…

– Погоди, погоди, – Одинцов потер пальцем переносицу, – Сигизмунд Розенблюм… Сигизмунд Розенблюм… сдается мне, где-то я про этого господина слышал… Точно, Михалыч говорил… – Александр Михайлович с недоумением переглянулся с Михаилом, Одинцов заметил выражение их лиц и поправился, – то есть, прошу прощения, Ваши Императорские Высочества – я слышал что-то от капитана второго ранга Баева, руководителя всей нашей службы безопасности. Кстати, если при вас кого-нибудь назовут одним отчеством без имени, то это значит, что, во-первых – этот человек в возрасте за сорок, и во-вторых – имеет крайне высокий авторитет в данной среде. – Одинцов посмотрел на Великого Князя Михаила. – Так вот, что касается господина Розенблюма – как у всякого порядочного британского шпиона и диверсанта, у него есть и другое имя – Сидней Рейли, кстати, в будущем весьма известное. В нашей истории он был косвенно причастен к смерти и экс-императора с семьей, и его единственного младшего брата. По замыслу умников из Лондонского Сити, Россия уже никогда не должна была возродиться как империя. Да и как у республики ее судьба должна была быть печальной… – Одинцов на минуту задумался, потом посмотрел на подпоручика. – Передайте капитану Рагуленко мой приказ – этого Розенблюма доставить на Эллиоты целым и невредимым. И пусть вколет ему лошадиную дозу снотворного, этот человек крайне опасен.

Подпоручик уже собирался отойти от стола, когда Великая Княгиня Ольга вдруг махнула рукой.

– Подпоручик!

– Да, Ваше Императорское Высочество? – отозвался моряк; на его лице снова была одета маска дежурной вежливости.

Ольга покрутила между пальцев выбившийся из прически локон.

– В самом начале вы сказали, что человек, который собирался в нас стрелять, имел такой сильный запах, что ваши сол… бойцы отказались ехать с ним в одном катере… Но отчего?

Подпоручик вопросительно посмотрел на Карпенко, после короткого раздумья тот кивнул, и подпоручик снова повернулся к Великой Княгине.

– Видите ли, Ваше Императорское Высочество, вообще-то о таком предмете не принято рассуждать за столом, но если вы настаиваете… Значит, так – когда этот тип уже собрал винтовку и приготовился в вас стрелять, тут-то на него и набросились сразу два «куста». От такой неожиданной конфузии с господином Розенблюмом случилась самопроизвольная дефекация…

При этих словах Великий Князь Михаил неожиданно поперхнулся отличным цейлонским чаем, а Великая Княгиня Ольга, чье неумеренное любопытство и вызвало этот рассказ, пунцово покраснела. Только Великий Князь Александр Михайлович, остался невозмутим, он только отметил тонкость последнего предупреждающего намека, который так и не поняла или не захотела понять его кузина. А подпоручик тем временем продолжил:

– Ну а потом господин Розенблюм предложил морским пехотинцам тысячу фунтов стерлингов за свое освобождение, за что и был немедленно и жестоко бит ногами. Как я понял, ребята стались ему ничего не сломать и не отбить, но вот финальный продукт жизнедеятельности размазали по телу основательно…

– Понятно, молодой человек, – Великий Князь Александр Михайлович разминал между пальцев тонкую папиросу, – а вот скажите, вы там у себя в университетах часом не учились?

Подпоручик пожал плечами.

– Учился – на журфаке, заочно…

– Очень интересно, – Великий Князь сунул папиросу в рот, – когда все утрясется, юноша, напомните о себе. Я попробую организовать вам экзамены экстерном в одном из университетов, например, в… Казанском. У вас должно получиться.

– Ваше Императорское Высочество, я еще два с лишним года буду связан контрактом, да и потом надо будет подумать еще раз, какую профессию выбрать.

– Молодой человек, я не настаиваю, – Александр Михайлович, чиркнул спичкой и прикурил папиросу, – но вы все-таки подумайте. Скорее всего, нам с Павлом Павловичем, понадобятся хорошие газетчики, и очень скоро. А вы пока думайте… У меня все, ступайте.

Когда подпоручик ушел, Одинцов побарабанил пальцами по столу.

– Сергей Сергеевич, может, проведешь для Их Императорских Высочеств краткую экскурсию по своему кораблю? А тут тем временем все подготовят для серьезного разговора.

Карпенко встал.

– Если ни у кого нет возражений, тогда прошу…

28 марта 1904 года 14:55 по местному времени. внешний рейд Порт-Артура, БПК «Адмирал Трибуц».

Пока разлюбезный Сергей Сергеевич водил дорогих гостей по кораблю, расписывая им в цветах и красках убиение эскадры Того, Одинцов набросал предварительный план беседы с Александром Михайловичем. Ломать его, кажется, не надо, одна фраза «нам с Павлом Павловичем» чего стоит; правда, ее ценность слегка девальвирована оговоркой «скорее всего». Но планировал он беседу с Великим Князем Александром Михайловичем, а первой его нашла Великая Княгиня Ольга. Ей, видите ли, стало скучно лазить по закоулкам «Адмирала Трибуца». Все, что ей нужно, она усвоила за первые пять минут, а все технические подробности были для нее пустым звуком. И пока Великий Князь Александр Михайлович на пару со своим верным Карлом Ивановичем заглядывали в жерла исполинских минных аппаратов, дивились похожим на гигантских ос крылатым ракетам, сложившим свои крылья в уютных контейнерах-сотах, Ольга сопровождала мужчин, с умным видом кивая в нужных местах. Но вот когда процессия направилась вниз, в машинное отделение, ей все это решительно надоело. Приняв решение, она решительно шагнула в сторону и полминуты спустя остановила первого встречного члена экипажа.