Вторжение - Ростислав Марченко

– Если тебе угодно, в шарике и ЧП. Тебя ещё наши ученые будут опрашивать, не волнуйся.

– Хм-м…

– Что хм-м, Седых. У тебя ведь техническое образование? С физикой нормально было?

– Даже хорошо. И?

– Что такое плазма, хорошо помнишь?

– Ты про четвертое агрегатное состояние вещества?

– Оно самое. Не хочешь рассказать, каким образом хотя бы принципиально можно создать из раскаленного ионизированного газа изолированный от среды компактный шарик и запустить его в нужном направлении? Чтобы он там взорвался?

Правильно оценив заминку, даже, несмотря на мою опухшую и обмазанную физиономию, Александр Яковлевич победно ухмыльнулся.

– Вот то-то же. Этот мир – до сих пор одна сплошная загадка, чем больше роем, тем больше невероятного открывается.

Скрипнула дверь, в палате появился «Сидоров».

– Здорово, инвалид.

Я в брежневском стиле помахал посетителю рукой. Тот с громким выдохом рухнул на стул рядом с кроватью и сразу взял быка за рога:

– Ты нам нужен.

Я устало пожал плечами и растекся на подушке.

– Ты же, Иваныч, не отстанешь?

– Конечно, нет, – заулыбался Василий Иванович. – Говорю же, нужен ты просто позарез.

Я вздохнул:

– Ну, уж говори тогда, не стесняйся.

– Придется тебе с нашими гостями нянькой поработать.

– Не понял? С какими такими гостями?

– Первый – это тот, кому ты нос сплющил. Второй, естественно, пацан его, брат младший. От прививок отошли, уже можно к людям выпускать.

Я оценивающе прошелся взглядом по жизнерадостной физиономии Иваныча:

– Это шутка такая, нет?

– Нет. – «Сидорова» опередил «Петров». – Все серьезно, парень нам нужен. В кои веки настоящий аристократ в наши сети угодил.

Фразу завершил второй шпион:

– Перспективы просто бешеные.

– Мальчишкой прижали? – кивнул я.

Оба нахмурились и переглянулись между собой. Я продолжил:

– Но я-то тут при чем?

– Ну, – Иваныч снова заулыбался. – Если он не психанет и тебя завалить не попытается, то вполне можно в наших делах использовать. Считай это проверкой на мышках.

Я оценивающе вперился взглядом в эту хитрую физиономию:

– Вы случайно страх не потеряли, дорогие друзья?

– Шутка. – Иваныч невинно мне улыбнулся. – Ну, а если серьёзно, договориться с человеком о сотрудничестве и продолжать с ребенком в яме держать, это даже само по себе политически неправильно. А в свете перспектив, которые парень несет, вообще полный идиотизм.

«Петров» добавил:

– Для местной аристократии ковры на стенах и вонючая дыра в каменном полу – это уже признаки цивилизации. А здесь братья от теплого душа и туалетной бумаги полдня отходили.

Коллегу уточнил «Сидоров»:

– А главное даже не уровень жизни и цивилизации в нашем вахтовом городке. Рэйн за братишку своего боится. Нам он вроде бы и верит, но… – Иваныч развел руками, – кто бы на его месте не побаивался, что как только старший брат помашет паруса крылом, парнишку ножичком по горлу не чикнут?

– Вот чтобы глупые мысли в голову не лезли, – продолжил Яковлевич, – тебе и нужно будет заняться их социализацией.

– Увидит парень, что к малому по-человечески относятся, образование ему, как обещали, дают, что ему за братишку-то опасаться? – «Сидоров» прямо на патоку изошел.

– Ладно, вас я понял. Но причем тут я?

– Ну а кого кроме тебя, инвалида, к ним нянькой прицепить? Балбесов из хозобслуги? Опять же язык подучишь, их поучишь, цивилизацией нашей немного подразнишь. Сын у тебя ведь мальчишкиных лет? Прямо все о твоей кандидатуре говорит!

– Постарше. И вы, значит, до моего личного дела добрались…

– А что ты хотел, – Иваныч не смутился, – работа такая.

Оба помолчали.

– Ладно, Серега. Подумай до завтра, утром тебя из медпункта выпишут. К этому времени я должен знать ответ, подписываешься ты на эту задачу или нет. Понимаешь, надо очень. Ну а для тебя перспективы в наших делах откроются огромные. – «Сидоров» жестко взглянул мне в глаза. – Ты же в курсе, что все здесь не за одну зарплату стараются?

Я ответил таким же взглядом.

– Коли не за одну зарплату, тогда что ты мне можешь предложить?

* * *

Вопреки неприятным ожиданиям контакт с братьями удалось наладить без особых проблем. Старшему из них, Рэйну ан Конну, уже объяснили, как он был не прав, и теперь по жизни нам будет должен еще в изоляторе. Младший – Ардал – ходил за старшим братом хвостом и делал все, что тот ему говорил, показывая собой живой пример плюсов традиционного воспитания. Собственно, узнав меня в ходе процедуры знакомства, братья поначалу нервничали как бы ни больше, чем я сам от подспудных мыслей «проснешься, а голова в тумбочке». Старшего все-таки задоминировал без всякого оружия, в ситуации, где почти все козыри были на его стороне.

Продолжения унижений Рэйн ан Конн боялся больше смерти и очень любил брата – соответственно, когда столкнулся с вполне нормальным человеческим отношением, его облегчение, наверное, можно было пощупать руками. Попытку включить дворянскую спесь позже он сделал ровно один раз, когда я впервые попытался заставить братьев участвовать в генеральной уборке нашего общего балка. В результате быть бы ему битому еще раз, но конфликт погасил очень вовремя появившийся Иваныч, объяснивший братьям, что для дворянина тонуть в грязи гораздо позорнее, чем помыть пол. Или выхватить п…юлей, а потом все равно помыть пол, потому что слуг у них нет.

Зло Рэйн безусловно затаил, однако оно быстро сошло на нет – мелкий засек Шубина прибирающегося «дома» с ведром и тряпкой. Оба были в шоке, в дворянском происхождении Егора Ивановича они почему-то не сомневались. После этого вопрос позорных для дворянина работ отпал сам собой.

Кроме этого, налаживанию отношений очень сильно помог меч колдуна, в которого я на катере всадил одиннадцать пуль. Не знаю, с подачи наших шпиков или нет, вероятнее всего да, но щедрый Шубин его мне подарил. Вместе с моим автоматом, с его оплавленным и поведенным попаданием файербола стволом.

– На память. Меч тоже держи, заслужил. Что с бою взято, то свято. – Ага, с таким-то налетом кислинки на физиономии и просьбой, если решу продать, известить Егора Ивановича первым.

Данный меч представлял собой образец несколько иных технических решений, чем «бастард» Рэйна. В отличие от первично кавалерийского назначения упомянутого «бастарда», данное изделие представляло собой образец хорошего пехотного меча. Клинок длиной чуть более семидесяти сантиметров вряд ли позволял хорошо рубить и с седла. Сам клинок был шире, нёс крестовину меньших размеров, полутораручная, обшитая кожей ската или, возможно, акулы рукоять была украшена граненым яблоком противовеса. Сам клинок, хотя был даже больше, чем меч Рэйна, украшен серебром, нес следы довольно интенсивного использования. Точили его далеко не дважды или трижды.