Амира. Наследники - Екатерина Орлова

Меня забьют камнями. Ну и что, что такой традиции уже давно нет в нашей культуре? Ради меня ее вернут.

Или вместо этого сожгут.

Или утопят.

Или я просто вспыхну от стыда за свое поведение, и от меня останется только горстка пепла.

Ныряю в прохладу салона машины, и мы с Малом впиваемся взглядами друг в друга. Жадно впитываем и поглощаем каждую черту лица. Опомнившись, срываю с лица шелу, чтобы он видел мою широкую улыбку. Чтобы понимал, что со мной делает его присутствие.

Вчера ночью, лежа в своей кровати, я приняла решение. Мне чертовски страшно даже думать о том, что собираюсь делать, но я так больше не могу. Я влюблена по уши. Не могу прожить ни секунды, не думая о Малоуне. И каким-то шестым чувством знаю, что и он ко мне неравнодушен. Не просто неравнодушен на уровне симпатии, нет. Его чувства не менее глубокие, чем мои. Откуда такая уверенность? Только Всевышний знает.

Мы молчим. Никаких слов приветствия, банальных вопросов о делах. Просто звенящая тишина, которую нарушает тихий шелест работающего кондиционера и наше тяжелое, порывистое дыхание. Внезапно Мал протягивает руку, и я замираю. Неужели коснется? Нарушит запрет? Это же проявление неуважения ко мне, разве нет? Но он останавливается в сантиметре от моего лица. Кожей я чувствую жар его ладони и покрываюсь мурашками, а мелкие волоски, встав дыбом, как будто тянутся к его руке. Как было бы легко просто податься головой немного вправо и позволить его горячей ладони обнять мою щеку. Зажмуриться от переполняющих ощущений и наконец расслабиться. Но запреты, запреты… как же они мне надоели! Я ведь приняла решение быть отважной, но на деле это не так просто, как кажется.

Зажмуриваюсь и делаю последний отчаянный шаг: приникаю к его ладони. Мал шумно втягивает ноздрями воздух, а я, наоборот, перестаю дышать. Не знаю, что сейчас происходит между нами и чем закончится, но уверена в том, что ощущения, которые я сейчас испытываю, – это нечто потрясающее, неведомое мне ранее. Тепло, разливающееся по телу, согревает каждую его клеточку, заставляет сердце трепетать. Эмоции усиливаются, когда большой палец Малоуна начинает медленно скользить по моей щеке. Зажмуриваюсь еще крепче, а потом распахиваю глаза, когда слышу хриплый шепот:

– Если бы ты только знала, как я мечтал увидеть тебя. С ума сходил, пока был так далеко отсюда.

– Как поездка?

– Все хорошо, не считая того, что тебя не было рядом.

Пусть говорит. Больше не буду останавливать. Хочу услышать все, чем он готов со мной поделиться.

– Скучала по мне? – задает Мал провокационный вопрос, но вместо ответа я лишь медленно опускаю веки, а потом снова сталкиваюсь взглядом с его темными глазами. – Мне хочется отгрызть себе руку, чтобы она оставалась на твоей щеке, пока я буду вести автомобиль.

Мы оба улыбаемся, но судя по тому, что Мал все еще поглаживает мою щеку, его слова недалеки от правды. Он то и дело опускает взгляд на мои губы, а потом подается вперед, и я снова перестаю дышать. Неужели решится на поцелуй? А я? Позволю ему этот поцелуй? Но Малоун, приблизившись ко мне, шумно вдыхает и с улыбкой прикрывает глаза.

– Я уже соскучился по твоему запаху.

– У тебя же есть моя шела.

– На ней аромата почти не осталось. Нанесешь для меня свои духи?

– Нанесу, – тихо отвечаю я, словно обещаю ему что-то намного интимнее, чем просто поделиться ароматом своих духов. – Только я не ношу их с собой, поэтому тебе придется дать мне шелу.

Малоун отстраняется и достает из кармана мою шелу, а потом берет меня за руку и вкладывает в нее ткань. Сжимает мой кулак и держит его двумя руками. Смотрит в глаза, снова запуская ток по моим венам.

– Это так нереально – касаться тебя без страха, что ты оттолкнешь. Почему сегодня ты позволяешь мне это, Амира?

Я не знаю, что ему ответить. Да, стоило бы оттолкнуть. Стоило бы держать на расстоянии, прекратить все это. Но я так устала бороться со своими чувствами. Устала убеждать себя в неправильности своих поступков. Потому что они такими совсем не ощущаются. Даже наоборот, мне кажется, я никогда еще ничего правильнее в своей жизни не делала.

– Потому что хочу того же, что и ты, – отвечаю, набравшись смелости, а щеки при этом пылают и их покалывает от смущения.

– Будь осторожнее с выражениями, моя принцесса, потому что ты себе даже не представляешь, какие именно у меня желания.

Я отвожу взгляд, потому что, кажется, у меня горят не только щеки, но даже веки. Мал ничего такого не сказал вслух, а ощущаются его слова как нечто порочное. Запретное и манящее, к чему у меня нет доступа.

– Ну что? Готова оседлать волну?

– Мне страшно, – признаюсь, снова глядя ему в глаза.

– Я буду рядом, – он легонько сжимает мой кулак. – И подхвачу тебя, если будешь падать. Не бойся. Никогда ничего не бойся рядом со мной.

Мал игриво подмигивает мне и заводит машину, чтобы отвезти нас в бассейн с искусственными волнами. Всю дорогу я смотрю на его профиль. Даже шелу прячу в сумку, не сводя взгляда с Малоуна. Он такой красивый, что мне не хватает слов описать его. Мужественный и сильный. Но эта дикая, необузданная сила, которая кроется в нем, проступает все чаще. Я вижу не просто парня, а мужчину. И мне немного некомфортно от того, что волей-неволей проскакивает мысль о том, что образ веселого, беззаботного парня – это фасад, за которым скрывается какая-то тайна, которой он не готов делиться с миром. И почему-то иногда я ловлю себя на мысли, что мне эта тайна не понравится.

В бассейне мы одни. Предполагаю, это устроил Малоун, чтобы меня не смущать. Я подхожу к краю и останавливаюсь в нерешительности у лестницы. Мал подплывает ближе и смотрит на меня с улыбкой.

– Запрыгивай, – кивает он. – Будем учиться держаться на доске.

– А волны где? – осматриваюсь по сторонам.

– А на волны тебе пока рано. Надо научиться хотя бы стоять на доске. Давай.

Я спускаюсь по лестнице под внимательным взглядом Малоуна. Несмотря на то, что на мне буркини, я все равно чувствую себя слишком раздетой, поэтому стараюсь как можно скорее спуститься по лестнице и погрузиться в воду. Все тело горит под внимательным взглядом Мала, даже несмотря на то, что он уже не рассматривает меня так открыто.

Мал подплывает ближе, подтягивая за собой большую белую доску, а потом опирается на нее руками и, подтянувшись, ловко запрыгивает на нее. И улыбается. Как же он улыбается! От этой улыбки и морщинок в уголках глаз мои внутренности закручивает вихрем.

– Твоя задача сделать вот так.

Мал перекидывает ногу через доску и укладывается на нее животом, после чего начинает грести. Мой взгляд прилипает к сильным мышцам спины, которые выразительно перекатываются под кожей, на крепкие руки, размашисто рассекающие воду.