Поцелуй врага - Лана Морриган

Мужской голос меняет тональность. Часть слов в голове разносится высоким девичьем щебетом, а другая гулко отражается тяжелым мужским басом.

Хочу выкинуть руку вперед, схватить парня за плечо, но выходит плавное движение перед собой.

– Все эти посетители – торчки. Наркоманы. Богатые, бедные, исход у них один на всех – гнить где-нибудь в канаве. А перед этим они продают все, что имеют, практически за бесценок. Тем, кому не хватает денег, дается возможность оплатить дозу своей кровью. Идеальная валюта между вампирами и людьми. Так что, я посредник, – он раскидывает широко руки, демонстрируя себя. Я пугаюсь, жест кажется слишком резким.

– За-чем? – выговариваю я по слогам.

– Хочу получить повышение, подняться по карьерной лестнице. Не просто прислуживать вампирам, а стать одним из них. Обращение – вот что мне нужно. Нет желания закончить, как Рос. Сдохнуть в своей благоустроенной норке, словно крыса. Он боится всех: людей, вампиров, оборотней. – Меня тянет назад. – Эй, Куколка, давай-ка, пересядем. – Мужские руки неаккуратно подхватывают меня и сгружают со стула на диван. – На вид худая, а тяжелая, – усаживает меня словно куклу. Поправляет водолазку, кладет руки-плети на мои колени. – А знаешь, что самое крутое в этой малышке? – занимает место напротив, подбрасывает капсулу на ладони. – Привыкание с первого приема. Идеальный бизнес. Ты чего улыбаешься?

Мои ноги вытянуты, ступни неестественно подвернуты. Мне бы сосредоточиться и пошевелиться, но не выходит.

– Обскакал. – Хочу объяснить смех, но и язык подводит, не слушается. Забавно попасть в свою же ловушку.

– Надеюсь, что для тебя хватит и четырех доз. Ты и так обошлась мне слишком дорого. Но возможность иметь ручного оборотня стоит дороже.

«Идиот», – в который раз за вечер пульсирует в мозгу. Организм нейтрализует наркотик, но знать об этом парню пока не нужно.

А сейчас перед глазами плывет. Как зажеванная кинопленка в сломанном видеомагнитофоне, мозг показывает один и тот же кадр несколько раз. Размеренный стук в голове не прекращается, отчего хочется с силой сдавить ладонями виски.

– Закрыто, – выкрикивает Шкет и заходится диким хохотом. – Какой-нибудь обдолбан пришел за очередной дозой. Не умеют люди расслабляться, все за один раз закидывают, а потом, – парень сутулится, его пальцы отбивают неровный ритм по столу, – пожалуйста, мне бы встретиться с Лилу. – Надломленный голос и суетливые жесты провоцируют дурноту, у меня с трудом выходит сглотнуть тугую горьковатую слюну. – Что-то ты быстро отходишь. – Шкет нависает надо мной. – Давай-ка подстрахуемся.

Мужские пальцы бережно раскручивают капсулу. Большой палец приоткрывает мою нижнюю губу, и на десну садится ядовитая пыль. Шум в голове стремительно нарастает – гул, грохот, топот, громкие голоса, окружающий мир смазывается…

– Плюй, дура! – Мое тело швыряет вперед. Удар о что-то твердое выбивает кислород из легких. – Плюй, я сказал! – Рычание смешивается со словами. Меня снова опрокидывают на спину, и солоноватые пальцы проникают в рот. – Безмозглая злючка! – Вместо Шкета я вижу над собой лицо врага. Стараюсь коснуться, проверить, настоящий он или галлюцинации. – Она еще улыбается. Дура! – рявкает. Мужская ладонь трет мои губы до жгучей боли. Еще немного – и на коже появятся трещины.

– Хватит, Коваль. Ты ей уже делаешь больно, – вмешивается другой голос.

– Я бы вообще ее прибил, – рычит враг.

Второе мужское лицо склоняется ко мне. Его я вижу впервые.

– Пить сможешь? – Я не узнаю свой голос, глухое мычание кажется чужим. – Ясно. Едем.

Взмываю в воздух и безвольно повисаю в мужских руках.

– Я тебя придушу, злючка! – враг зло шепчет на ухо. – Возьму двумя руками за тонкую шейку и придушу, только выживи.

Я должна испугаться, но не чувствую страха, вообще ничего не получается ощутить, лишь головокружение, картинки слишком быстро сменяются перед взором.

– Придержи голову, не хватало, чтоб она язык проглотила, – дает совет все тот же голос.

Воздуха не хватает до жжения в легких.

Свинцовая голова то падает на грудь, то запрокидывается до хруста в шее. Оборотень несколько раз чуть подбрасывает мое обездвиженное тело, пока затылком не упираюсь в сгиб его руки. Так определенно лучше.

Илья

***

Пересекаю небольшой дворик, затылком ощущая пристальный взгляд женщины. Мы обменялись номерами телефонов, пообещав позвонить друг другу, если станет что-то известно о судьбе Яны.

Любовь Михайловна оказалась не из болтливых, больше расспрашивала сама и после каждого вопроса заставляла обещать, что я буду поддерживать связь.

А мне хватило и той скудной информации, чтобы несколько минут смотреть в никуда. Прожигать взглядом серебристые лучи эмблемы автомобиля на руле.

Если до визита к матери Яны моя охота за злючкой выглядела забавой, над которой бы все дружно посмеялись, то сейчас она превратилась в реальную проблему стаи. Я обязан идти к Альфе. И если бы знать его реакцию на признание, что моя пара – дочь изгнанного волка. Оборотня, заключившего в свое время союз со Светлыми вампирами, убившего этим союзом двоих наших…

Хочется рычать, выть, драть когтями и крушить все вокруг, но разве поможет?

И я не знаю, что будет сложнее: убедить Лео принять Яну в стаю или доказать дочери, безотчетно любящей своего отца, что тот беспринципная, жестокая и лживая тварь.

В очередной раз хочется поклониться в ноги Селене и выразить восхищение ее божественному чувству юмора.

Исключительному! Образцовому!

Совершаю свой полюбившийся ежевечерний ритуал, эдакий променад по злачным местам нашего города перед сном: объезжаю клубы, в надежде встретить злючку. Теперь все бармены – мои лучшие друзья. Многие качают отрицательно головой, заметив меня еще на входе. Напоследок оставляю «Прайд», вероятность, что Яна появится в заведении Морозова, приближена к нулю, но я тут, и я ищу. Неторопливо обхожу зал, втягивая запахи и всматриваясь в лица.

Будний день, столы заняты через один, на танцполе несколько девиц лениво извиваются в танце. Занимаю привычный балкон, нужно ехать в долину, встретиться с Лео, но продолжаю протирать обивку дивана, гоняю возможные варианты диалогов в голове.

Как ни крути, выходят дрянные варианты. Нельзя смягчить тот факт, что моя пара – дочь Марка Литвина. Да и в моей памяти все свежо, словно это было вчера. Безжизненный, потухший взгляд ввалившихся глаз сестры Лео, которую он таскал на руках после гибели ее Вика. Худые смуглые пальцы на бледном женском лице. Большой и средний безжалостно давят, разжимают упорно стиснутые челюсти. Ложка с протертой пищей. Скрип металла по зубам. Крики, угрозы и мольбы Лео.

Все еще свежо. Все еще больно.