Золушка вне правил - Ольга Шах

берешь четыре яйца для омлета, то молока надо восемь половинок скорлупок от этих яиц. И все. Омлет никогда не будет жидким или твердым, а пышным и золотистым.

Все погрузили, сами утеплились. Рихарду сразу отдала списки покупок, заявку на доски и опилки, деньги. Выгрузив нас, он сразу проедет в город. Так и сделали, приехав на место, помощник быстро установил мебель вчерашнюю, развел костер и установил таганок. За это время мы с Ульрикой выгрузили все, что привезли. Сегодня у нас все шло так, как будто мы уже год работали. Только успели все расставить и поставить греться булки и котлеты, закипел чайник.

И тут на площадку начали заворачивать сразу два обоза, которые ехали в противоположных направлениях. Неужто и эти сломались и сейчас ремонтировать будут? Оказалось, что нет. Это надо сказать "спасибо" за рекламу нашим вчерашним клиентам. Они рассказали о нас всем своим встречным знакомым и те решили сами проверить, правда это ли нет.

И понеслась... Если вначале покупали относительно понятные булки с котлетой, чай, то потом пошло в ход все. И посуда под салат нашлась, и чай норовили налить в кувшинчики. Хорошо пошла и пицца и шаверма. С пирожками ещё интереснее было. Вначале смотрели с недоверием, здесь понятие пирог - это выпеченный в печи на противне большой пирог, закрытый или открытый, с белым тестом, начинка или рубленая свинина или кислая капуста. Иногда бывали и с яблоками.

А тут золотистые, зажаренные в масле, небольшие, на несколько укусов, пирожки, распространяющие ароматы прожаренного теста. Вначале к столу протолкался пожилой возчик из чахенского обоза, перед этим плотно перекусивший салатом, гамбургером с рыбой, и взявший чай с пирожком с печенью, как он выразился "на верхосытку". Употребил все это и вернулся к нам, распихав своих попутчиков локтями, и сделав умильное лицо, попросил.

- Дочка, ты мне вон тех, жареных, ещё дай! Они с какой начинкой?

Я бойко перечислила - Так вот с печенью, с капустой, картошка с луком жареным, с яблочным повидлом! Вам каких положить?

Дедок на пару секунд задумался, потом решительно изрёк.

- Так всех по пяточку и положи! Я потом в дороге чайку попью! А эти оглоеды пусть даже и не подходят ко мне, все равно не дам!

Мы с Улей быстро накрутили кульков из бумаги, куда и сложили требуемый товар. Глядя на все это дело, мужики, толпившиеся за своими заказами у стола, тоже начали брать пирожки - кто на сейчас, чаю попить, кто с собой. От обоза уже бежали те, кто поел, но услышали о чем- то новом. Короче, получилось, как в старые советские времена - "Вас тут не стояло! Как это не стояло, я уже час стою за этой дамой в сиреневой джерсовой пальте! И вообще, товарищ продавец, больше двух штук в одни руки не давать!". В нашем случае ограничились пятью пирожками на одну личность.

Рихард вернулся через пару часов из города. Коротко доложился, что доски, опилки и прочие скобяные изделия он заказал и оплатил, подвезут к обеду. Продукты тоже купил и оплатил, но бакалейщик сказал, что для такого крупного покупателя он и сам привезет своим транспортом. По мнению Рихарда, того просто разобрало любопытство, захотел сам увидеть, что тут у нас делается. Слухи ведь уже пошли, как круги на воде. От мясника товар он, Рихард, сейчас увезет домой и вернётся с новой партией еды. И торопливо стегнул лошадку.

Вернулся он и в самом деле быстро, мы только успели перевести дух, выпроводив очередной, четвертый уже обоз. Но и тазы с кастрюлями показывали дно, и даже в баклажке с медом оставалось немного. Мы с Улькой молча сидели на скамье, спина к спине, поддерживая друг друга и вытянув гудящие ноги. Не знаю, о чем думала Уля, а я о том, что работа подавальщиц в харчевне совсем нелегка. Это ещё нет здесь пьяных компаний, и к нам никто не пристает. Даже болтушка Ульрика примолкла, разгружая телегу с Рихардом на пару.

Практически одновременно подъехали мужики из Нойфельдорфа и дроги с досками и прочим стройматериалом. Я встряхнулась и пошла к будущим строителям, объяснять свой замысел и видение сооружения. Вроде бы поняли меня и принялись копать по периметру будущего ларька неглубокие канавки. Полноценный фундамент я не планировала, но все равно, немного углубимся в грунт, чтобы первым же приличным ветром не повалило строение на землю.

Когда я вернулась к торговле, Ульрика с помощью Рихарда уже накормила и отправила один небольшой караван. Дорога полнилась слухами и к нам заворачивали пока из чистого любопытства, но и перекусить никто не отказался. А ещё они сообщили мне, давясь от смеха, что пока я там обсуждала строительство, показывала и рассказывала - проезжал бакалейщик, к нам в дом и обратно. Так он, бедолага, чуть шею не вывихнул, пытаясь разглядеть, как же это госпожа баронесса сама продает пироги, чтобы разнести эту новость по всему городку.

Но фокус не удался, за столом меня не было, а из- за горы досок и опилок меня было не видно и не слышно. Так и прошел наш рабочий день. Торговали мы сегодня дольше, но и товара у нас было больше. Впрочем, домой мы повезли только пустую тару.

Кстати, и в самом деле, я познакомилась с купцом Йоштой, который как раз и возвращался домой, в Чахению, в город Яблонцув. Немолодой, обстоятельный дядька. Он подтвердил, что да, в его городе делают разное красивое стекло, цветное и нет, радужное и с гранями, и гладкое. Он думал, что я хочу себе знаменитые бусы. Но я объяснила, что мне нужны как раз просто кристаллы, всех расцветок, форм и огранки. И я куплю их у него. Йошта посчитал, что до Яблонцува ему неделя пути, потом неделя отдыха и новых сборов в дорогу. И ещё неделя пути. Так что его можно будет ожидать недели через три- три с половиной.

Мысли о диверсификации моих доходов не оставляли меня.

Глава 15

Как я и предполагала, все строительство заняло у нас неделю. То есть, строили пять дней и два дня обустраивали внутри помещение - сколачивали длинные столы - прилавки вдоль стен, обкладывали печку- буржуйку кирпичами, отгораживали маленький личный уголок - вешать верхнюю одежду, помыть руки. Стеклили большое окно и устраивали в нем открывающуюся часть, делали плотные деревянные ставни на окно, запирающиеся изнутри. Конечно, это просвещённая Европа, а не ларек