Это Вегас, детка! - Татьяна Тэя

и, как я подозревала, ему хотелось немного похулиганить в кабинке для переодевания.

Мой намёк об этом разбился о притворную стену непонимания. Выражение лица было таким невинным, что я расхохоталась. За что сразу же была прижата к стенке и облапана по полной программе.

Закрыв мне рот ладонью и задрав юбку, Джастин принялся выделывать немыслимые па своими пальцами. Я уже была готова или сдаться, или сползти вниз по стене, но, сделав над собой усилие, вытолкала Джаса из кабинки и прислонилась лбом к холодному зеркалу.

Вероятность быть застуканными за столь интимным занятием в общественном месте будоражила кровь. И почему-то мне казалось, что у него хватит влияния, если что, уладить проблему.

-Кук, тебе, что, мало? – шепнула я своему отражению и тут же исправилась. – Простите, миссис Уэйнрайт.

Ещё не привыкла я носить эту длинную вычурную фамилию.

-Да, - тут же ответило отражение мне. – Мало. Представь себе.

Покачав головой, я сосредоточилась на выборе одежды, а не на возбуждённом состоянии.

Перебирая вешалки, я решила, что если через неделю у нас ничего не выйдет, и я улечу домой, то оставлю все обновки и ничего с собой не возьму. Во–первых, не имею морального права, во–вторых, это будет для меня лишним напоминанием о том, что могло бы быть и чего не случилось.

Вздохнув, я решилась и открыла телефон. Пока мужество окончательно не покинуло меня, я нажала на кнопку вызова и поднесла телефон к уху. Где–то на подсознательном уровне я всё ещё надеялась, что наткнусь на монотонный голос автоответчика, сообщающий мне, что абонент недоступен или находится вне зоны действия сети, или бодрый, но опять же записанный голос Оливера оповестит, что он не может подойти к телефону, и я автоматически попаду в голосовую почту.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍А дальше что? Я бы понесла околесицу и рассталась с ним посредством аудио-сообщения?

Замкнутый круг, и я бегу по нему, как замученный пони.

Приказав себе терпеть и не сдаваться, я ждала ответа.

Гудки пошли, и уже на четвёртом или пятом, трубку снял мой бывший жених.

– Шеннон! – тут же воскликнул он. – Как я рад тебя слышать, ты даже не представляешь!

Энтузиазм в его голосе стёр остатки моей решимости в ноль, но, сделав над собой усилие, я всё же прошептала:

– Привет, Оливер.

Видимо, тон моего голоса сказал ему о многом, поэтому он притих, а я, очередной раз вздохнув и собравшись с мыслями, попыталась начать.

– Оливер, я...

– Не говори ничего, пожалуйста. Можно я?

Всем своим умом понимая, что слов о разрыве от него можно не ждать, я всё же замолчала. Минутная слабость оттянуть неизбежность как можно дальше.

Его голос сделался вдруг совсем серьёзным.

– Я много думал, я зря тебя отпустил. Напрасно позволил ему увезти тебя. Чёрт, я... просто вёл себя, как растерянный ребёнок, не знал, что делать, что думать, как поступить. Боже, он столько всего наговорил, я даже не припомню точно, что именно. Чувствую себя кроликом, которого загипнотизировал удав. Но он так убедительно всё излагал, словно вы с ним уже это обсудили заранее. Он застал меня врасплох. Утверждал, что ты не захочешь со мной разговаривать, по крайней мере, сразу после случившегося. Что ты не готова ничего решать. Что всё случилось спонтанно.

– Да, так и было. Оливер, я не специально вышла замуж за первого встречного тебе назло.

– Назло?

– Да, – призналась я, сжав телефон так, что он чуть не треснул. – Твоя гиперопека была особенно «гипер» в тот вечер, она медленно убивала меня.

Вот я и призналась. В первую очередь – самой себе. Ведь это самое сложное – признать правду.

– Но тебя надо контролировать, Шеннон.

Его слова неприятно удивили меня.

– Это ещё почему?

– Ты не можешь принимать самостоятельные решения. Я ведь не хотел тебя отпускать в Вегас, но думал, может, твои подруги–курицы о тебе позаботятся, и вот что вышло. Ты слишком внушаема.

Задумавшись, я ничего не ответила. Что если он прав? Что если я действительно внушаема? Только в этот момент я вовсе не о подружках думала, а о Джастине и его методах убеждения.

– Оливер, не знаю... не думаю, что так и есть.

На другом конце провода повисло молчание.

– Я хочу приехать и забрать тебя, – наконец, сказал он.

– Нет!

– Нет?

Это был один из наихудших вариантов, хотя я не понимала, что держит Оливера на расстоянии до сих пор. Неужели слова Джастина? Может, где-то в глубине души я воображала, как он прилетает, а я отсылаю его обратно? Прокручивала такую вероятность про себя много раз. Готовилась к ней. Но он не спешил. А значит… нужных чувств не было. Уже не было? Или вообще никогда?

И если Оливер согласен продолжать обманываться, то я считала себя в силах и вправе поставить окончательную точку в отношениях.

– Оливер, не знаю, вернусь ли я, а если и вернусь, то точно не к тебе.

Ну вот, всё и сказано.

Я тихонько сглотнула, ожидая реакции, которая, конечно же, последовала без заминок.

– Ты бросаешь меня?

Его натянутый, немного по-детски обиженный голос, да и вся нелепость ситуации внезапно рассмешили меня.

– Бросаю? – не выдержав, я рассмеялась. Но это был безрадостный, нервный смех. – Оливер, я бросила тебя, когда перед лицом Господа Бога или Элвиса, что в принципе одно и то же, – попыталась пошутить я, – сказала «да» другому мужчине. Я уехала с ним в другой город. Я живу в его квартире. Боже, Оливер, я сплю с ним.

И мне это нравится, – мысленно добавила я.

В трубке не было ничего слышно, кроме дыхания Оливера.

– Я звонила родителям, они должны были распорядиться отменить торжество, – ощутив, как подступают слёзы, я закрыла глаза. – Ты дорог мне. Я люблю тебя, Оливер, но не в той мере, какой нужно. Прости. И отпусти меня, пожалуйста.

Несколько слезинок всё же вырвались из–под моего контроля. Отвернувшись в сторону, я практически уткнулась лицом в крону декоративного деревца в кадке, желая скрыться от посторонних глаз.

– Шеннон, я приеду и заберу тебя.

Бедный упёртый Оливер. Он всегда не пропускал мимо ушей самое главное.

– Не надо, Оливер. Кто-то из нас должен быть решительным. Если ты не можешь, то придётся мне. И это, конечно, не телефонный разговор, но, к сожалению, я не могу сейчас встретиться с тобой