Ассистент убийцы - Валерий Шарапов

На следующее утро Ольга собрала свои вещи и заявила:

– Наверное, даже к лучшему, что все так получилось.

– Что ты хочешь этим сказать? – испуганно спросила Катя.

– Помнишь Акулу?

– Конечно, помню. Разве такое забудешь?

– Так вот он тоже все бросил и начал с нуля, после того как порезал Лешку. Я собираюсь сделать то же самое. Отец с матерью хотели, чтобы мы обе стали врачами. Я попыталась, но не смогла. От вашей учебы меня уже тошнит! Я не желаю всю жизнь выписывать кому-то таблетки и слушать чужие хрипы. Я ухожу! Прощай. Возможно, мы еще увидимся.

– Ольга ушла. Мы не виделись целых двенадцать лет, – сказала Екатерина и умолкла.

Костин подождал минуту и спросил:

– Что же произошло при следующей встрече?

– Это случилось прошлой весной. Я сидела дома и читала какую-то книгу, – словно очнувшись, продолжила Катя. – В дверь кто-то постучал. Я открыла дверь, увидела женщину и в тусклом свете не сразу поняла, кто передо мной.

– У вас и у вашей сестры от природы светлые волосы, но все знали Ольгу Соколовскую как брюнетку. Наши эксперты выявили, что она красилась басмой. Зачем ей это понадобилось?

– Говорю же, сестра не хотела, чтобы кто бы то ни было узнал про то, кем она была на самом деле.

– Вы Колесникова. Соколовская – это фамилия Ольги по мужу?

– Не думаю, что моя сестра была замужем. Как-то раз мне попался в руки ее паспорт. Там было изменено все, кроме ее имени. Ольга Алексеевна Соколовская, так она звалась после войны. Место и дата рождения тоже были совсем иными. Откуда у Ольги поддельные документы, я не знаю. Впрочем, думаю, что с такими связями в криминальном мире сделать поддельный паспорт для нее не составляло труда.

– А что еще кроме цвета волос изменилось в вашей сестре? – спросил Зверев.

– Многое. Мы ведь не виделись двенадцать лет! Ольга ушла, когда ей было семнадцать. Лицо ее вытянулось, фигура обрела женственность, но больше всего меня поразило, как изменились глаза сестры. Когда Ольга пришла ко мне домой, она показалась мне совсем чужой, холодной и непреклонной.

– Как долго Ольга у вас гостила? – спросил Костин.

– Не больше недели. Потом она заявила, что уходит, но не сказала, куда именно. Представьте себе мое удивление, когда мы встретились в больнице. На мой вопрос о том, почему она здесь, сестра ответила, что теперь она тут работает. Вскоре пошли слухи об ее романе с Андреем Филипповичем.

– Ольга сказала вам, что Завадский снимал для нее жилье? – задал следующий вопрос Костин.

– Да, этого она от меня не скрывала. Я несколько раз заезжала к сестре, когда ей вдруг срочно были нужны деньги.

– Похоже на то, что если не считать Завадского, то вы были единственной, кто в больнице знал о том, где обитала Ольга, – заметил Зверев.

– В четверг на прошлой неделе она позвонила мне среди ночи и попросила приехать. Я подумала, что ей опять нужны деньги, но на этот раз причина была в другом. Я вызвала такси и отправилась на Юбилейную. Ольга сказала, что у нее неприятности. Вероятно, она скоро уедет из города. Сестра была пьяна, материлась, как сапожник, заявила, что какой-то молдаванин откинулся. Дескать, Ромку он не простит, поэтому нужно когти рвать как можно быстрее.

Зверев и Костин переглянулись.

– Кто такой молдаванин? – спросил капитан милиции.

– Понятия не имею, – ответила докторша.

– Ольга сказала: «нам не простит» или «мне не простит»? – осведомился Зверев.

– Не могу сказать, точно не помню. Ольга все время хихикала как обезумевшая, однако в ее глазах я увидела страх. А ведь мою сестру не так-то просто было напугать.

– Скажите, а про картины Ольга что-нибудь говорила? – спросил Костин.

– Про картины речи не велось, но Ольга сказала, что, перед тем как сделать ноги, ей нужно будет провернуть какое-то дельце.

Веня хлопнул по столу кулаком и заявил:

– Она собиралась украсть картины! Что я вам говорил!

– Не знаю, вам виднее, – сказала Екатерина.

– А про беспалого дядьку она вам ничего не рассказывала? – полюбопытствовал Зверев.

– Про беспалого? Кто это?

– Возможно, именно этот человек и убил вашу сестру. У него не хватает трех пальцев на руке. Свидетели видели, как он ошивался возле Ольгиного дома. Его заметили и возле места смерти Ольги в тот самый день, – сказал Костин. – Он ходит в плаще и носит кирзовые сапоги сорок второго размера. Вы точно ничего о нем не знаете?

– Нет, не знаю. После того как Ольга рассказала мне про этого молдаванина, я очень расстроилась. Словно чувствовала, что добром это не кончится. Так оно и случилось. – Женщина всхлипнула. – Когда вы, Вениамин, пришли в мой кабинет и стали спрашивать про Ольгу, я ужасно испугалась, хотела предупредить сестру, что ее ищет милиция, и почти сразу же направилась в Завеличье. Вот только на Юбилейной Ольгу я не нашла.

– В дом вы не заходили? – спросил Зверев.

– Там замок висел.

– Вы знали, что ключ лежит за косяком? – осведомился Костин.

– Нет. Я этого не знала.

– В доме на Южной, куда вы ездили, мы нашли одну из украденных картин. Выходит, что вы не знаете, где нам искать вторую?

– Не имею ни малейшего понятия об этом.

– Скажите, Катя, а как вы узнали о смерти Ольги?

– От одной из медсестер.

– Ну что ж, все сходится, – проговорил Костин.

– Тебя ничто не смущает во всей этой истории? – спросил Зверев.

– Что именно меня должно смущать?

– А ты вспомни, о чем мы говорили с тобой в подъезде, после того как осмотрели квартиру Сычева.

– О чем… мы говорили о кошке, пропавших чулках и о чем-то там еще.

– Все верно. Давай уже, вспоминай! Ты же сам нарисовал тогда психологический портрет нашей Ласки. Помнишь, какие выводы ты сделал? – голос Зверева звучал довольно жестко.

Веня потянулся за пачкой папирос, но тут же, очевидно, вспомнил про некурящую гостью и отодвинул ее в сторону.

– Какие же? Мы предположили, что Ласка маленького роста, однако довольно-таки сильная. Все это сходится.

– Что еще?

– Что-то там про чулки было.

– Ну ты даешь, Венечка! Можно подумать, это не мне, а тебе настучали по голове. Наша Ласка не взяла дорогие цацки, зато украла дефицитные чулки! Из этого мы сделали вывод, что она не связана с криминальным миром. Наша же Ольга с ворами была на короткой ноге. Она была жесткой, даже жестокой женщиной. Скажите, Катя, ваша сестра любила животных?

Женщина помотала головой и ответила: