Дневник посла Додда - Уильям Додд

Вечером я выступал с докладом на тему «Об истоках общественного правопорядка в Соединенных Штатах». Доклад продолжался около часа. Хотя половина слушателей наверняка не понимала, о чем я говорил, во время доклада все сохраняли полнейшую тишину, лишь время от времени прерываемую аплодисментами, когда я касался ранних демократических идеалов в Соединенных Штатах. Я счел это доказательством неодобрительного отношения собравшихся к разным ограничениям, налагаемым на германских граждан.

Среда, 6 декабря. Сегодня мне сообщили из посольства по междугородному телефону, что Уильям Буллит13, назначенный послом в России, будет обедать у нас в субботу. Мне сказали также, что советский комиссар по иностранным делам Максим Литвинов, возвращающийся из Вашингтона через Рим, в Берлине присоединится к Буллиту. Я решил вернуться в Берлин через Нюрнберг, чтобы успеть принять их у себя дома.

Суббота, 9 декабря. Посол Буллит пришел один, так как Литвинов спешно уехал в Москву. Буллит передал мне сердечный привет и благодарность от Рузвельта за мою деятельность в Германии. Признание России, добавил Буллит, слишком долго откладывалось. Литвинов уже дал согласие на выплату долгов США в сумме 100 миллионов долларов и на открытие рынков России для американских промышленных товаров14. Что касается Германии, то она снова остается с носом, так как русские возмущены нападками Гитлера на коммунистов. Это еще один удар по «третьему рейху»! Но немцы должны американцам больше миллиарда долларов. Можно ли ожидать, что они выплатят свои долги, если рынки будут закрыты для Германии, и теперь Соединенные Штаты, монополизируя торговлю с Россией, еще больше изолируют немцев? Получить сто миллионов от Москвы и потерять миллиард в Берлине! Буллит ни словом не обмолвился об этом.

В половине второго мы с Буллитом сели завтракать. За столом собралось человек десять гостей: поверенный в делах России, специалист по России из германского министерства иностранных дел, советник Уайт, посол Кудахи и другие. Общество собралось интересное, хотя разговор был несколько скован в силу русско-германских противоречий.

Сегодня вечером к нам заезжал английский посол сэр Эрик Фиппс. Он хотел познакомить меня с некоторыми вопросами, которые канцлер предлагает обсудить во время переговоров с французами о разоружении15. Примерно 15 октября в Вашингтон были сообщены по телеграфу подробности: Германия должна иметь трехсоттысячную регулярную армию, артиллерию и авиацию, необходимую для обороны. Итак, Гитлер вновь выдвигает те же условия и утверждает, что Германия готова заключить пакт о ненападении сроком на десять лет и согласится на учреждение международной комиссии по контролю над вооружениями, а также над войсками СА и СС, насчитывающими в своем составе 2,5 миллиона человек.

Эти сообщения были переданы по телеграфу в Лондон, и я уже получил ответ сэра Джона Саймона16. Все это кажется мне реальным шагом на пути к разоружению, и я решил сообщить в Вашингтон по телеграфу имеющиеся у меня данные.

Воскресенье, 10 декабря. Утром я продолжал размышлять о переговорах, которые ведет сэр Эрик Фиппс. В 10 часов я позвонил ему и сказал: «Мне нужно поговорить с вами. В половине двенадцатого я буду гулять по Герман Герингштрассе, вблизи Тиргартена. Не смогли бы вы встретиться там со мной, чтобы переговорить?». Он согласился, мы встретились в назначенном месте и около получаса обсуждали проблему разоружения. Я выдвинул следующий круг вопросов. 1. Согласно сведениям из некоторых дипломатических источников, Япония собирается в апреле или мае будущего года напасть на Владивосток. 2. В случае если Соединенные Штаты поддержат германо-английскую позицию в деле разоружения, окажут ли англичане в свою очередь моральную поддержку США в их стремлении сдержать японскую агрессию на Дальнем Востоке? 3. Не считает ли сэр Эрик, что было бы лучше пойти на заключение англо-германо-французского пакта о разоружении, чем оказаться перед угрозой подписания соглашения между Италией, Германией и Россией17, что могло бы толкнуть Францию на путь диктатуры?

Сэр Эрик не разделял моего мнения, что Япония всерьез готова начать агрессивные действия. Он хотел заручиться моральной поддержкой Соединенных Штатов, но косвенно заметил, что Англия признала японские притязания в Маньчжурии. Он, видимо, понимал, что если автократическим государствам в Центральной Европе удастся сломить Францию, то это поставит под угрозу всеобщий мир. В конце концов мы все-таки договорились об одном: пакт о сохранении мира в Европе, заключенный на десять лет по инициативе и настоянию Англии, Германии и Соединенных Штатов, оказался бы значительно более действенным, если бы к нему присоединилась Россия и если бы удалось добиться сохранения мира на Дальнем Востоке. Я полагаю, что англичанам следует пойти на компромисс, тогда президент Рузвельт мог бы начать переговоры, которые вывели бы Европу из тупика. Вернувшись в посольство, я без промедления отправил в государственный департамент телеграмму, содержание которой я просил довести до сведения президента.

Среда, 20 декабря. В сегодняшних газетах опубликовано сообщение об отъезде сэра Эрика Фиппса на субботу и воскресенье в Лондон; о том, что король принял его в Виндзоре; о его свидании с сэром Джоном Саймоном и о предполагаемой поездке последнего в Париж и Рим. Все это делается ради того, чтобы уладить разногласия между Германией и Францией. Сэр Эрик – великодушный и, по-моему, весьма искренний человек. Сэр Джон Саймон, министр иностранных дел Англии, напротив, повсюду пользуется репутацией человека хитрого и ловкого.

Уильям и Марта ездили вчера в Потсдам на прием, устроенный в честь дня рождения кронпринца, сына кайзера Вильгельма II. По их словам, вечер прошел в приятной и сердечной обстановке. Один из сыновей бывшего кайзера служит в настоящее время у Генри Форда в Соединенных Штатах, другой – учится на юридическом факультете Берлинского университета. Он прекрасный юноша, но явно гордится своим высоким происхождением.

Четверг, 21 декабря. Сэр Эрик снова в Берлине и целый час беседовал с Нейратом, хотя последний торопился попасть на рождественские праздники в Вюртемберг. Я встретил Нейрата несколько дней назад, и меня поразило, как серьезно он озабочен угрозой войны на Дальнем Востоке и какой интерес он проявил к Советской России. Он заявил, что в случае войны и, следовательно, вторжения Японии в Россию там неизбежно начнется хаос.

Пятница, 22 декабря. Сегодня утром меня посетил один журналист, чьи сообщения всегда отличаются достоверностью. Имя его я не решаюсь назвать даже в своем дневнике. По его словам, высокопоставленный германский чиновник – как я догадываюсь, начальник тайной полиции Рольф Дильс – сказал ему, что Германский верховный суд собирается завтра оправдать коммунистов, которые были обвинены в поджоге рейхстага18 и дело которых разбирается уже с сентября месяца, – всех, кроме Ван дер Люббе. Что же касается Георгия Димитрова, болгарского коммуниста, от которого отреклась его собственная страна, то по приказу прусского премьер-министра Геринга он должен быть убит до того, как сможет выехать за пределы Германии. Кроме того, высокопоставленный чиновник добавил: «Я знаю, что, рассказывая вам об этом, подвергаю свою жизнь опасности, но я провел несколько мучительных ночей и решил, что должен поставить вас в известность обо всем в надежде, что вы сумеете что-нибудь предпринять, чтобы добиться отмены этого приказа». Журналист был очень взволнован. Он отказался назвать имя чиновника, сообщившего ему эти сведения, но заверил меня еще раз в достоверности своей информации и подчеркнул, что если только не будут предприняты немедленные меры к тому, чтобы мировая общественность узнала о приказе Геринга, то Димитров будет убит.