Варшавское шоссе - любой ценой. Трагедия Зайцевой горы. 1942-1943 - Александр Ильюшечкин

Немного о 298-й стрелковой дивизии, чтобы читателю стало понятно, откуда взялось это воинское соединение и что собой представляло. Дивизия была сформирована в январе 1942 года в составе: 882-го, 885-го стрелковых полков, 280-го артиллерийского полка; 15-го отдельного минометного дивизиона, 356-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, 571-го отдельного саперного батальона, 724-го отдельного батальона связи, 375-й отдельной разведывательной роты, 124-й отдельной зенитной батареи, 357-й отдельной химической роты, 446-й отдельной автотранспортной роты, 1693-й полевой почтовой станции, 290-го медико-санитарного батальона, 892-го дивизионного ветеринарного лазарета, 443-й полевой хлебопекарни, 1063-й полевой кассы Госбанка. Командиром дивизии был Н.А. Васильев, полковник, с августа 1942 года генерал-майор.

В период с 20 марта и до 6 апреля дивизия из района сосредоточения в Тульской области перемещается в район станции Киреевская, Дабужа, оставаясь в резерве главкома Западного направления. 8 апреля дивизия передается в состав 50-й армии и к 10 апреля выдвигается в лес севернее Приволье (Барятинский район Калужской области). В оперативной сводке штаба 50-й армии Западного фронта указывается, что 298-я стрелковая дивизия с 11-й танковой бригадой и 466-м инженерным батальоном из района сосредоточения отметка 242,4, Приволье, Масловка, отметка 242,2 в 24.00 12 апреля 1942 года начала выдвижение для занятия исходного положения. Дивизии предстояло решить сложнейшую задачу. Вместе с другими соединениями 50-й армии полки 298-й дивизии должны были выбить фашистов из леса около Фомино-1, овладеть деревнями Фомино-1 и Фомино-2, оседлать высоту, по которой проходило Варшавское шоссе, и, развивая наступление на Милятино, соединиться с войсками, оказавшимися в результате зимнего наступления в тылу врага.

Исходное положение дивизия заняла к 3.30 13 апреля, откуда в 4.50 перешла в наступление в общем направлении на высоту 269,8. В начале наступления три танка, приданные дивизии, попали под огонь замаскированных в лесу немецких бронированных машин. Темп наступления снизился. Расчистить путь для наших танков было приказано роте противотанковых ружей, где служил А.Г. Арнаутов, опытный воин, участник Гражданской войны. С противотанковым ружьем он вплотную подполз к замаскированным вражеским танкам и несколькими выстрелами сумел подбить две машины. Остальные, находившиеся дальше, развернулись и ушли в глубь своего расположения[151]. В тяжелых условиях глубокого снега и весенней оттепели 298-я стрелковая дивизия с 11-й танковой бригадой, во взаимодействии справа с 146-й стрелковой дивизией, наступавшей на Фомино-1, и слева – с 290-й стрелковой дивизией, наступавшей на Екатериновку, прорвала оборону противника на скатах юго-западнее Фомино-1, развила успех и к исходу дня овладела высотой 269,8, угрожая основной коммуникации противника – Варшавскому шоссе.

Первой к немецким блиндажам на высоте прорвалась группа бойцов во главе с комиссаром третьего батальона 886-го стрелкового полка Иваном Ушаковым. Бойцы прокладывали себе путь огнем автоматов, а затем прикладами. В этом ближнем бою особенно отличились сержанты Федоров и Алексеев, рядовые Панков и Черкасов[152]. Совместно с 11-й танковой бригадой дивизия отражала сильные контратаки танков и пехоты противника, пытавшегося сбросить наши части с высоты. Во время контратаки врага вновь отличился бронебойщик старший сержант Арнаутов, который подбил легкий танк врага. Воинское мастерство старшего сержанта было высоко оценено. Впоследствии он был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, произведен в лейтенанты и назначен командиром роты.

В этот же день 173-я стрелковая дивизия через деревню Строенка ворвалась на Зайцеву Гору. Впереди атакующих шел полк майора Мельникова и саперы 5-го инженерного армейского батальона майора Дениденко. Красное знамя водрузил комсорг 1315-го стрелкового полка 173-й дивизии Анатолий Грибков. Нужно было закрепиться на высоте. Саперы возвели снежные валы, заминировали противотанковые участки. Пехотинцы тем временем в ожидании подкрепления оборудовали позиции для пулеметов и противотанковых орудий, хотя снег, пропитанный водой, делал их подход почти невозможным[153]. В 10.30 13 апреля бойцы 146-й стрелковой дивизии и 108-й танковой бригады вновь овладели Фомино-1. 512-й стрелковый полк к исходу дня атаковал Фомино-2, но успеха не имел. В ночь на 14 апреля и в первой половине дня воины 173-й дивизии перехватили частью сил Варшавское шоссе в районе Зайцевой Горы. Казалось бы, задача выполнена. Но это только казалось. Захватить-то Зайцеву Гору захватили, но вот как удержать ее без снарядов, танковой, артиллерийской и авиационной поддержки? На этот вопрос вряд ли кто мог дать ответ. Утро 14 апреля началось массированной бомбежкой наших позиций на западном склоне Зайцевой горы. Советские истребители появлялись со стороны Калуги, завязывали воздушные бои с самолетами врага, но горючее быстро кончалось, и нашим самолетам приходилось возвращаться на аэродромы. В этот же день из штаба Западного фронта командиру оперативной группы войск П.А. Белову, которому, кроме кавалеристов, 11 апреля 1942 года были подчинены для совместных действий и десантники 4-го воздушно-десантного корпуса, было передано сообщение о том, что 50-я армия перешла в наступление и даже овладела районом Зайцевой Горы. В связи с этим командующий Западным фронтом потребовал от Белова ускорить наступление навстречу 50-й армии. П.А. Белову приходилось распылять свои силы, так как командование фронта приказывало также не ослаблять оборону в районе Дорогобужа, где Белову приходилось держать самую боеспособную 1-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию. Как ее не хватало во время этого наступления:

«Пришлось наступать силами лишь 4-го воздушно-десантного корпуса и 2-й гвардейской кавалерийской дивизии»[154].

2-я гвардейская кавдивизия и 4-й воздушно-десантный корпус начали наступление довольно удачно, передовые части 9-й воздушно-десантной бригады достигли Ново-Аскерово. Отсюда до позиций 50-й армии оставалось всего около двух километров. Ярко и красочно живописует эти бои исследователь Туманов: «Кавалерийский корпус генерала Белова пробивает из немецкого тыла дорогу к Варшавке. Кавалеристы дерутся под Милятином и Спас-Деменском. От Вязьмы до Зайцевой горы горит тыл немецкой четвертой полевой. Парашютисты четвертого воздушно-десантного корпуса, отдельные части тридцать третьей армии, оставшиеся у немцев в тылу, партизанские отряды – все отвлекают на себя целые дивизии фон Клюге. Еще бы людей, боеприпасов, техники – и вся четвертая полевая была бы окружена от Вязьмы до Юхнова, от Юхнова до Зайцевой горы… Под Юхновом должен решиться вопрос о жизни или смерти четвертой немецкой полевой армии. Там кавалерийский и воздушно-десантный корпуса должны были замкнуть вокруг нее кольцо от Варшавки до Вязьмы. Но сил не хватило даже на то, чтобы кавалеристы пробились хоть сюда, к тысяча сто пятьдесят четвертому (стрелковому полку. – Примеч. авт.), на Варшавку. У них в полках гвардейских кавалерийских дивизий осталось уже в строю всего человек по двадцать»[155]. Но это точка зрения скорее литератора, а нам лучше обратиться к горьким воспоминаниям участника тех событий, бывшего бойца 4-го воздушно-десантного корпуса М.Г. Зайцева, которые показывают весь трагизм происходившего: «Наступил апрель. Выполняя приказ, мы цепко удерживали занятые рубежи и были готовы в любую минуту начать совместные действия с войсками 50-й армии. Но для этого не было пока необходимых условий… Наш батальон, равный по численности роте мирного времени, ночью оставил Дубровку. Очень тяжело приходилось нам в те дни, а силы были на исходе» и далее: «Лес вскоре поредел, и мы выбрались на опушку, невдалеке от Зайцевой горы.