Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения - Фредрик Бакман

– Погоди-ка, у меня для тебя кое-что есть.

Ворс жадно сунул нос в ранец, но на морде его появилось разочарование, когда он понял, что его ждет.

– Это протеиновые батончики, – виновато сказала Эльса. – Понимаешь, у нас нет шоколада, потому что мама считает, что мне нельзя сладости, но Джордж говорит, что эти батончики супервкусные!

Ворсу батончики не понравились, он съел всего штук девять. Прозвенел звонок, Эльса крепко-накрепко обняла ворса и шепнула:

– Спасибо, что пришел!

Кто бы сомневался, что вся школа в этот момент наблюдала за ней из окон. Возможно, учителя и предпочли бы не заметить самого огромного и черного ворса в мире, который возник за забором из ниоткуда, но ни один ребенок во всей Вселенной не заметить такого не может.

В этот день в шкафу у Эльсы не было ни одной обидной записки.

У бабушки всегда были проблемы с авторитетами.

Эльса знает, потому что учитель в школе сказал как-то раз, что для Эльсы нет авторитетов, и тогда директор добавил: «Это у нее явно от бабушки». После чего испуганно оглянулся по сторонам, как будто нечаянно произнес: «Волан-де-Морт».

Вообще-то директор редко говорил что-то путное, но на этот раз он, пожалуй, был недалек от истины. Однажды полиция строжайше запретила бабушке приближаться к аэропорту больше чем на полкилометра, именно по причине проблем с авторитетами. Эльсе никогда не приходилось слышать, чтобы чья-нибудь еще бабушка сталкивалась с таким запретом.

А дело было так. Эльса собиралась лететь в Испанию к папе с Лизеттой. Они тогда только начали встречаться, и папа решил, что Эльса будет меньше злиться, если они все вместе поедут куда-то, где есть бассейн. Тут он был прав. Разумеется, никто не мешает по-прежнему злиться на папу, но все же если поблизости есть бассейн, то делать это гораздо труднее.

Мама в тот день была на очень важной конференции, поэтому в аэропорт Эльсу повезла бабушка на своем «рено». Эльса тогда была еще маленькой и повсюду таскала с собой плюшевого льва. И вот охранник из службы досмотра попросил Эльсу положить льва на багажную ленту, чтобы тот прошел через сканер. Но Эльсе не понравился сканер и отдавать льва она наотрез отказалась, после чего другой охранник попытался его забрать. Бабушка разозлилась так, как могут злиться только бабушки, когда у внучки отбирают любимого льва. Между ней и охранником завязалась драка, бабушка закричала: «Чертовы фашистские сволочи! Может, вы и меня обыщете? А? Может, проверите, вдруг у меня лев со взрывчаткой в трусах? Ну-ка, ну-ка?»

Только потом Эльсе пришло в голову, что надо было поправить бабушку, иначе выходит, что взрывчатка в трусах у льва, а не лев со взрывчаткой в трусах у бабушки. Тогда бы бабушка наверняка засмеялась. И не стала бы срывать с себя одежду и бегать голышом по всему аэропорту.

Знали бы вы, как быстро бабушка ухитрялась сбросить с себя одежду.

Это была история из тех, оказаться в которых неприятно, зато потом весело вспоминать. С той только разницей, что и оказаться в ней тоже было довольно весело. Ну а если вам не смешно, когда люди бегают голышом, значит, у вас что-то с головой. Когда Эльса наконец оказалась на борту самолета, стюардессы, знавшие о произошедшем, всю дорогу до Испании наливали Эльсе сок. А сок – штука вкусная.

Но до этого им с бабушкой пришлось довольно долго сидеть в каком-то кабинете с довольно злым дядькой, из уха у которого торчал наушник с проводком. Потом пришли двое полицейских и сказали, что бабушке теперь запрещается появляться в аэропорту, а то, что она сейчас сделала, рассматривается как уголовное преступление, за которое можно и в тюрьму сесть. «Ну да, конечно, вы отобрали у ребенка игрушку, а я, по-вашему, террорист!» – закричала бабушка и стала махать руками, но полицейские пообещали надеть на нее наручники, и она перестала.

За все время путешествия Эльса ни на секунду не выпускала льва из рук. Бабушка своего добилась.

«В Миамасе никаких аэропортов нет. А если бы были, то там бы львы проверяли сумки у этих придурков из службы досмотра, а не наоборот», – обиженно говорила бабушка Эльсе, когда та звонила ей из Испании. Ну как после этого не любить бабушку?

Эльса стояла на балконе в бабушкиной квартире. Они часто стояли тут вдвоем. Именно здесь бабушка впервые показала ей облаконя и рассказала о Просонье, как раз после того, как мама с папой развелись. Той ночью Эльса впервые побывала в Миамасе. Теперь она смотрела в темноту и, как никогда, скучала по бабушке. Эльса легла на ее кровать и стала рассматривать фотографии на потолке, гадая о том, что же имела в виду бабушка, когда брала с Эльсы обещание, что та не будет ее ненавидеть. Что это за такое «право бабушек – не говорить внучкам, кем ты была до того, как стала бабушкой». Эльса часами ломала голову над тем, для чего понадобились эти поиски сокровищ и где спрятана следующая подсказка. Если она вообще где-то спрятана.

Ворс спал в подвале. Эльса соорудила ему лежбище из подушек, одеял и желтых икейских сумок, а еще сплющила четыре картонные коробки и прилепила их скотчем изнутри к двери бабушкиного отсека, чтобы Бритт-Мари ничего не заметила, если вдруг сунется в подвал. И вот теперь посреди всего этого мрака Эльса думала о том, что где-то внизу спит ворс, и ей становилось спокойнее на душе. Когда тебе почти восемь, а в подвале спит ворс, то уже не так одиноко.

Эльса смотрела в темноту, облокотившись на перила балкона. Кажется, внизу что-то двигалось. Ничего не было видно, но она знала: там Монстр. Бабушка четко спланировала всю сказку. Монстр охраняет зáмок. Охраняет Эльсу.

Единственное, за что Эльса злилась на бабушку, – это то, что она не сказала, от чего он их охраняет.

Тишину пронзил женский голос откуда-то снизу.

– …да-да-да, уж вино-то к столу я купила! – сердито сообщал голос, приближаясь к их дому.

Это женщина в черной юбке говорила в белый проводок. Она тащила четыре тяжеленных пакета, то и дело ударявшихся друг о друга и о ее ноги. Женщина смачно выругалась и зазвенела ключами возле подъезда.

– Да господи ты боже мой, да, точно, нас будет ровно двадцать человек! Ты же знаешь, у Ульфа на работе все пьют как лошади! Уж ты-то в курсе! Я все купила! У Ульфа и мальчиков, понятное дело, времени нет! Куда им! Вот именно! А я что, не на полной ставке? – услышала Эльса, прежде чем женщина вошла в подъезд.

Что они там будут отмечать? Эльса почти ничего не знала о женщине в черной юбке. От нее всегда пахло ментолом, одежда была безупречно выглажена, и она всегда нервничала. Бабушка говорила, что «это все из-за ее мальчиков». Интересно, что она имела в виду?

Эльса стряхнула снег с ботинок и вернулась в квартиру. Мама говорила по телефону, сидя на высокой табуретке. Она непрерывно теребила бабушкино полотенце. И так всегда: мама все время говорит сама, потому что ей совершенно не интересно, что скажут на другом конце провода. Маме редко кто-то возражает. Не потому, что она повышает голос или перебивает, просто мама такой человек, с которым никто не хочет ссориться. Мама поддерживает свою репутацию, потому что не любит конфликтов. Конфликты сказываются на эффективности, а эффективность для мамы святое. Об этом она все время говорит по телефону. Джордж шутит, что мама родит Полукого в обеденный перерыв, чтобы не снижать результативности больницы. Эльса ненавидит Джорджа за эти идиотские шутки. За то, что он думает, будто знает маму как свои пять пальцев, и позволяет себе шутить над такими вещами.