Адвокат поневоле - Роза Звягина

Катя тряхнула головой, пытаясь избавиться от возникших, словно наваждение, нечаянных мыслей, и открыла папку с документами.

Так, сверху лежала справка о переводе в другую колонию. За что? Посмотрим. «За нарушение режима… За агрессивное поведение и хранение холодного оружия». И напоследок: «За нанесение легких ножевых ранений сокамернику…». Кажется, что-то вырисовывается. Методично добивался перевода в другую тюрьму? А в этой что не понравилось? Или просто хотел уехать подальше? Ерунда какая-то, опять она выдумывает…

И как же он попался с наркотиками? Где их хранил? Ага, в доме на Стрельницкой… Это в старом Костином доме, что ли? Где его бабушка когда-то жила? Хм, Катя и не знала, что он там бывал в то время. Ладно. Дальше… В доме найдено несколько больших пакетов с измельченной травой, а также несколько маленьких пакетиков с белым порошком, приготовленных для закладок.

А это что? Поступил звонок, и какой-то добрый человек анонимно сообщил, что в таком-то доме на Стрельницкой хранятся наркотики. Абонент не найден. Катя развернула желтоватый лист, на котором было множество телефонных номеров. Ага, детализация звонков, поступивших в дежурную часть. Зеленым маркером был отмечен один номер телефона.

Катя вгляделась в цифры. Что-то они подозрительно знакомы ей… Господи, это же ее номер телефона, старый, конечно, но она хорошо его помнила, просто это был очень запоминающийся набор цифр.

Это что же получается? Костя действительно сам позвонил с ее телефона и заявил на себя? Очень-очень странно. А главное, почему не нашли ее? Ведь Северов наверняка установил, чей это номер телефона.

– Дядя Женя, это что? – Катя ворвалась в кабинет к Северову и положила перед ним распечатку с телефонными номерами.

– Откуда у тебя это?

– Леша принес копию дела. А что, не должен был?

Северов поджал губы.

– Не должен.

– Так вот почему вы не хотели мне его давать?

Евгений Егорович уставился в окно.

– Катя, ты не понимаешь…

– Вы утаили детали преступления, – перебила Катя, – Как вы могли?

– Катя, а ты хотела, чтобы тебя затаскали по судам? Я обещал твоему отцу…

– Погодите. Как обещали? Когда он был еще жив? Он что, знал, что его могут убить?

– Катя, Катя, не нагнетай. Ты росла без матери, а Гриша занимался серьезными делами, конечно, он беспокоился о тебе. Мало ли что… – он вздохнул. – Так и случилось…

– Понятно… Только знаете, что я думаю… Зря вы это сделали, – она ткнула пальцем в телефонные распечатки. – Вы ведь поняли, что Костя Олейников сам себя оговорил? Сами мне говорили.

Тот пожал плечами:

– Его давно надо было посадить. Вот я и подсуетился без лишнего шума. Сколько раз я говорил Грише, чтобы не выгораживал этого негодяя. Надеюсь, ты не станешь с ним общаться, когда он выйдет?

– Уже…

– Что уже? – подался вперед Северов.

– Да, он уже вернулся. И я с ним уже имела дело.

– И что? – Северов даже схватился за сердце, ведь он знал, что Гришка старался держать этого никудышного человека от Катюши подальше.

– Да ничего. Все нормально, – успокоила Катя, заметив тревогу своего наставника. – Мы поговорили, он отстал.

– Катя, смотри, с ним шутки плохи. Если что, сразу мне говори. Поняла?

– Хорошо, – Катя встала, – только я думаю, что в этом деле, – она потрясла пожелтевшими листками, – не все так просто.

– Катя! Катя, брось это дело! Не вороши прошлое! – крикнул ей вслед Северов и чертыхнулся. – Вот настырная девчонка, закусила удила, и уже не отпустит.

***

– Алексей, у меня к тебе конфиденциальное дело, – Северов вызвал к себе Савельева.

– Слушаю, Евгений Егорович.

– Недавно освободился один нехороший человек, проходил по моему делу семь лет назад, сел за наркоту.

– Это вы про Олейникова? – тут же догадался Леша.

– Да. Зря ты дал девочке это дело, – хмуро глянул тот.

– Так вы же сами обещали ей. А я как раз был в архиве, ну и снял копии. У меня там блат, – похвалился Леша.

– Понятно, услужил, значит, – Северов давно приметил, что Алексей к девушке неравнодушен. – Только я ведь не зря тянул. Были у меня кое-какие соображения на этот счет. Но, похоже, теперь не у меня одного.

– Катя решила покопаться в этом деле?

– Именно.

– А что там такого? По-моему, все очевидно. Сбыт и хранение в крупных размерах.

– Да, но только он сам на себя навел.

– Это точно? В деле этого нет.

– Вот именно.

– Так, интересно, а что там было на самом деле?

– Боюсь, мы никогда не узнаем, зачем он сам себя подвел под статью, и вряд ли что докажем, даже если докопаемся до истины. Но это ладно, у нас другая задача. Надо поймать этого уголовника на каком-нибудь хорошем деле, так, чтобы уж наверняка и надолго.

– Так. И что надо делать?

– Сесть ему на хвост и не слезать, пока не заметишь что-нибудь стоящее.

– Понял, – с готовностью сказал Алексей и поднялся.

– Возьми пару-тройку ребят толковых из оперативного отдела, и не спускайте с него глаз ни днем, ни ночью.

– А если Катюха будет путаться под ногами? Она же нас вмиг срисует.

– Решим, – нахмурился Северов. – Иди, выполняй.

– Есть, Егорыч! – Леша в шутку приставил руку к голове и, по-армейски развернувшись, вышел из кабинета.

***

На следующий день в кабинет к Кате с Лешей зашел Северов, широко и радостно улыбаясь.

– Значит так, Катюш, я переговорил с твоим начальством, с завтрашнего дня ты в отпуске на две недели. Вот путевка в Ялту, это поощрение за хорошую работу. Там сейчас как раз бархатный сезон…

– Да вы что! Дядя Женя, я не могу сейчас! – Катя была ошарашена таким предложением.

– Почему это? Дел в суде у тебя как раз нет, а если что-то появится, отложим.

– Нет, нет, я не могу. И потом отпуск мне только в декабре положен…

– Ничего страшного, я договорился. Все, не обсуждается.

Северов поспешно вышел.

– Ну чего ты, Катюш, – успокоил Леша, – отпуск – это же здорово! Съездишь, отдохнешь. И приведешь наконец машину в порядок…

– Вот именно! У меня же скоро экзамены в автошколе! – кипела Катерина.

– Ничего страшного, сдашь со следующей группой.

Катя вздохнула, понятно, сговорились, хотят ее устранить, чтобы изолировать от Олейникова. С одной стороны это хорошо, но с другой… Теперь, зная методы Северова, Катя опасалась, что Костю подставят и снова засадят уже надолго. Уберут подальше от нее, так сказать… Это хорошо, конечно, она сама хотела бы от него избавиться.