С черного хода - Александр Башибузук

– Еще не знаю. Скорей всего нет. Но надо подумать…

– Ладно, думай, а я выдвигаюсь. Если они люди… ну ты меня поняла, я выйду с ними поговорить. Вот с этого самого момента следи за ними внимательно. Если что-то пойдет не так, дам знать, когда стрелять. Ты поймешь. Заранее сигнал не обозначаю, возможно, они мне руки свяжут, так что по ситуации…

– Не маленькая, второй раз уже повторяешь. Я с самого детства отличалась редким умом и сообразительностью… – Катарина возмущенно фыркнула, а затем неожиданно ободряюще улыбнулась. – Иди уже. Все будет со мной хорошо. Если ты, конечно, беспокоишься.

– Ну да…

Я быстро срезал с формы все нашивки и шевроны, кто его знает, возможно, у них острая аллергия на парашютистов люфтваффе, и отдал Катарине «маузер», оставив себе только «люгер».

– Держи, – шведка протянула мне на ладошке свой маленький «вальтер». – Может, пригодится. У него отдачи совсем нет, куда прицелишься, туда и попадешь. Можешь его засунуть за крагу ботинка.

– Ага… данке шон, фрекен Гедин. Да… совсем забыл. А почему грузовая капсула выглядит по-другому… ну этих… изоляторов нет… и проволоки?

– Только груз, поэтому нужды экранировать нет. Иди уже…

– Ну, я пошел…

Дорога особых проблем не составила. Больше половины маршрута я просто пробежал, все равно меня со стороны озера обнаружить не могли – скалы закрывали обзор, а вот заключительный отрезок пути пришлось преодолеть ползком, испытав при этом пару весьма неприятных моментов – фауна местная, знаете ли. Да и еще изгваздался, как чухна, в грязюке. Но это как бы не страшно, заметить трудней будет. Я еще вдобавок надергал травки и присыпал себя щедрой рукой. Камуфляж куртки, как назло, не очень подходит по цвету к местной флоре… вот… а теперь сравнительно ничего.

Зашел я по дуге с противоположной стороны озера, и теперь меня с неизвестными разделяло всего пару десятков метров водички. Дождался, пока постовой отвернет башку, втиснулся между двумя валунами, и осторожненько раздвинул куст…

Что и требовалось доказать! Дело в том, что мужики болтали… болтали на эстонском языке, причем перемежая его русскими словами. Язык я знаю с пятого на десятое, но понять в случае необходимости – пойму. Приходилось общаться с представителями этой республики. На стороне финнов воевал добровольческий эстонский батальон. До поры до времени… Так что сами понимаете.

Вот так-так… И это, с одной стороны, хорошо – земляне все же, а вот с другой… не любят они зело русских… За что? До сих пор не понимаю.

Эстонская братия расположилась вокруг костерка, попыхивая трубками, впрочем, держа оружие в руках и не забыв выставить постового, расположившегося вблизи от них на большом валуне. И степенно разговаривали, обсуждая улов какого-то панцирника и цены в Порт-о’Пренсе на кожу и жир клыкача…

Рыбаки? Клыкач и панцирник? Порт-о’Пренс? Местное зверье и город? Как бы понять можно, на каким же образом их сюда занесло, черт побери?..

– Ну что там у Отто… – Главный опять взял в руку довольно массивную продолговатую коробочку с торчащим из нее продолговатым штырьком.

Все же рация… но маленькая до безобразия. Таких же не бывает.

– Да он пользует, наверно, бабенку в свое удовольствие… – расхохотались у костра. – И никуда не спешит. И пока все не отметятся, ждать их не стоит. Не беспокой его, Урмас.

– А ну заткнулись… – грозно рыкнул главный. – Сейчас сами полезете в озеро вскрывать эту хрень.

Затем он принялся вызывать неизвестного мне Отто:

– Клыкач ответь Ревуну… Клыкач ответь Ревуну, мать твою…

Рация зашипела, но что ответил Отто, я так и не разобрал.

– Принял… Отбой… – Мужик сунул рацию в чехол на груди и сказал товарищам: – Выдвинулся он уже. Поднимаются на плато. Через пару часов будут. Просто муж этой курвы буксовать начал… пришлось…

Что пришлось, я не услышал. Урмас не договорил, но особо понятливым быть не надо. Привести к повиновению, пристрелить… выбор особо не велик. Вот же черт… Вот и пойми с налета, положительные они персонажи или совсем наоборот. И кто эта курва с ее мужем? Не лежать же мне здесь вечно. К тому же…

На камень в метре от меня, цокая внушительными когтями, взобралась здоровенная ящерица и уставилась покрытой шипастыми наростами башкой прямо на меня.

Здоровая такая… метра два длиной и смотрит как-то нехорошо.

– Кыш, зараза…

Ящер выпустил несколько раз раздвоенный язычок из пасти и сделал решительный шажок вперед.

– Твою же мать… Вали отсюда, не порти картину, сука…

Чертова рептилия, видимо обидевшись на последнее слово, открыла внушительную пасть, покрытую торчащими в разные стороны зубами, и неожиданно заревела как паровоз, выпустив при этом из-под щитков на башке здоровенные красные пузыри.

– Вот же черт… – я встал на корточки и стал отползать в сторону, но… но часовой на валуне уже вскочил и, недолго думая, выпустил короткую очередь в мою сторону. Пули с визгом отрикошетили от камней, сбив несколько веток, а остальные мужики с винтовками наперевес понеслись к нам.

Млять… как бы конец представлению. Только бы Катарина не начала палить. Рано еще…

Я встал и, отряхнув траву и комья грязи, поднял руки. Ну не бежать же мне от них. Опять же зачем? Вот сейчас все и станет на свои места.

– Стоять… – завопил Урмас, первым разглядев меня.

– Да стою, стою… – ответил ему на шведском языке и еще выше задрал руки.

Второй эстонец, зайдя сзади, ловко двинул меня по спине прикладом, сбив на землю, затем сноровисто обыскал, сняв портупею с кобурой и кинжалом.

Остальные, видимо, стали воевать с ящером. Видно мне не было, но рев возмущенной рептилии слышал… и маты мужиков тоже. Затем выстрел – и все стихло. Прогнозируемо.

Тот же, кто и обыскивал, ловко связал мне руки, затем, бесцеремонно схватив за шиворот, поставил на ноги, при этом отрапортовав главному:

– Он пустой, шеф.

– Где девка? – на неожиданно чистом шведском языке задал вопрос Урмас и, повертев мой «люгер» в руках, довольно хмыкнул.

Я подивился про себя, почему он говорит на шведском, и ответил на том же языке:

– Кто?

– Кто? Ты еще спрашиваешь? Девка твоя где?

Вот те раз… А что им еще известно? Какие-то очень информированные эстонцы. Нет, ну бред полный получается.

– О чем ты? Никаких девок не знаю. Сам я здесь… охочусь вот.

Нет… ну а что мне ему сказать? Песец…

– Ты дурак? – недоуменно поинтересовался Урмас. – Но я-то точно нет. Придурок, твои товарищи нам все уже рассказали. Вас было на яхте четверо. Две сладкие парочки. Мне продолжать?