С черного хода - Александр Башибузук

– Не на людях, а на подопытном материале, не особо отличающемся от животных, – зло буркнул я. – Называй все своими именами. Все свои.

– Ты не прав… – спокойно ответила Катарина. – Ты же ничего не знаешь. Первую группу возглавить должна была я. Но… как ты понимаешь, работу плотно курировали люди рейхсканцлера. И они решили провести предварительные опыты на пленных, а я просто вынуждена была отобрать первую партию. Я была вынуждена. Но я делала все, чтобы облегчить участь заключённых. Даже выбила для вас дополнительный паек. Мотивируя тем, что перегрузки убьют истощенных людей и результат будет не достоверным. Причем затягивала как могла испытания, но все же без меня провели попытку, и только потом я узнала, что это была не отсебятина, а прямой приказ руководства. Чем она закончилась, ты знаешь. Они не знали, что для успешного проведения переноса нужен ключ… образно говоря. А ключ – это… В общем, неважно, главное, что без него результата не будет. А потом… потом началось непонятное противодействие. Заключенных забрали, я едва успела выдернуть тебя. Остальных отправили обратно в лагерь и обещали выдавать партиями в случае необходимости. Что и почему, я только могу догадываться… хотя понемногу уже понимаю. Кажется, это жирный боров Геринг ставил нам палки в колеса, в своем желании насолить Гиммлеру.

– Стоп… ты же нацистка, какого хрена тебе жалеть нас – второсортных людей?

– Ты неправильно понимаешь суть национал-социализма! – Катарина в избытке эмоций даже села. – Эти расовые заморочки убили саму идею… Я не монстр…

Вот как…

– Ладно, ладно, Катя… можно я тебя буду так называть? Убили так убили. Вот и хорошо. На тебе коньячка и успокойся. – Я поспешил успокоить шведку, испытывая совершенно двойственные чувства.

Если она врет, то неимоверно убедительно. А если нет? Тогда… Черт… как же все непонятно. Враг – это враг, друг – это друг. А вот кто она?

– Я же видела, как ты на меня смотрел. Как на последнюю сволочь… – всхлипнула шведка.

– Можно подумать, тебе не все равно было. Да не реви ты… – Пришлось сунуть ей в руки мой стакан, свою порцию она давно выпила.

– Ага… не реви. Думаешь, я не знаю, кем ты меня считаешь?… А я… А я тебя… А я не такая…

– Ага… я не такая, я жду трамвая. Стоп! Так ты говоришь, что сначала отправляла контейнеры со снаряжением и продовольствием?

– Ну да… – всхлипнула Катарина. – Вот только не знаю, куда их занесло. Канал постоянно сбивался. Теоретически они где-то рядом. Два. Есть приемник, по которому можно отследить сигнал от них, но кажется, батареи в контейнерах уже сели. Там все… даже золото, серебро и платина, на случай встречи с развитым обществом, и подарки неразвитым аборигенам, если таковые сыщутся… Ну, ножи… бусы… Ты не смеешься? И не надо…

М-да… чем дальше в лес, тем толще партизаны. Как бы и не враг она вовсе… Ладно, будем посмотреть. Какой же я гэбэшник, если вот так, с лету, поверю женским слезам.

Последняя порция коньяка оказалась явно лишней: Катарина, всхлипывая, удобно устроилась у меня на плече и вырубилась, а я не мог заснуть почти до самого утра. Орали как резаные местные обитатели, да и вообще, заснешь тут…

Как ни странно, но до утра на наши вкусные тельца никто не покусился, мы проснулись с рассветом, вполне живые и здоровые, правда довольно помятые и с ярко выраженным синдромом вчерашнего дня – бутылку коньяка все-таки усидели. И еще к утру здорово похолодало, так что к похмельным мукам добавился скрежет зубовный от холода. Поэтому после подъема все активные действия свелись к приготовлению кофе и потрошению капсулы на предмет теплых вещей. К счастью, моя гениальная спутница подобный вариант событий предусмотрела и перед отбытием стянула со склада только прибывшие на базу комплекты зимнего обмундирования для авиаэкипажей. Ну как зимнего… это для немцев зимнего, ничего похожего на полушубки и валенки я не обнаружил. Обычные летные куртки на меху, правда, как утверждает шведка – на волчьем, краги, опять же летные шлемы и комбинезоны с ботинками. Ну и шерстяное бельишко. Правда, вот с ботинками произошел облом. Мне они оказались малы, а шведке большие. Но меня и трофейные вполне устраивают, а Катарина натянет пару носков в случае необходимости.

Завтракали галетами и джемом с витаминными добавками. К счастью, от этого он не стал менее вкусным, хотя после изысканных концлагерных яств любая человеческая еда – деликатес. Даже полностью презираемый мной кофе.

Ну а потом я, затаив дыхание, включил рацию…

Бесполезно. Вполне прогнозируемо никаких сигналов не обнаружилось, в том числе и от контейнеров. Печально, но не все потеряно. Будем искать, в том числе и контейнеры… Что или кого еще? Людей, конечно… или кто тут водится разумный.

– Ну и что ты собираешься делать? – поинтересовалась Катарина после завтрака.

И это были ее чуть ли не первые слова с утра. Шведка отмалчивалась после вчерашнего потока откровений, вызванного обильным возлиянием, и на контакт совершенно не шла. Ну и почему-то она на меня дулась, как будто я в нее силком коньяк вливал, а потом злодейски надругался над ее девичьей честью. Клевета. Пальчиком не притронулся. А может, из-за этого злится? Хрен его знает, особым знатоком женщин я себя не считаю.

– Что собираемся мы делать? – уточнил я вопрос, акцентировав внимание на слове «мы». – Или ты заранее согласна с любыми моими решениями?

– Вот еще… – фыркнула шведка. – Считай это кредитом доверия и проверкой на командирские качества.

– Хорошо. Тогда ставлю первую задачу. Видишь вон ту горку? Экипируемся и лезем туда на рекогносцировку. Дополнительная задача: выжить, набрать сухих дров и добыть какую-нибудь дичину. Выполнять. И шевелись, шевелись. Если что-то делаешь, то следует это делать быстро. Через пять минут вижу тебя экипированной и вооруженной.

– Я еще быстрей тебя соберусь… – буркнула девушка, но собираться все-таки принялась. Живенько так…

– Вот… можешь, когда хочешь… – Я бесцеремонно развернул Катарину и поправил портупею на ней.

И невольно залюбовался. Очень уж красиво шведка выглядела. И экипировалась умело – экспедиционное прошлое сказалось. Правда, предварительно пришлось укоротить ремни подвесной системы, явно не рассчитанные на девичьи стати. На пояс она подвесила нож, кобуру с «альтером» и флягу. Как нельзя кстати пришелся ее охотничий патронташ со съемными подсумками, они удобно устроились на плечевых ремнях. Хотя со временем придется все немного модернизировать – болтаются они.

– Слушай инструктаж. Я иду первый, ты за мной. В движении не разговаривать, следить внимательно за моими сигналами. Продвижение – строго шаг в шаг. Понятно, солдат?

– Офицер… – буркнула шведка. – Пошли уже.

Она явно тяготилась своим подчиненным положением, но неповиновения не выказывала. И правильно, бунт подавлю в зачатке. И не я такой самодур. Дисциплина – вопрос выживания.