Богиня чужой страсти - Тара Пэмми

– Я запрещаю тебе осуждать ее.

– Но я больше не буду молчать, – сказала Амира. – Потому, что я боюсь, что ты возненавидишь меня за это. Потому, что я боюсь, что ты никогда не полюбишь меня, если я буду говорить о ней плохо. Ты не удивился тому, почему Зуфар, Малак и Галила так изумились твоему появлению? Почему они так быстро решили отказаться от тебя и презирать тебя?

Я не согласна с тем, что сказал тебе Зуфар. Но, Адир, она не была хорошей матерью ни для одного из своих детей. Поверь мне, я знаю, как прошло детство Галилы. Твоя мать была, мягко говоря, безразлична к Зуфару и Малаку. Но с Галилой, пока та была маленькой, королева была любящей и ласковой. Однако, как только Галила превратилась в красивую молодую женщину, настоящую конкурентку даже для твоей матери, королева легко лишила ее своей любви.

Возможно, она любила тебя. Вероятно, она страдала, когда рассталась со своим любовником, а потом с тобой. Может быть, она снова ошиблась. Но когда она писала тебе эти письма, проливая на тебя свое негодование, которое она взращивала все эти годы, разжигая огонь ненависти при каждой возможности, она не любила тебя.

Она наполнила тебя своим ядом, превратила тебя в жестокого человека, и я ненавижу ее за это. Я ненавижу ее, потому что, если бы не она, у нас с тобой был бы шанс на счастье.

Амира не знала, доходит ли до Адира все, что она говорит ему.

Он смотрел на нее спокойно и удивленно, словно не веря тому, что происходит прямо перед его глазами. Словно она взяла молот и разрушила пьедестал, на котором стояла его мать.

И Амира потеряла всякую надежду.

– Что ты будешь делать, если шейх Карим откажется признавать ваше родство? – спросила она. – Ты украдешь другую невесту? Запятнаешь его имя? Он и Зуфар так же невиновны в этом, как и ты.

Он отвернулся от нее, и Амира решилась на крайний шаг.

– Ты должен выбрать, Адир, – сказала она.

Ярость искрилась в его глазах цвета янтаря, которые приобрели оттенок полированного золота.

– Не смей ставить мне ультиматум. Ты моя жена.

– Я твоя жена, и я люблю тебя, и я не могу играть вторую скрипку в твоем прошлом. Пока ты цепляешься за прошлое, нет никакой надежды на будущее. Ты ни за что не поймешь, что у тебя уже есть все, чего ты только можешь пожелать. Тебя обожают твои подданные. Они считают тебя великолепным правителем, мудрым вождем, прекрасным мужем и непревзойденным любовником. Ты должен выбирать между своим будущим и своим прошлым.

Он покачал головой, и Амира упала на кровать, когда у нее задрожали колени.

– Нет. Я не могу. Приму я свое прошлое или не приму, я не полюблю тебя, Амира.

– А вот тут ты ошибаешься. Я не требую твоей любви, несмотря ни на что. Я более чем готова смириться с тем, что ты мне даешь. Но я не могу быть для тебя второстепенным человеком из-за прошлого, которое преследует тебя. Я не могу любить человека, чей взгляд наполнен тенями прошлого. В чьих глазах читается обида. Скажи мне, Адир, прямо сейчас, можешь ли ты с нетерпением ждать нашего будущего, нашей жизни с ребенком, не думая о жизни, которая у тебя могла бы быть в прошлом? Жизнь, которую ты мог иметь по праву? С твоим отцом или твоей матерью?

Он был мрачным.

– Нет.

– Тогда мы в тупике, – произнесла она. – Потому что я не стану жить с человеком, который застрял в каком-то другом месте. С человеком, который постоянно оглядывается в прошлое.

Если она думала, что он ничего не чувствует, ярость, вспыхнувшая в его глазах, избавила ее от этого предположения. Его молчание казалось крайне неестественным, учитывая огонь в его янтарном взгляде.

– У тебя нет выбора, Амира, – сказал он. – Ты вынашиваешь моего ребенка. Ты моя жена.

И, самое главное, ты меня любишь. Ты меня не бросишь. Я признаю, что сейчас я сержусь. Но когда я все обдумаю и успокоюсь, я приду к тебе. И наша жизнь вернется в нормальное русло.

Наступило любимое время дня Амиры, когда заходящее солнце окрашивало небо мириадами розовых и оранжевых оттенков, и эти цвета отражались в голубых водоемах вокруг роскошного дома.

Гуляя по красивым, ухоженным садам, ездя на машине на вечерний базар в соседней деревне, чтобы насладиться обилием прекрасных цветов и запахов, или устраивая себе небольшой пикник и наблюдая солнечный закат на пляже, Амира почти забывала обо всем на свете.

Даже об Адире.

Ну, почти.

Она могла забыть отца, который звонил ей по сто раз в день, готовый разорвать ее на куски за то, что она решилась бросить Адира. Она могла забыть о том, что по ночам, лежа на широкой кровати в огромной спальне, она постоянно плакала. Она могла забыть о том, что днем она часто думала, будто зря оставила человека, который относился к ней с уважением, добротой и даже любовью.

Но потом она клала руки себе на живот и понимала, что поступила правильно.

Она не может жить с человеком, который не понимает ее любви. Который думает, что любовь – ее слабость и он может при помощи нее привязать к себе Амиру.

Она не позволит ему это сделать.

Даже ради ребенка.

У нее хватит сил, чтобы отстаивать свое мнение, веру в себя и выбор, который она сделала.

Адир будет в ярости оттого, что Амира бросила его, но он не заставит ее жить с ним против воли.

Она не может потерять самоуважение, чтобы быть рядом с ним. Даже если ей этого так хочется.

Амира едва успела помыть посуду после ужина, когда услышала, как по извилистой дороге едет машина.

Нахмурившись, она подошла к окну и выглянула на улицу. Охранник жил во флигеле, а две служанки, которые ухаживали за домом, отправились домой.

Потом она увидела Адира.

С дрожащими руками и ногами она добралась до гостиной, когда он вошел в комнату.

На его лице читалась ярость. Он открыл рот, потом сомкнул губы и обошел комнату, словно дикий зверь в клетке, а затем резко пригладил пальцами волосы. Амира поняла, что он испуган.

– Я сообщила Васиму о том, куда уезжаю, – сказала она.

Адир вытаращился на нее так, будто забыл, что она в гостиной. Словно не мог справиться с эмоциями.

– Ты сообщила ему? – взревел он, явно мучаясь, и резко схватил ее пальцами за плечи. Он даже не понимал, что причиняет ей боль.

Амире тоже было на это наплевать. Откровенная обида в его взгляде заставила ее замереть на месте.

Она ни разу не видела его таким необузданным.

– Ты сообщила своему охраннику о том, что бросаешь меня? – спросил он. – Жены так себя не ведут. У тебя появилась возможность, и ты сразу оставила меня. Вероятно, мне следовало этого ожидать, учитывая то, что ты сбежала от Зуфара.