Игра в любовь - Кэти Максвелл

Но если она решила, будто на этом ее испытания закончились, то она глубоко ошибалась. Стоило только им покончить с завтраком, как Айден сказал:

— Энн, следуйте за мной.

Он пошел к выходу. Ей пришлось бежать за ним вприпрыжку, чтобы не отставать.

— Куда мы направляемся? — спросила она.

— Увидите.

Какое-то время они шли молча, но потом она не удержалась и спросила:

— Давно вы с Диконом и Хью дружите?

— Вообще-то мы все братья. Разной степени родства, как и все горцы. Стоило мне только сюда перебраться, как они прибыли ко мне и заявили, что не быть мне лэрдом, пока я их не одолею.

— И как? Одолели?

— Ну, не в первом раунде…

— Раунде? Что же вы делали?

— Боролись.

Она неодобрительно сморщила носик.

— Вы боролись? Разве это не по-мужицки?

— Да, это очень вульгарный вид спорта, и мы чертовски здорово повеселились, выясняя, кто кого победит.

Они пересекли внутренний дворик и двинулись по дорожке к конюшням. Под конюшни была отведена каменная постройка, здание более новое, чем сам замок. Чайки, кружащие в небе над головами, насмешливо кричали ей что-то на своем языке.

— Почему мы здесь? — спросила она.

— Сейчас узнаете.

Он вошел внутрь. Там его ждал один из младших сыновей Фанга вместе со своим другом.

— Мы выгнали их из стойл, лэрд.

— Хорошая работа, Дэйви, — сказал Айден младшему из Моватов.

Энн огляделась по сторонам. Увиденное ее впечатлило. В конюшне было тридцать загонов.

— У вас так много животных?

Толстая рыжая кошка, которая, похоже, была здесь выдающимся крысоловом, в знак приветствия потерлась о ее ногу.

— У меня всего семь лошадей, включая Бьюмэнса. Мне одному этого вполне хватает.

— Не сомневаюсь, — пробормотала Энн.

Он бросил на нее мимолетный взгляд, будто проверяя, не насмехается ли она над ним. Вспомнив их разговор с Норвалом в первую ночь, она спросила:

— Вы разводите лошадей?

— Я думал над этим. Но овцы здесь всегда были на первом месте. Вы должны взглянуть на хлев для них. Он раза в четыре больше, чем эта конюшня.

— А где он находится?

— Около полумили отсюда в сторону Вика, вглубь материка. Члены рода Тайболдов еще давно пришли к тому, что не нужно держать скотину слишком близко к побережью, где налетчики легко могут ее украсть. — Он взял в руки навозные вилы. — Дэйви, иди, побегай с друзьями.

— Вы разве не хотите, чтобы мы почистили стойла? — спросил Дэйви.

— Нет, — ответил Айден.

— Но это нужно сделать, лэрд. И если не мы, то кто?

Айден усмехнулся.

— Моя жена.

Энн стояла в своем нарядном утреннем сиренево-голубом платье, кутаясь в желтую кашемировую шаль, и не могла поверить своим ушам.

— Вы шутите!

Айден помотал головой, глядя убегающим мальчишкам вслед. Высоко держа навозные вилы, он спросил:

— Энн, вы когда-нибудь имели дело с лошадьми?

— В детстве у меня был пони.

Она до сих пор не хотела верить в происходящее.

— Хорошо. Значит, мне не придется вам все это объяснять. Я хочу, чтобы здесь каждый день лежала новая подстилка из сена. Это полезно для копыт.

— Почистить конюшни мне не сложно. — Она нахмурилась. — Но вы ведь не хотите, чтобы я занималась этим в таком виде?

Он притворился, будто только сейчас заметил, во что она одета.

— А у вас есть какая-то другая одежда?

— Скорее нет, чем да. Вы же знаете, мой дорожный сундук раскололся, и я потеряла большинство своих вещей. Ветер разнес их в разные стороны. Вы собирались послать кого-нибудь собрать то, что уцелело. Вы посылали?

Он щелкнул пальцами.

— Я забыл. Извините, Энн. Я сейчас же отправлю туда кого-нибудь. А еще сегодня утром я переговорил с преподобным Олифантом из Турсо. Сегодня вечером он приедет хоронить вашего кучера.

Энн кивнула, неожиданно испытав облегчение оттого, что Тодда похоронят со всеми почестями.

— Мне нужно написать вашей сестре и сообщить ей о случившемся. Но вчера у меня ни секунды свободной не было… — Энн умолкла. Как правило, она никогда ничего не упускала из виду. Она редко откладывала на потом даже самые неприятные дела, но вот Тодд умер, а она так никому об этом и не сообщила. Более того, она за весь день даже ни разу об этом не вспомнила. — Бедняга.

— Да, — с серьезным видом согласился Айден, но вскоре лицо его просветлело. — Так, ладно. Как я уже говорил, не все стойла используются. Уберите там, где грязно, и проследите, чтобы на полу лежало свежее сено.

— Так вы действительно заставите меня этим заняться? — Энн чувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет.

Он сделал совершенно невинное лицо.

— Энн, я думал, что вы хотите стать хозяйкой замка.

Бессвязные и гневные слова повисли у нее на языке. Она затолкнула их назад, давясь не выплеснутой желчью. «Подумать только, я почти убедила себя в том, что влюблена в этого… этого… — она порылась в памяти, подбирая самое обидное слово из всех, какие только знала, — хама»

Голосом, дрожащим от еле сдерживаемого негодования, она произнесла:

— Я сделаю все, что вы хотите, потому что не собираюсь бежать отсюда, не хочу доставить вам такое удовольствие. Я не вернусь в Лондон.

Она забрала у него навозные вилы. Ее праздничная желтая шаль съехала с одного плеча. Она сняла ее и сунула ему прямо в живот.

— Вот, отнесите это в дом.

И хотя пресс у него был твердым, как камень, ее удар застиг его врасплох. Он еле слышно охнул от боли, к вящей радости Энн.

Она решительно зашла в первое стойло и, бодро разгребая сено, добралась до первой навозной кучки. Волосы лезли ей в глаза. Она раздраженно встряхнула головой, пытаясь их убрать, затем все же поставила вилы, прислонив черенок к груди, и на скорую руку заплела косу.

— Ах, если бы только у меня были шпильки! — пробормотала она.

— Что вы сказали? — переспросил Айден.

— Это я не вам, — огрызнулась она. — Что вы здесь торчите? Или думаете, будто я без вашего присмотра не разгребу навоз?

Он рассмеялся над вспышкой ее темперамента.

— Я тут прикатил вам тележку, в которую нужно собирать навоз. Когда закончите работу, отвезите ее назад, а содержимое сбросьте в компостную яму. Вы ее без труда найдете.