Шурочка и Вася в древнем городе - Мия Шугар

– Ну как вам? – Аполлон светился от гордости, не забывая кидать ласковые взгляды на Спартака. – Правда, славно получается?

Вася, оправдывая хорошее воспитание, скромно отвела глаза и уклончиво пожала плечами, ну а Потапова, дитя истинных пролетариев, разводить реверансы не стала, а просто и понятно сказала то, о чем думала:

– Вы бы лучше убрались тут! Пылюки развели в городе – ступить некуда. Был педикюр, и нету педикюра. Не пятки, а кошмар.

Аполлон не сразу понял, о чем речь, но после ёмких, буквально в двух словах, объяснений, растерянно посмотрел на небо.

– Так ведь на всё воля Зевса. Дождя не было с самого посева. Земля сохнет и мельчится. – Аполлон нагнулся, взял щепотку белой пыли и растер ее между пальцами. – Мельчится…

– Тоже мне проблема! – отмахнулась Саша. – Разошлите мальчишек по улицам, пусть водичкой побрызгают дорогу. Вода прибьет пыль и воздух будет чище. А то невозможно же… Спартак, вон, дышать не может.

В доказательство своих слов Саша сунула под нос растерянному Аполлону грустного пёсика с мокрыми дорожками слипшейся шерсти под глазами.

– Бедное создание… - архитектор расторгался и осторожно провел пальцем по покатому лбу Спартака, потрогал заколку на челке и окончательно растаял, когда пес дружелюбно лизнул его руку. – Чудо! Просто чудо, а не животное!

Распрощавшись с античным любителем собак, девушки добрели по раскаленным улочкам до дома легата, где первым делом устроили банный день. Терму легата топить не стали – и так жарко, но воды с помощью слуги-мужчины нагрели вдоволь.

Для помывочных нужд летом воду кипятили в большом чане прямо во дворе, а потом носили вёдрами в терму, где наливали в кадушку с холодной водой и, таким образом, получали водичку нужной температуры.

– Как у бабули в деревне, – пропыхтела Саша, вылив второе ведро кипятка, и без сил опустившись на лавку в помывочной. – Там тоже, пока сообразишь помыться, вспотеешь три раза, а устанешь так, что и не вспомнишь – зачем это вообще затеял.

– Ничего, – Василина поставила медный ковшик с заваренными горячей водой травами на верхнюю полку, чтобы ненароком не обжечься. – Зато после баньки чувство такое, словно заново родился. Но суеты и правда много.

Первым мылся Спартак.

Саша экономно взбила шампунь в отдельной посудине и тщательно намылила своего питомца.

– Вот так, мой маленький! Вот так, сладенький! Будет чистым маленький! Чистым-чистым, сладенький! А тетя Васька пусть завидует! Я ей твоей шампуньки не дам, не бойся! И бальзамчика не дам, его всего пол-флакона осталось.

– Больно нужно! – хмыкнула Василина. – Я и с травками уже неплохо управляюсь. Волосы привыкли и даже, кажется, лучше выглядят без всей нашей современной химии. А тебе, Саш, я смотрю, замуж пора, да ляльку скорей заводить.

– Чего это? – Саша выпрямилась, посмотрела на Василину и опять засюсюкала над "красивым" мальчиком, больше всего сейчас похожим на мокрую канализационную крысу.

– Того это, – передразнила подругу Вася. – Материнский инстинкт играет, говорю.

– Пусть играет, – Потапова чмокнула Спартака в черную пуговку носика, вытерла и отправила отдыхать в предбанник. – Хуже, когда у женщины вообще нет инстинкта. Ей, считай, повезет, если муж тоже не особо за детьми страдает. А если будет требовать, а она не хочет? Что тогда?

– Такие вещи "на берегу" выясняют, а не после свадьбы.

– Всякое бывает… - философски заметила Саша, достала пучок трав из ковшика и вручила Васе. – Потри спину.

После помывки подруги совсем разомлели и прилегли отдохнуть на широких лавках.

– Вась, видела, как легат сегодня зыркал, когда Понтий тебе улыбнулся?

– Не придумывай… - зевнула Василина.

– Я и не придумываю. Нравишься ты ему, подруга.

* * *

Василина прикрыла глаза, но, если на Потапову снизошло вдохновение поболтать, то такие мелочи, как нежелание собеседника общаться, уже не принимаются в расчет.

– Вась, а Вась… Ваааася!

– М?

– Не мычи. Поговори со мной.

– О чем? – Василина нехотя приоткрыла глаза, посмотрела на бодрую, как полугодовалый щенок лабрадора, подругу, вздохнула и села на лавке, пряча зевок в кулак.

– Как о чем? О легате же!

– А что с ним? По делам ушел, куда – не сказался.

– Сказался-не сказался… Слушай, а ты неплохо ассимилируешься. Балакаешь по-древнему. – цокнула Саша. – Но я сейчас не про военные дела. Ты лучше скажи – классный же мужик?

Вася закатила глаза. В некоторых вопросах подруга проявляла такую въедливую настойчивость, что отвязаться от ее вопросов было не проще, чем отмыть руки после разделки копчёной скумбрии. Без мыла, стирального порошка и прочих вспомогательных средств.

К тому же, своими намеками Саша, сама того не зная, наступала на больную мозоль Васе, которая всеми силами гнала из мыслей образ статного рыжеволосого мужчины.

Как так вышло, что он за весьма короткий срок незаметно проник и прочно устроился в центре тайных девичьих грез? Скорее всего, виновата в этом назойливая убежденность Шуры, что между Васей и Флавием возможны романтические отношения. Всем известно – если человеку постоянно твердить о чем-то, то, в конце концов, он начнет думать об этом и даже может приписать себе чужие мысли и желания.

Что далеко ходить – взять даже историю Васиной соседки и ее подруги. Соседка, симпатичная черноглазая Аня, из квартиры которой постоянно доносились запахи разнообразных пирогов, без памяти влюбилась в парня. Познакомились они, когда Аня завела собаку. У Антона тоже был пёс, и молодые люди быстро подружились, начали гулять вместе, позже появились и чувства. И Аня, не в силах совладать с романтическими эмоциями, целыми днями рассказывала подруге о том, какой Антон положительный, хороший, красивый. Как заботится о ней, дарит подарки, встречает из института и помогает таскать продукты из супермаркета.

Подруга слушала-слушала, да и решила завести себе собаку и присоединиться к прогулкам парочки. Впервые заметив, что подружка кокетничает с ее парнем, Аня знатно удивилась, но ещё больше поразило ее то, как ситуация, в итоге, разрешилась.

Нет, парниша не ушел от неё к подруге. Он в один прекрасный день оставил Ане своего пса – взрослого кобеля породы кане корсо, и уехал из города, прислав невнятное сообщение с извинениями и просьбой позаботиться о Малыше.

Так и живёт теперь Аня с двумя собаками в однокомнатной квартире, по-прежнему печет пироги и иногда встречается за рюмкой чая с подругой, которая как-то призналась ей, что влюбилась в Антона, наслушавшись бесконечного Аниного "он самый лучший".

– Ау! Вась, ты тут? – Потапова со смешком пощелкала пальцами перед носом задумавшейся Василины. – Прием-прием!

– Да тут я, – отмахнулась Василина. – Вспоминала соседку свою..