Скандальный дневник - Джулия Лэндон

— Эви, — прошептал Натан и, обняв ее за талию, прижал к своему боку.

— Пусть он возьмет лошадку! — взмолилась она.

— Успокойся, милая, — тихо сказала мама, поглаживая ее руку.

Но Эвелин не могла успокоиться. Через несколько мгновений ее сына зароют в землю… Она закричала — ей вдруг понадобилось, чтобы Робби взял свою игрушку, прежде чем его положат в могилу. Рыдая, она просила пастора открыть гроб и протягивала деревянную лошадку.

Эвелин передернулась от воспоминаний и взглянула на дерево, которое росло рядом с могилой. Именно здесь, под этим деревом, они и стояли. Натан обхватил ладонями ее лицо и заставил посмотреть на него.

— Дай ему лошадку, — простонала она, — ну, пожалуйста, Натан!

Взгляд Натана был полон горя, но он посмотрел ей прямо в глаза и мягко сказал:

— Успокойся, Эви, у него будет лошадка.

Потом он обнял жену, прижал к себе, и она разразилась слезами, уткнувшись лицом в лацкан его сюртука. У нее не было сил стоять прямо, она обмякла на теплой груди Натана, и ему пришлось ее поддерживать.

Эвелин до сих пор не знала, получил ли Робби свою лошадку.

— Леди Линдсей, — опять позвала Харриет, — что с вами?

Эвелин вспомнила про девочку и улыбнулась:

— Со мной все в порядке, Харриет. Просто… — Она опять взглянула на херувима и с мрачным чувством заметила, что в бороздках его крыльев выросла плесень. — З-здесь похоронен мой сын, — сказала она и сама удивилась, что смогла произнести эти слова вслух.

— Так вот почему Френсис спросил, не грустите ли вы?

— Да, — с улыбкой ответила Эвелин. — Это было давно… Я замерзла, милая. Побежали к дому! Попросим Бентона приготовить нам чай.

Она взяла малышку за руку.

На опушке леса, за церковью, стоял мужчина. Он жевал размокший кончик сигары и наблюдал за графиней Линдсей и девочкой. Интересно, граф здесь или, как обычно, уехал? Если бы ему удалось выманить графа из Истчерча, это значительно облегчило бы его задачу.

Бросив сигару на землю, он отошел от церкви и углубился в лес, где была привязана его лошадь.

Всю ночь они пили виски и играли в карты, а наутро, когда Ламборн и Доннелли уснули, Натан поехал в деревню на встречу со своим адвокатом.

Впрочем, лучше сказать не «поехал», а «полетел сломя голову». Он чувствовал, как напрягается под ним его конь Седрик. Огромные копыта взрывали землю, кусками выворачивая дерн. Но, несмотря на чемпионскую родословную, у Седрика в это утро не хватало ни сил, ни скорости, чтобы унять тупую боль в голове Натана — боль, вызванную изрядной дозой спиртного… и просьбой Эвелин о разводе.

Какая смешная, нелепая, идиотская просьба! Неужели она не предвидит реакции общества? Неужели настолько бесчувственна, что может пренебречь святостью супружеских клятв? Неужели ей наплевать на скандал, который неизбежно разразится после их развода?

Если так, значит, она и впрямь очень сильно его презирает.

Выйдя из холодной комнаты подвального этажа, еще взбудораженный безумно страстным поцелуем, он выпил виски, и его гнев улетучился, сменившись знакомыми ощущениями — раскаянием, чувством вины и пустотой. Натан направился к конюшням, проведал своего Седрика. Затем пошел по улице, небрежно кивая знакомым, остановился на пороге магазина «Уильяме и сын, поставки отменных товаров» и рывком распахнул дверь, затратив чуть больше силы, чем требовалось.

Мистер Уильямс-старший или мистер Уильямс-младший — Натану было все равно — подскочил на стуле, напуганный шумным появлением посетителя.

— Милорд! — воскликнул он и поспешно встал, уронив монокль, с помощью которого рассматривал какое-то ювелирное украшение. — Добро пожаловать, сэр, — сказал он, обходя прилавок. — Проходите, прошу вас. Чем могу служить?

— Вы не могли бы достать… — Он замолчал, чувствуя себя полным кретином.

— Да? — угодливо спросил мистер Уильяме.

— Апельсиновые деревья, — без лишних вступлений сказал Натан.

— Апельсиновые деревья?

— Карликовые апельсиновые деревья. Из Франции. Мне нужна дюжина. Нет… две дюжины.

Мистер Уильяме открыл рот, но, будучи предприимчивым торговцем, тут же его закрыл, взял карандаш, бумагу и начал писать.

— Сейчас не сезон, милорд, но я постараюсь.

— Постарайтесь, — раздраженно бросил Натан. — Они нужны мне для оранжереи.

— Понятно. Две дюжины, хорошо. Чего еще желаете, милорд?

— Э… — Натан хлопнул себя перчатками по бедру. — Мне нужны диван и пара кресел для чтения. На ткани должны быть цветы… — Или птицы? Он задумался, но так и не сумел вспомнить. — Или птицы, — неуверенно добавил он. — Цветы или птицы — все равно! Надо, чтобы обивка понравилась женщине… с очень тонким вкусом.

Мистер Уильяме кивнул, и что-то записал на бумаге. Пока он это делал, Натан вспоминал щеки Эвелин, пылавшие от страсти прошлой ночью.

Черт побери, она была просто очаровательна! Одетая во что-то невесомое, с распущенными по плечам волосами… Он сжал руку в кулак и тут же скривился от боли, украдкой взглянув на свои израненные пальцы: все костяшки были в ссадинах и синяках.

Он хотел ее. Боже, как же сильно он ее хотел! Это просто уму непостижимо. Она выводила его из себя, но от этого он желал ее еще больше. А ведь было время, когда он не мог заставить себя даже взглянуть на нее, не то, что дотронуться. Сейчас он хотел ее и с каждой минутой все сильнее.

— Милорд? Натан вздрогнул.

— Что-нибудь еще?

— Нет, только это. — Он махнул перчатками, указывая на записи торговца.

— Хорошо, милорд, — сказал мистер Уильяме и быстро нацарапал что-то на бумаге, потом поднял голову и лучезарно улыбнулся. Натан понял, что заказ обойдется ему недешево.

Обо всем, договорившись, Натан попрощался с торговцем, вышел из магазина… и столкнулся с Уилксом.

— Линдсей! — радостно воскликнул его приятель.

— Что так быстро вернулся из Лондона? Я думал, ты пробудешь там две недели, — вяло поинтересовался Натан.

— Мои дела застопорились, а дама не пожелала встречаться со мной так долго, — со смехом ответил Уилкс, пристроившись рядом с Линдсеем.

— Ты утратил свое обаяние? — поддразнил его Натан.

— Как только мне надоело оплачивать дорогие комнаты и счета портнихи, мое знаменитое обаяние перестало на нее действовать, — сказал он и опять засмеялся. — Сундуки уже прибыли?

Натан кивнул. Черт возьми, придется поблагодарить Уилкса, ведь это он помог ему похитить жену: по его указанию собрали ее вещи и отравили их в Истчерч.

— Да, спасибо.

— Не за что, — весело отозвался Уилкс. — Впрочем, приехав в Букингем, я понял, что ты вовремя все уладил.