Скандальный дневник - Джулия Лэндон

Когда за Эвелин закрылась дверь, Натану, который был уже в сильном подпитии, показалось, что его жена немного похожа на ангела, спустившегося с небес. Он рухнул в кресло и попытался сосредоточиться на своих картах.

— Черт побери! — тихо выругался он.

— В чем дело, Линдсей? — сочувственно спросил Уилкс. — Ты еще не приструнил ее?

— Она же не собачка, — заметил Доннелли, беря свои карты.

— Я выразился фигурально, — раздраженно сказал Уилкс.

— Спокойно, господа, — пробормотал Натан.

— Не слушайте Уилкса, — осклабился Ламборн, — он все время городит чушь.

Это замечание было встречено взрывами смеха.

— Это не я сказал, что ты развлекался с Каролиной, — хохоча, выдал Уилкс, пока Натан пытался налить ему еще виски.

— Я не прикасался к этой женщине! — возмутился Ламборн. — Клянусь могилой моего бедного папеньки, царствие ему небесное!

— Одного твоего слова мало, — возразил Доннелли. — Теперь тебя могут обвинить в государственной измене.

— Я говорил тебе, что они начали допрашивать людей? — добавил Уилкс.

— Да, говорил! Но мне нечего бояться, — похвастался Ламборн, однако его слова никого не убедили.

Он пустился в пространные объяснения, доказывая свою невиновность, но Натан его почти не слушал. Его здорово развезло, но когда Доннелли протянул ему очередную порцию, он выпил, тщетно надеясь, что алкоголь облегчит его сердечную боль. Он почувствовал ее, как только увидел Эвелин в Карлтон-Хаусе, и с каждой минутой ему становилось все хуже.

Незаметно для себя Натан отключился, но даже в пьяном забытьи не избавился от боли. Перед его мысленным взором маячил ангел в голубом.

Переодевшись ко сну, Эвелин еще два часа пыталась успокоиться, методично составляя список вещей, которые ей предстояло купить завтра в деревне. С чего начать ремонт дома? Убрать с глаз долой все охотничьи и рыболовные снасти, почистить или заменить ковры и шторы, в каждой комнате поставить восковые свечи…

Она только-только закончила свой список, как за дверью послышалась какая-то возня. Громкий шум напугал Эвелин: она решила, что кто-то лезет к ней в спальню, и, вскочив из-за туалетного столика, схватила расческу — первое, что попалось ей под руку.

В дверь постучали, и она вскрикнула.

— Леди Линдсей, прошу вас, откройте! — крикнул Доннелли.

— Зачем? — прокричала она в ответ. — Что случилось? Из коридора донеслись звуки, похожие на драку. Эвелин отступила от двери, все еще сжимая в руке расческу.

— Пожалуйста, леди Линдсей! Нам некуда его девать, но оставить его в гостиной мы не можем! — сообщил Ламборн из-за двери.

Она осторожно шагнула вперед.

— Кого, Линдсея?

— Да, мэм!

Боже, какая нелепость! Она решительно подошла к двери и резко ее распахнула. Трое закадычных друзей держали ее мужа на весу, подхватив под мышки его руки-ноги.

— О Господи! Вы что, не могли положить его в кровать? В его спальне, разумеется.

— Могли… конечно, могли… но… — Ламборн поморщился, — вы же знаете Бентона. Он не будет спать из-за Линдсея всю ночь. Совесть не позволила нам так поступить.

— Ну конечно. — Эвелин покачала головой. — А то, что я не буду спать всю ночь, не смущает вашу совесть?

Трое мужчин виновато переглянулись.

Вздохнув, Эвелин отступила в сторону и раздраженно махнула расческой, указывая на свою кровать. Джентльмены весьма неуклюже занесли приятеля в спальню, задев дверной косяк и ударив Натана головой о кресло, после чего уложили его на кровать Эвелин — вернее, свалили, точно мешок с углем. Доннелли попытался стянуть с Натана сапоги, но его самого сильно шатало, и попытка окончилась неудачей.

— А теперь уходите! — приказала Эвелин мужчинам, топтавшимся вокруг ее кровати. — Немедленно!

Не слушая пьяные извинения и слова благодарности, она выпроводила всех троих из спальни, захлопнула дверь, заперла ее на замок, а потом резко обернулась, привалилась спиной к двери и уставилась на спящего мужа. Он застонал и повернулся на бок.

Друзья сняли с Натана сюртук, жилет и шейный платок. Рубашка выбилась из брюк, а в распахнутом вороте виднелась грудь, поросшая темными волосами. Он занял неожиданно много места на ее кровати.

Натан опять застонал, перекатился на спину и закинул руку на глаза.

— Как я могла надеяться, что ты станешь другим? — пробормотала Эвелин. Оттолкнувшись от двери, она подошла к изножью кровати, не сводя глаз с мужа. — Ты ни капли не изменился, Натан.

— Прости, Эви, — неожиданно сказал он. Эвелин вздрогнула.

— Так ты не спишь? — вскричала она. Ответа не последовало.

Она обогнула кровать и ткнула его пальцем в бок. Он не шелохнулся.

— Натан, не притворяйся! Послушайте, сэр, если вы не спите, идите в свою кровать и оставьте меня в покое!

Он издал громкий храп.

Эвелин нахмурилась и пристально посмотрела на мужа, но он не шевелился, тогда она вернулась к изножью кровати и схватила его за ногу.

— Так уже было, я помню, — сказала она на случай, если он только притворяется спящим. — В ночь после его смерти. Тебя не было больше суток, и я уже боялась…

Закусив губу, она стянула с его ноги сапог, поставила его возле кровати и взялась за другой.

— А в полночь Бентон и два лакея принесли тебя наверх и уложили в эту самую кровать. — Эвелин стащила второй сапог и поставила его на пол рядом с первым, потом подперла бока руками и уставилась на Натана. — Я думала, что потеряла вас обоих.

Выдернув из-под мужа покрывало, она накинула его ему на плечи и снова села за туалетный столик. Натан тихо похрапывал. Заканчивая приготовления ко сну, Эвелин время от времени украдкой посматривала на него, желая убедиться, что он действительно спит. Потом она побродила по комнате, подбросила углей в камин, убрала кое-какие вещи. Натан лежал без движения.

Наконец Эвелин задула две свечи, освещавшие спальню, и легла на маленький диван. Ноги свесились с края, а голова уперлась в спинку, вывернувшись под странным углом. Этот диванчик предназначался для сидения, а не для сна. Тем не менее, Эвелин решила устроиться поудобнее — свернулась калачиком и закрыла глаза.

Час спустя она села, откинула волосы с лица (после бесконечного верчения коса совсем расплелась) и сердито взглянула на кровать. Натан спал как дитя, раскинувшись на ее красивом шелковом покрывале. Эвелин спустила ноги на пол и осторожно подошла к другой стороне кровати.

Присев на краешек, она на мгновение задумалась: стоит ли это делать? Потом оглянулась через плечо, потихоньку откинула покрывало и легла на самый край постели. Прозрачные шторки над кроватью слегка колыхались, сквозь них просвечивали длинные тени, отбрасываемые тусклым светом камина. Эвелин вспомнила, как лежала здесь и смотрела на няню, тихо ходившую по комнате.