Где находится край света - Ольга Меклер

– Все засадить чесноком и зеленью!

Характером дядя Ашот обладал не злым, но весьма склочным. И когда дома разгорался скандал, хриплый голос хозяина был слышен во всех соседских дворах. Однажды, будучи девочкой сердобольной, я притащила бабушке кота-бродягу – требовательное животное, начинавшее голосить благим матом при малейшем недовольстве. Найденыш тут же был наречен Ашотом. Правда, все мы очень боялись назвать кота по имени, когда у нас гостили Ашотовы внуки – Люда и Вадим.

…Он бесследно исчез во время бакинских событий… Сколько лет прошло, а так и стоит перед глазами тесно застроенный ха-лупками дворик, накрытый к чаю стол на террасе и дядя Ашот – наш Гобсек, как кто-то метко его окрестил…

Конец 80-х – начало 90-х – не просто смутное, черное время для Баку… Никогда не пойму, какая злая сила и во имя чего сталкивает между собой народы на этнической почве. Как не пойму, почему так охотно и быстро собирается оголтелая толпа и послушно и радостно следует за своим кровожадным вожаком – жечь, разрушать, грабить, убивать. Странно… разбей эту толпу на единицы – и увидишь обычных людей: своих соседей, одноклассников, друзей. Добрых, смешных, сентиментальных… Кто превращает их в дикое стадо?! И ведь уже доказано, что погромы не были стихийными, экстремисты имели список армян и их адреса… А месяцем-двумя раньше жилконторы по всему городу потребовали у жителей заполнить подробные анкеты (якобы для получения талонов на продукты) с указанием национальности каждого члена семьи. Все эти данные были любезно предоставлены погромщикам: в их руках оказались абсолютно точные сведения: где живут армяне, где русские, где смешанные семьи.

Сразу после резни в Сумгаите в Баку ввели войска и комендантский час. Танки стояли прямо возле домов, солдатиков, безусых мальчишек, все подкармливали, храня верность сложившимся традициям. И все же нам это казалось абсурдом – Баку – и танки… Те, у кого были деньги, начали уезжать из города – в никуда, просто как можно дальше от этой звериной ненависти, от ежедневного страха за себя и свои семьи, от фанатичных лозунгов «Слава героям Сумгаита!» и «Да здравствует Баку без армян!». И все – азербайджанцы, русские, евреи – помогали. Кто как мог: упаковывали и грузили вещи, везли на вокзал или в аэропорт, охраняли и провожали. Некоторые – с риском для жизни.

Мне тоже довелось в этом поучаствовать. Позвонил старый друг: «Лена, завтра придет контейнер, а соседи очень недоброжелательно настроены. Можешь попросить своих прийти?» Ни один из моих приятелей не отказался, наутро все мы были у Гарика.

Пустые комнаты некогда такого теплого и уютного дома, знакомого с детства, производили удручающее впечатление. Да и настроение хозяев этому способствовало. Они до последнего надеялись, что все образуется, не верили, что кто-то может причинить им зло в родном и таком любимом городе. Не верили до тех пор, пока кто-то не толкнул в метро под электричку дядю Роберта – папу Гарика, добродушного весельчака, обладателя колоритной армянской внешности. В живых он остался чудом. А вытаскивать его первым бросился парень-азербайджанец…

Я смотрела на усталую мрачную Римму Яковлевну, и мне не верилось, что это та самая вечно улыбающаяся прелестная женщина, радушная хозяйка дома, с которой мы, девчонки, так любили пошушукаться на кухне.

Пока грузчики носили мебель, а мы коробки, никто из экстремистов-соседей и носа не высунул, потому что толпа собралась внушительная, не погеройствуешь!

Последний вагон поезда, уносящего семью Гарика в неизвестность, скрылся из глаз. Мы растерянно смотрели друг на друга: почему? зачем? что дальше?..

Наступило время, когда и нам пришлось задуматься о перемене мест.

Я встречала на вокзале мужа уже здесь, в России.

– Вы тоже ждете бакинский поезд? – спросила молодая красивая женщина-армянка с прелестной девочкой лет пяти. Мы разговорились. Она встречала мужа-азербайджанца. На вопрос о том, как устроились здесь, расплакалась:

– Понимаете, мы везде изгои, куда бы ни приехали! В Баку ему говорят: «Разведись со своей армянской шлюхой!», в Ереване клюют меня: «Куда ты привезла своих азербайджанских выкормышей?!». И куда нам? Только в России оставаться. А здесь… здесь все мы «черные». Нет у нас ни родины, ни судьбы…

Я не знала, что ей ответить.

Мне и позже много раз приходилось слышать эту горькую фразу – «Бакинцы – люди без судьбы». Так ли это? Не знаю. Знаю только, что Баку уже никогда не станет таким, каким я его помню и люблю. Он по-прежнему красив и, уверена, любим своими жителями. Только уже никогда не вернется туда та удивительная атмосфера Дома – нашего общего дома, где всем было так хорошо и спокойно.

Прошло более двадцати лет с тех пор, как мы уехали на Северный Кавказ. Здесь нашли приют многие наши земляки. Осели, завели хозяйство, пустили корни. Но при встречах тема беседы у нас одна – тот, наш Город. И по ночам снятся уютные улочки, бабушкин сад, базар, колоритный дядька-мороженщик и все то, что стало неотъемлемой частью моего детства, моей жизни, моей вечной любовью. Мой Баку, мои бакинцы, особенные люди особенной судьбы…

Ну вот скажите на милость, какое отношение мог иметь этот всемирно известный шансонье к Караганде, о которой и слышать-то наверняка не слышал?! А вот какое. Хотите верьте, хотите нет, но Ив Монтан буквально облагодетельствовал бедную еврейскую семью, влачившую жалкое существование в полуразрушенном бараке на самой окраине шахтерского города. Ай, не рассказывайте мне, как год от года росло благосостояние советского человека, уж мы-то знаем цену этим лозунгам и рапортам!

– Слушай, Сема! Что, правду пишут, что Ив Монтан с Симоной в Москву приедут? – мать семейства Роза Яковлевна к новости отнеслась осторожно. Она вообще отличалась въедливостью, недоверчивостью и более чем критическим взглядом на мир. И немудрено, при такой-то жизни!

– Монтан?! Сам Ив Монтан?! Вместе с Симоной Синьоре?! – Семен Моисеевич сделал стойку, будто охотничья собака. – Розочка! Душа моя! Это же самый цимес! Ты помнишь, на какой фильм я тебя пригласил после первого свидания?

– «Тереза Ракен», – мечтательно улыбнулась жена. – С прекрасной Симоной…

– А под какую песню Монтана мы танцевали, когда познакомились в Клубе железнодорожников? Ты помнишь?! «Жэтэм, жэтэм»… А «Опавшие листья», боже мой! А какие имена мы дали детям?! Это наш с тобой нахс! Давай пригласим его в Караганду!

Памятуя о таланте мужа шутить с абсолютно серьезным выражением лица, Роза жеманно хихикнула и отправилась заниматься обедом на общую кухню, где соседки уже вовсю судачили о грядущем визите звездной пары.