Шоу грешного праведника - Марина Белова

– Да? Согласна, но вы мне на всякий случай расписочку выдайте.

– Пожалуйста, – я пошла навстречу привереде и выдала расписку с оттиском печати туристического агентства «Пилигрим».

– Что ж, поеду в аэропорт, обрадую мужа, – бросила мне на прощание Зоя Федоровна.

Не успел выветриться запах ее приторно сладких духов, как в «Пилигрим» вошла еще одна посетительница. Это была женщина приблизительно лет пятидесяти, одетая добротно, но как-то уж старомодно – драповое пальто с норковым воротником, такая же шапка, низко посаженная на маленькую головку. На носу – очки в тонкой оправе с плюсовыми стеклами, за которыми поблескивали круглые черные глазки. Остренький носик и тонкие губы, едва подкрашенные бледно-розовой помадой, удивительно соответствовали ее наряду.

Женщина задержалась у входа, неодобрительно посмотрев на меня.

Я доброжелательно взмахнула рукой, приглашая ее войти:

– Рады вас видеть в туристическом агентстве «Пилигрим». Желаете отдохнуть?

Вместо ответа она обернулась к двери, в которую в эту минуту входила Алина. Увидев потерявшуюся подругу, я почувствовала, что у меня камень с души свалился – жива! Я вскочила со своего места и открыла рот, чтобы на радостях заорать: «Где тебя черти носили?», но Алина остановила меня отчужденным взглядом и, обратившись к женщине, сказала:

– Проходите, пожалуйста. Вот это и есть мое хозяйство. Сейчас секретарь заварит нам кофе, – последние слова адресовались мне. – Милочка, накрой нам в кабинете: кофе, конфеты – все как положено. И поторопись: у нас почетная гостья.

«Да уж, хорошо ты вписалась в роль, – подумала я и проводила Алину с ее спутницей удивленным взглядом. – Кто ж она такая, эта почетная гостья? Как пить дать из общины».

Как исправная секретарша я достала поднос, поставила на него две чашки, наполненные до краев горячим кофе, рядом примостила вазочку с печеньем и со всем этим пошла в кабинет, не забыв повесить на лицо подобострастную улыбку. Я уже собиралась просунуть голову в кабинет и крикнуть: «Кофе, пожалуйста!», но вовремя затормозила, как раз в тот момент, когда Алина начала жаловаться своей собеседнице на жизнь:

– Ах, как мне беспокойно, муторно. Вы ведь посмотрите вокруг – сплошная суета сует. А так хочется обрести мир и духовно укрепиться на земном пути к вечной жизни с Христом. Но как это сделать? Не поверите, сестра Аврелия, я могу отправить человека на другое полушарие… Австралия, Бразилия, Аргентина. Только скажите куда, хоть на южный полюс отправлю. А мне самой? Разве мне этого хочется? Надоело смотреть на то, как развращается народ. Хочется закричать: «Люди, что вы делаете? Вам бы слово божье услышать, а вы на карнавал мечтаете попасть. Одумайтесь! Пришло время молиться. День Великого суда близится».

– Марина, а вы о чем мечтаете? – перебила Алину сестра Аврелия.

– Я? Достичь гармонии, единства духа и тела, услышать из уст господа нашего о моем предназначении в жизни. Как вчера хорошо говорил отец Венедикт, прощаясь с сестрой Лидией. Я даже расплакалась. Как я поняла, время от времени из общины отбирается избранный? Это так? – на Алинин вопрос сестра Аврелия ответила кивком головы. Алина же продолжала: – Этому человеку создают условия для углубленного изучения слова божьего, предоставляют жилье в благочестивом месте, чтобы ничто не отвлекало его от вероучения, совершают обряд посвящения в ученики господа. Скажите, как попасть в число избранных? По-моему, это то, о чем я мечтаю.

– Как попасть в число избранных? – переспросила Аврелия, пытливо всматриваясь в Алинино лицо. – Марина, вы должны понимать, причисление к избранным – это своего рода гарантия того, что вам уже не страшен судный день, что вы уже, считай, одной ногой в царстве небесном. Для этого…

Чашки предательски зазвенели на подносе. Черт! Как некстати, теперь придется войти, не дослушав, что скажет Аврелия.

Я толкнула ногой дверь. Аврелия замолчала на полуслове и резко подняла на меня глаза. Алина, забыв, что сама заказала кофе, недовольно спросила:

– Что такое? Почему без стука?

От подобной наглости я чуть не выронила из рук поднос. Что она себе позволяет? Игра игрой, но забывать, кто хозяин, не следует, даже лучшим друзьям и подругам. Едва сдержав эмоции, я все же продолжила свой путь и демонстративно грохнула подносом о стол. Так же шумно я выставила на стол чашки с пролившимся на блюдца кофе, следом за чашками последовала ваза с печеньем. Песочное печенье от резкого перемещения выпрыгнуло из вазы и рассыпалось по поверхности стола. С чувством выполненного долга я выпалила сакраментальную фразу:

– Кофе подан!

– Спасибо, – сквозь зубы прошипела Алина.

– Пожалуйста, – так же мило ответила я ей, развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла к двери.

Разумеется, дверь в кабинет я закрывать не стала, ставила узкую щель для подслушивания. Затем я смоталась к входной двери, закрыла ее на замок, предусмотрительно вывесив табличку «Закрыто», чтобы никто не отвлекал меня от постыдного, но столь необходимого иной раз занятия, и тут же вернулась к щели.

– Сестра Аврелия, вы не договорили, как попасть в число избранных?

«Фу! – вздохнула я. – Успела!»

– А эта? – замялась сестра Аврелия.

– Можете не переживать. Глухая от рождения. И не по возрасту страдает забывчивостью. Ранний склероз. Держу из жалости.

Я закусила палец, дабы мой скрежет зубов не был слышен из-за двери.

– То есть мы можем говорить?

– Вполне.

– Хорошо, я могу вам сказать, как попасть в избранные, но пойдете ли вы на такие жертвы?

– Какие жертвы? – я услышала осторожный голос Алины.

– Ну, допустим, для того чтобы сосредоточиться на самом главном, вам понадобится отказаться от того, что вас отвлекает и забирает ваше время и силы.

Аврелия замолчала. Я не могла ее видеть, но, думаю, она обвела вокруг себя взглядом, потому что вслед за этим раздался голос Алины:

– От этого, что ли?! От агентства? Да ради бога! И вы во мне сомневались? Без вопросов! Продам! Нет, подарю! – радостно заверещала она.

«Ах, ты… – от возмущения у меня перехватило дыхание, такого предательства от Алины я не ожидала. – Чужим добром разбрасываешься! Да как же у тебя язык повернулся отдать «Пилигрим» пускай даже за входной билет в царство небесное. Отдать наше детище, которое кормит и меня, и тебя, дает возможность посмотреть на мир и чувствовать себя полноценными членами общества? Не ты ли мне все это когда-то говорила?»

Алина моих мыслей не слышала и потому продолжала меня удивлять:

– Надоело! Все надоело. Сами видите, кто здесь работает.

«Это она обо мне», – догадалась я и подтянула ухо ближе к щели.

– Никому ничего не надо. Ну что это такое? Разве так кофе подают?! Я человек мягкий, душевный, а персонал этим пользуется, на голову садится. Все, не могу больше.