Охота на Минотавра - Дмитрий Валентинович Агалаков

В смысле, последователи культа? (Каверзнев неожиданно посуровел, словно решал важный для себя вопрос.) Ведь сейчас кто только во что ни верит! А вы предлагаете очень колоритное божество, кстати. Вы его так описали, с такой страстью, что даже сумели увлечь меня этим образом. Правда-правда. – Юля так и подталкивала его в сторону одного нужного ей ответа. – Мне так кажется, что у вас должна быть паства… Яков Янович?

– Паства? – недоверчиво переспросил он.

– Да. Есть у вас последователи? Хотелось бы с ними поговорить, что они думают о Тавромане?

– А зачем это вам? – тон Каверзнева резко изменился.

– Да так…

– Мало моего мнения?

– Для общей картины. А что?

– Такие вопросы задают не историки, а журналисты, девушка, – резюмировал он. – Какая вам разница, кто и что думает о культе Тавромана? Историки церкви изучают религию, а не ходят по церквам и не спрашивают у верующих, что они думают об их Боге. Или не так?

А он был умен и проницателен – этот Каверзнев! И несомненно, что-то заподозрил. Но он был только в начале своих подозрений, и эту дорожку надо было завалить немедленно и прочно, чтобы он никуда по ней не ушел.

– Вы правы, – сказала Юля. – Разумеется! Просто было интересно, а если я клюну на ваш посыл, напишу о Тавромане и влюблюсь в него? Что тогда? Буду я в одиночестве, белой вороной, или найду единомышленников? Вот к чему я веду. А вы не догадались?

Каверзнев кивнул:

– Вы не будете одна, уж поверьте мне. А монографию я вам дам. Только пусть Паша отсканирует ее и вернет мне. И если будете писать по этой теме, то обязательно сделайте ссылку на мой труд.

– Обязательно! – воскликнула Юля. – Как же иначе? Я еще прославлю ваше имя, если сама известной стану, – тут же добавил она. – Верите?

Пожилой человек усмехнулся:

– Если судить по вашей энергетике, то верю.

– Спасибо, – кивнула девушка. – А когда вы дадите нам эту монографию?

– Да хоть сейчас. Поднимемся ко мне с Пашей. А потом он мне ее занесет. Слышишь, Киселев?

– Ага, слышу.

– Вот и хорошо. А то мне пора возвращаться к шахматному столу. У меня там партия намечается, и соперник ждет. Пошли, Киселев.

Они ушли. Юля поглядывала на котов, прятавшихся в траве палисадников, а коты смотрели на нее, великую лгунью, но без осуждения. Во-первых, потому что она лгала во имя добрых дел, а во-вторых, потому что любой кот – сам великий лгун. Особенно ночью, когда выходит на охоту!

Скоро Каверзнев и Паша вышли из подъезда, Юля встала со скамейки и направилась навстречу. Сам взяла монографию из рук Якова Яновича, поблагодарила историка. Они попрощались. Конечно, Юля пообещала, что, если у нее появятся вопросы, она обязательно обратится к мудрецу из уютного волжского микрорайона.

Они шли в сторону Пашиного двора. Юля жадно листала монографию, рассматривала фотографии каменных обломков в полях и лесах.

– У него рука мощная, кстати.

– У кого?

– У Якова Яновича.

– А-а!

– До сих пор! Каменная десница. А ему уже за шестьдесят!

– Ну, что ж, бывают богатыри. – В ее кармашке ожил телефон, она достала трубку. – Привет, Миш!

– Появился не запылился, – вздохнул Паша.

Юля подумала, как же хорошо, что она не взяла Сомова. Поход превратился бы в военные действия! А ведь ей еще оправдываться за эту «измену»!

– Все тебе расскажу буквально через час. Пообедаю и расскажу. Да, сама позвоню. Не забудь, у нас вечером большой туристический поход! Хорошо, пока! – Юля остановилась на асфальтовой дорожке. – Вот он, этот памятник. Смотри! Вот он, алтарь в Белом Яру. Прямо в лесу, – она вздохнула. – Правда, по мне это просто осколок камня, но так ли это важно, если именно сегодня тут соберутся те фанатики? Теперь уже нет сомнений, кто создал эту секту. Твой Каверзнев! Передал знания внуку, а тот заразил других. Вот так и рождаются новые религии, Паша!

Глава вторая

Оргия

1

За обедом, с аппетитом поедая бабушкин куриный суп с домашней лапшой, Юля изучала монографию Якова Яновича Каверзнева. Историк провел удивительную работу, собрал массу информации, прежде упущенной его коллегами, и сделал открытие. Культ Тавромана покрывал огромные пространства Евразии и успешно соревновался с культами других богов.

Когда Юля взялась за шанежку и чай, позвонил ее отец и сказал:

– Принцесса, ты просила узнать телефон человека, который помог бы тебе попасть в архив. Желание еще не прошло?

– Издеваешься, папуль?

– Просто спрашиваю. Вдруг ты решила плюнуть на работу и предаться всем удовольствиям летних каникул?

– Я буду совмещать.

– Какая ты у меня молодчина. Слышу, что ты жуешь? Чем тебя кормит бабушка?

– Шанежкой, – игриво ответила Юля.

– На первое?

– На второе. На первое был пирожок с капустой. А на третье – плюшка.

– Завидую!

Бабушка как раз вошла на кухню.

– Болтушка!

– Твой сын звонит, – отрапортовала Юля.

– Слышу. Скажи ему, что на первое был куриный суп с домашней лапшой. А на третье – компот из яблок и малины.

– О, я слышу, – сказал отец. – Домашняя лапша! Мамина! И компот с малиной!

– Чего ты разнылся, папуль? – спросила Юля. – Тебя мама киевскими котлетами кормит!

– Но ведь это домашняя лапша!

Юля поставила громкую связь.

– Поцелуй его за нас обеих, – с улыбкой сказала Серафима Андреевна.

– Целую тебя, папуля, от нас обеих, – сказала Юля.

– Я слышу, – откликнулся отец. – И от меня вам по три горячих поцелуя.

– Спасибо!

– Спасибо, Коленька! – сказала бабушка.

– Потом созвонимся, мам!

– Хорошо!

– Так ты телефон записывать будешь, принцесса?

– Диктуй!

Отец продиктовал с пояснениями:

– Узнал через старого друга. Это телефон директора губернского архива Суворина Евгения Максимовича. Он откроет для тебя двери в любое прошлое.

Юля записала информацию и скоро попрощалась с заботливым отцом. Доела шанежку, допила компот с яблоками и малиной и поспешила на улицу, где ее дожидался Мишка. «Похода с Пашей скрыть не удастся, – вздохнула про себя она. – Сейчас начнется! Сцена ревности номер сорок восемь. Или восемьдесят четыре. Или…» Все так и случилось: едва она рассказала, что ходила к историку Каверзневу с Пашей, Сомов покраснел от возмущения и гнева, вытаращил глаза, как рак, и запыхтел. Он даже слова найти не мог!

– У тебя удара не будет? – спросила Юля. – Мне скорую не вызвать?

– Ты еще вчера меня поцеловала, предательница!

– Ну хорошо, поцелую еще раз. Чтобы ты не умер. Вечером.

Когда они выясняли отношения, в беседку вошел Паша. Разговор про поцелуй за его спиной и обещание нового поцелуя, хотя бы вынужденное, повергло его в шок. Ноги подкосились