Марсельская авантюра - Питер Мейл

— Что это за звук? — прошептал он, наклонившись к Дейву.

Пару минут они стояли, напряженно вслушиваясь. Изнутри доносился низкий, непрерывный рокот.

— Наверное, генератор работает.

Рокот стал громче, полотнища шатра распахнулись, и на пляж выскочили две черные безмолвные тени.

— Мать твою! — Дейв совершенно забыл, что говорить надо шепотом.

Ротвейлеры повернулись на звук и так же молча двинулись в их направлении. Бросив канистры на песок, Брайан с Дейвом припустили к спасительной лестнице, но быстро обнаружили, что ротвейлеры их опередили и заблокировали путь. Мужчины отступили. Ротвейлеры шагнули в их сторону. Так продолжалось до тех пор, пока горе-поджигатели не уперлись в море. Ротвейлеры преследовали их дисциплинированно и без единого звука, как овчарки, охраняющие свое стадо.

— Ты разбираешься в собаках, Дейв? Они плавать умеют?

Собаки побежали быстрее, и теперь было видно, как отражается лунный свет в их обнаженных клыках. Брайан и Дейв не стали больше медлить. Они развернулись и бросились в воду, где и провели очень холодные и неприятные полчаса, стараясь держаться как можно дальше от собак.

Жюль, дежуривший этой ночью, свистнул псам и дал каждому по собачьей галете. Обходя шатер, он обнаружил канистры. Может, на них остались отпечатки пальцев? Черт с ними. За ночь никуда не денутся. Он потянулся и зевнул. Позвонить в полицию можно и утром.

Для лорда Уоппинга день начался рано и плохо — с появления мокрых и смущенных Брайана и Дейва, сообщивших о полном провале операции. А вскоре после этого поступила новая порция дурных новостей. Рей Прендергаст получил электронное письмо от «Хофман и Майерс», частного банка и самого крупного кредитора Уоппинга. Читать его было не слишком приятно.

— Они рвут и мечут, Билли. И это не все. Они посылают двух своих тяжеловесов в Марсель, чтобы те разобрались тут. Как они выразились, «в связи с отсутствием удовлетворительных ответов на наши предыдущие запросы».

— Уроды! Ну как может человек честно зарабатывать себе на жизнь, когда у него такие партнеры? Они сообщили, когда приедут?

— В том-то и проблема, Билли. Они будут здесь уже завтра, если мы не сможем их задержать.

Уоппинг поднялся из-за стола и подошел к ближайшему иллюминатору. Его презентация должна состояться через три дня, и единственный выход — это не подпускать к себе банкиров, пока все не закончится. Он посмотрел на море, гладкое, как отполированный стол. На небе ни облачка, и ветра совсем нет: прекрасный день для небольшого круиза.

— Ладно, — повернулся он к Прендергасту. — Напиши им, что я на несколько дней вышел в море и связаться со мной невозможно. Глубокие сожаления, наилучшие пожелания и прочая чушь. И скажи Крошке, чтобы готовился к выходу прямо сейчас.

— Куда мы плывем, дорогуша? — поинтересовалась Аннабелла, никогда не упускавшая шанса немного подслушать. Она появилась в дверях завернутая в полотенце, и с ее волос все еще капала вода после купания в бассейне. — Если тебе все равно, может, отправимся в Сен-Тропе? Сэр Франк уже приехал туда на все лето, и Эскобары из Аргентины. Будет так весело.

Мисс Перкинс, как и обещала, появилась ровно в полдень, привезла с собой документы и согласилась остаться на ланч. К Филиппу, чей синяк с каждым днем становился все менее ужасающим, присоединилась Мими. Сэм разжигал барбекю, Элена мешала салат, в ведерке охлаждалось розовое вино, и атмосфера за большим столом под соснами царила веселая и оптимистичная.

В трапезе под открытым небом есть что-то такое, что пробуждает в каждом хорошего рассказчика. Все расслаблены и довольны. Всем хочется поделиться с другими чем-то приятным. Скоро выяснилось, что мисс Перкинс — кладезь множества историй: от ее школьных дней, проведенных в известной частной школе, «настоящем храме образования для независимых девочек из среднего класса», как она выразилась, до пикантных откровений из жизни Британского консульства в Марселе. Время пролетело быстро, и Сэм удивился, когда, взглянув на часы, обнаружил, что уже половина третьего и им пора ехать. Презентация была назначена на четыре.

Зайдя в шатер, мисс Перкинс и Сэм обнаружили там Джима, второго охранника. В черном костюме и черных очках он стоял за маленьким баром и протирал бокалы. Несмотря на то что его наполовину скрывало огромное ведро со льдом, где охлаждались два магнума[53]шампанского, было заметно, что это мужчина очень крупной комплекции. Когда он вышел из-за стойки, чтобы приветствовать их, мисс Перкинс радостно взвизгнула:

— Jim, cʼest toi? Quelle bonne surprise![54]

Джим просиял, сдернул с лица очки и громко расцеловал мисс Перкинс в обе щеки.

— Похоже, вы знакомы, — заметил Сэм.

Теперь просияла мисс Перкинс:

— Еще как знакомы, правда, Джим? Мы всю зиму вместе ходили на кулинарные курсы, и должна сказать, этот молодой человек делает лучшее сырное суфле в Марселе. — Она поцеловала кончики пальцев. — У него такая легкая рука!

Подойдя к столу, мисс Перкинс выложила на него стопку документов:

— Ну вот. На каждом экземпляре имя одного из членов комитета. Как выразились бы вы в своей Америке, они персонализированы.

— А как вы узнали их имена?

Мисс Перкинс взглянула на него как на неразумное дитя.

— Я просто справилась в тендерном комитете. Теперь давайте определимся. Макет стоит у задней стены, чтобы всем было его видно. Значит, сюда, во главу стола, нам придется посадить этого гадкого председателя.

— Вы и с ним знакомы?

— Встречалась с ним в консульстве много лет назад, когда он был просто мальчиком на побегушках. Даже тогда он напоминал беспокойную мартышку. На вашем месте, мой дорогой, я бы не стала доверять этому человеку.

Джим занял место у входа, чтобы встречать прибывающих гостей, а Сэм еще раз обошел шатер: все выглядело безукоризненно профессионально. Он почувствовал прилив оптимизма. Разумеется, оппозиция в лице Патримонио неизбежна, но ведь должны же найтись среди этих чиновников и люди с незашоренным взглядом, открытые для всего нового. Как жаль, что Ребуль не может сюда прийти.

Сразу после четырех начали прибывать первые члены комитета. Каждого встречали бокалом шампанского, от которого чисто символически и очень недолго отказывались. К четверти пятого все семь участников уже сидели за столом; перед каждым стоял бокал и лежал экземпляр документов. Обстановка быстро стала непринужденной.

Стул председателя оставался демонстративно пустым, и через десять минут Сэм начал подумывать, не скрасить ли ожидание еще одним бокалом шампанского, но тут у входа возникла какая-то суета, и появился сам Патримонио, непрерывно поддергивающий манжеты и приглаживающий волосы. На этот раз он выбрал черный шелковый костюм, белую рубашку и строгий галстук в голубую полоску.