Дикая - Светлана Шёпот

В один момент Елена Николаевна даже пыталась все-таки посадить его на шкуру, но он сразу слез. Сажать его за пазуху она не решилась. Казалось, он в любой момент мог укусить. А укус – это очень опасно в мире, где нет лекарств. Умирать от занесенной в рану инфекции в планы не входило. Поэтому щенок топал сам, на своих лапках. Медленно, тяжело, но сам.

Как Елена Николаевна заносила тушу в пещеру – это целая эпопея. Проход оказался не настолько большим, чтобы через него пролезло лежащее тело зверя. В конце концов она измучилась, но упрямство и понимание, что работу нельзя оставить на полпути, придавало силы.

– Ох, все, я сделала это, – разогнув заболевшую спину, Елена Николаевна выпрямилась, покосившись на подозрительный костер, который продолжал весело гореть. – Войс, – позвала она, не заметив щенка рядом.

Да, она решила назвать малыша Войсом. Это имя показалось символичным. Именно голос его матери привел к нему помощь. Английский Елена Николаевна толком не знала, но, когда задумалась об имени для волчонка, это слово почему-то всплыло первым. В итоге она решила, что так тому и быть. Отныне волчонка будут звать Войсом. Тот если и был против подобного самоуправства, то никакого недовольства не высказал.

Встревожившись, она торопливо вышла из пещеры и сразу заметила Войса. Щенок топтался неподалеку, явно не зная, что делать. Он время от времени поглядывал в сторону уже темного леса и тихо скулил.

– Ну что ты? – проворковала Елена Николаевна. Войс тихо заворчал.

Налетевший ветер кинул ей в лицо горсть снега. Где-то в горах кто-то протяжно и жутко завыл.

– Идем, – позвала она и подхватила щенка на руки. Ждать, пока он соберется сам, не стоило.

В конце концов, на дворе ночь, находиться в это время за пределами пещеры просто опасно.

Такое отношение совершенно не понравилось Войсу. Он изогнулся, пытаясь укусить наглую руку, посмевшую его так бесцеремонно поднять. Конечно, у волчонка ничего в очередной раз не получилось. Но это не помешало ему возмущенно ворчать и крутиться в попытке вывернуться из хватки.

– Ну все, все, – Елена Николаевна усмехнулась и отпустила щенка сразу, как только они оказались внутри пещеры.

Проследив, как он зашел вглубь убежища, она окинула ближайшую местность цепким взглядом и, не заметив ничего настораживающего, закрыла дверь.

Вернувшись к костру, Елена Николаевна поискала волчонка глазами. Нигде в зоне видимости его не было, но не успела она забеспокоиться (вдруг в стене есть щель, которую щенок безошибочно нашел и в которую счастливо забился), как заметила движение в хворосте в углу.

Волчонку явно не нравилось открытое пространство, а может, его смущал или пугал огонь, так что он забился за дрова, притаившись тихо, как мышка.

– Надоест сидеть – выйдешь, – произнесла Елена Николаевна, а потом перевела тяжелый взгляд на тушу. – А я пока займусь этой нехорошей кисой, которой не стоило сегодня делать ничего опрометчивого.

Прикасаться к трупу было не слишком приятно, особенно если учесть, что тело пролежало какое-то время на морозе. Однако деваться было некуда. Требовалось снять шкуру, порезать мясо и выкинуть внутренности.

Достав нож, Елена Николаевна посмотрела на него и удрученно вздохнула. Даже с хорошим инструментом она вряд ли бы справилась отлично, а с такой насмешкой на настоящий нож у нее уйдет много времени на разделку.

Так и вышло. Было сложно. И не только физически, но и в психологическом плане.

Не хотелось повредить шкуру, поэтому действовать приходилось очень медленно. Местные жители могли сделать все более быстро и качественно, но их сейчас рядом не было. В итоге, после некоторых мучений, она все-таки добилась своего.

Шкура вышла несколько подранной, но в защиту Елены Николаевны стоит сказать, что не все дыры были ее виной. Мама Войса дралась свирепо и оставила на теле зверя множество ран.

Саму Елену Николаевну не очень расстроили дырки. В ее положении любая полезная вещь ценилась на вес золота. Если шкура не подойдет для одежды, то ей можно будет просто укрываться.

Отложив тяжелую шкуру в сторону, она села напротив туши и задумалась. По идее, сейчас следовало вынуть внутренности.

Только представив запах, которым вскоре наполнится пещера, Елена Николаевна поморщилась.

Беспокоило, как она будет все это вытаскивать. Не было и речи о том, чтобы оставить потроха в пещере на ночь. Можно просто задохнуться от смрада! Тащить все это в руках? Нет, спасибо!

Требовалось что-то придумать. Пачкать шкуру внутренностями не хотелось. В руках носить долго, да и противно.

Покосившись на хворост, Елена Николаевна подумала, что могла бы сделать что-то вроде ледянки. Правда, длинных и гибких веток было не так много, как хотелось бы.

На всякий случай она перебрала весь имеющий хворост. Войсу не очень понравилось, что его потревожили в новом убежище, но его мнения никто учитывать не стал.

Удрученно глядя на небольшую кучу подходящих веток, Елена Николаевна пришла к выводу, что шкуру использовать все-таки придется.

Как только это стало ясно, она спокойно приняла решение действовать. Смысла и дальше мучиться сомнениями не было.

Как она и думала – запах был отвратительным. Быстро вытаскивая все, до чего могла добраться, Елена Николаевна старалась дышать через раз.

Хотелось выбросить все, но она благоразумно принялась перебирать органы, оставляя то, что годилось в пищу. Остальное было сгружено на недавно снятую шкуру.

Выбираться из пещеры ночью было опасно. Елена Николаевна решила далеко не отходить. Хищники в любом случае все быстро растащат, не оставив ни следа. Правда, они могли запомнить место и прийти еще раз, чтобы проверить.

Немного поколебавшись, она решила не сваливать все прямо у порога.

Отодвинув дверь, Елена Николаевна отшатнулась, получив горсть снега в лицо. Непогода с каждой минутой становилась все сильнее.

Она сразу засуетилась. Существовала вероятность, что ночью разразится сильный буран, который скроет внутренности под толстым слоем снега.

Подхватив концы шкуры, Елена Николаевна бодро потащила ее к выходу. По сравнению со всей тушей внутренности весили совсем мало.

Дверь за собой она прикрыла, опасаясь, что волчонок, не показавший за весь вечер и носа из убежища, выползет на улицу.

Торопясь, Елена Николаевна бодро зашагала прочь от пещеры, ощущая тревогу. Все время казалось, что кто-то наблюдает за ней со стороны. Чувство было неприятным.

Когда-то давно, когда она была еще маленькой, а дедушка с бабушкой живы, Елена Николаевна проводила много времени с ними в деревне.

Удобства в деревенском доме находились на улице, поэтому если кто-то просыпался среди ночи, то ему приходилось пересекать весь двор, чтобы добраться до нужного строения.