Дикая - Светлана Шёпот

Удобства были еще одной головной болью. Пещера имела небольшой размер. На улицу каждый раз ходить – полная глупость. Приходилось терпеть запах. Хорошо, что она здесь жила одна и могла приложить все усилия, чтобы минимизировать ущерб.

– Иди в угол, – посоветовала Елена Николаевна, махнув рукой в сторону, куда ходила сама.

Волчонок, конечно, не послушал ее. Присев там же, где стоял, он благополучно сделал свои дела, а потом скрылся за хворостом, будто от неловкости.

Вздохнув, Елена Николаевна все убрала и принялась за приготовление завтрака.

В прошлом у нее всегда были проблемы с тем, что приготовить. Чаще всего возиться было просто лень, но организм уже не терпел пренебрежения, поэтому приходилось стараться.

Здесь проблем с выбором не было. Она могла позволить себе только мясо. Конечно, мясо тоже можно приготовить по-разному, но и здесь сильно не разгуляешься, учитывая, что ничего, кроме мяса, палок и костра, под рукой не имелось.

Немного повздыхав о своей нелегкой доле, Елена Николаевна достала нарезанные кусочки и принялась за дело. Несколько штук оставила размораживаться для Войса.

Волчонок был маленьким, но зубы у него имелись, поэтому была надежда, что он способен питаться твердой пищей.

Елена Николаевна решила нашинковать кусочки для щенка еще мельче. И тут ее ждало осознание.

Ножа не было!

Отложив все в сторону, Елена Николаевна двинулась к выходу. Осталась надежда, что буран не был слишком силен и получится отыскать в снегу потерянную вещь.

Однако стоило отодвинуть камень, как стало ясно, что надежда была напрасной.

Все, что она могла видеть, это белая стена снега.

Открыв глаза, мужчина посмотрел на привычный и знакомый с самого детства свод пещеры. Каждый камень и трещина были хорошо ему знакомы.

В далеком детстве, когда мать и отец были еще живы, он любил лежать в тепле и уюте между родителями, глядя наверх. Тогда он прослеживал взглядом все трещины и воображал, что это тропинки, ведущие куда-то далеко. Выступающие камни представлялись ему горами, а ямы – долинами, в которых водилось множество дичи.

Подняв руку, мужчина потер лицо и широко зевнул. Он не любил вспоминать прошлое, ведь тогда ему приходилось осознавать, насколько стар он сам.

Не желая больше предаваться воспоминаниям, он поднялся, откинул в сторону шкуру и направился в сторону костра. Женщины племени уже готовили мясо. Наверное, именно запах еды его и разбудил.

Заметив его приближение, одна из женщин легко улыбнулась и протянула ему палку с нанизанными мясными кусками.

– Медведь, – поприветствовала она его.

Мужчина, названный Медведем, кивнул и молча взял предложенную пищу. Он был не самым разговорчивым из людей. Иной раз проходили месяцы, прежде чем он произносил хоть слово.

Никто в племени не обращал на это внимания. Порой ему казалось, что людей вокруг волнует только то, сколько мяса он принес с очередной охоты.

С детства его учили, что еда – главное в жизни. Не будет еды – не будет жизни. Однако Медведь всегда ощущал дискомфорт, когда начинал думать на эту тему.

– Охота. Сегодня, – произнес Бост – один из охотников племени.

У Боста давно уже была жена и двое детей. Вообще, им с женой удалось родить пятерых, но трое погибли от болезней. Бост был так же стар, как и сам Медведь, – прошлой зимой ему исполнилось двадцать пять.

Дети умирали часто. Холодные зимы, многочисленные опасности, болезни… Их жизни были такими хрупкими, что каждый, кто доживал до десяти лет, считался благословленным Великими духами.

Медведь тоже был благословлен. Когда мать носила его в чреве, отцу повезло убить медведя, который долгое время жил в пещере поблизости. Свежее сердце животного охотник отдал беременной жене.

Шаман считал, что сила могущественного зверя перешла ребенку, после того как мать приняла дар своего мужа и съела его сырым.

Все в племени искренне верили в это, иначе как объяснить слишком большую силу Медведя и его громадное тело?

Он был выше всех соплеменников больше чем на голову. Крепкое и выносливое тело позволяло ему часами легко бежать в тяжелых шкурах по снегу, не уставая. Он ел вдвое больше, чем любой другой, и способен был поднять булыжник, вес которого заставлял остальных мужчин в племени разводить руками от бессилия.

Его бедная мать едва смогла разродиться. Повезло, что ее бедра оказались достаточно широкими для этого подвига, в ином случае обоих ждала долгая и мучительная смерть.

Никто долго не думал над его именем. Как только отец увидел ребенка, он сразу назвал его Медведем. И мальчик полностью оправдал свое имя.

Медведь кивнул Босту и принял от женщины еще один прут с мясом.

Их племя было одним из самых процветающих. А все благодаря Медведю. С его силой и способностями к охоте мужчины никогда не возвращались из походов без дичи. Уровень смертности среди охотников тоже был низким, ведь Медведь мог справиться с любой опасностью, которая поджидала людей за пределами пещеры.

На охоту собрались быстро. По сути, и собирать было нечего. Поели, взяли ножи, накинули шкуры и выдвинулись.

Выбравшись из пещеры, охотники огляделись по сторонам. Весна уже была на пороге. Снег начал слегка подтаивать, да и солнце перестало быть безразлично холодным. Еще немного, и потекут ручьи.

Медведь не любил это время года. Звери, изголодавшиеся за зиму, становились злее. Снег сменялся грязью, по которой было очень неудобно ходить. Ему не нравились мокрые ноги. Он был уверен, что именно поэтому в весеннее время у него постоянно текло из носа.

Медведя не убеждали даже слова шамана, который утверждал, что так выходят зимние болезни, накопившиеся в теле за долгие месяцы. Но он, как обычно, молчал, предпочитая держать свое мнение при себе.

Остальные все равно не обратят на это внимания.

Иногда Медведю было тесно в пещере. Люди казались неправильными и скучными, но он не понимал до конца, что не так.

Он старался жить заветами предков, опираясь на слова шамана. Медведь и сам не знал, чего ему не хватает, поэтому думал, что все дело в отсутствии жены.

То, что у него в свои двадцать пять никогда не было жены, Медведь воспринимал крайне болезненно. Он считал, что с ее появлением все неудовлетворение, скопившееся внутри тела, должно исчезнуть.

Жена, дети – к этому стремился любой мужчина сразу после достижения подходящего возраста.

Медведь тоже мечтал о своей семье, но год сменялся годом, а шаман по-прежнему молчал.

В Великой пещере, куда стекались каждое лето все племена по эту сторону могучей реки, не находилось женщины, что должна была встать рядом с ним.