Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918) - Юрий Победоносцев

Наоборот, стратегическое значение Лотарингии было скорее наступательным. Здесь немцы приобретали плацдарм, который приближал их к Парижу и значительно облегчал повторение опыта 1870 г. — удара на Париж через равнинное пространство между Вогезами на юге и Арденнами на севере. Стратегическим ключом к нему являлась крепость Мец, которая теперь оказалась в руках Германии.

Таким образом, уже изначально немцы сознательно провоцировали французов на войну, которую те наверняка должны были бы проиграть. В этой связи вскоре после подписания Франкфуртского мира Бисмарк говорил французскому дипломату:

«С нашей стороны было бы абсурдом брать у вас Мец, который является французским. Я не хотел оставлять его за Германией. Но генеральный штаб запросил меня, могу ли я гарантировать, что Франция не станет брать реванш. Я ответил, что, напротив, я вполне убежден, что эта война является лишь первой из тех, которые разразятся между Германией и Францией, и что за ней последует целый ряд других.

Мне ответили, что в таком случае Мец явится гласисом, за которым Франция может разместить сто тысяч человек. Мы должны были его сохранить. То же самое я скажу и об Эльзасе с Лотарингией: брать их у вас было бы ошибкой, если бы миру суждено было быть прочным, так как эти провинции являются для нас обузой».

Победоносную войну с Францией прусские бароны использовали для завершения объединения Германии вокруг Пруссии. В этой связи в январе 1871 г. немецкие князья провозгласили в Версале прусского короля Вильгельма I германским императором, а Бисмарк при этом получил пост канцлера Германии.

Франко-прусская война завершила целый ряд глубоких перемен в политическом устройстве Европы. Стало реальностью национальное объединение Германии, хотя и без немецких областей Австрии. Интересно, что против включения австрийских немцев в единую Германию выступала именно Пруссия, поскольку такое объединение привело бы к преобладанию во Втором рейхе католиков.

Так что, хотя образование единой Германии шло на национальной основе, тем не менее в этом процессе не последнюю роль играла борьба цивилизационных факторов, обусловленных различием католической и протестантской религий, при явном доминировании последней. А для обуздания ориентирующейся на Рим церкви, под давлением Бисмарка, уже в 1873 г. были приняты так называемые «майские законы», направленные против католицизма.

Объединение Германии на национальной основе, борьба с католичеством и враждебное окружение страны породили немецкую национальную идею, вскоре ставшую основой для развития крайних форм национализма сперва в форме пангерманизма, а после поражения Германии в Первой мировой войне — в форме нацизма.

Фундаментом немецкого национализма стала идея обделенности немцев как колониями, так и территорией, необходимой для развития метрополии. Так, под флагом исправления исторической ошибки, и зародились планы создания Серединной империи, а также территориальной экспансии и завоевания жизненного пространства. Причем эта национальная идея стала стержневой не только для деятельности национал экстремистов, но основой политики властей Второго и Третьего рейха, что и привело мир к двум кровопролитным мировым войнам.

Здесь нужно отметить принципиальное различие между пангерманизмом и панславянизмом, сформировавшихся к концу девятнадцатого столетия. Если Германия к этому времени уже несколько десятилетий являлась единым национальным государством, и пангерманисты ратовали за завоевание новых земель, будучи по своей сути агрессорами, то значительная часть славян все еще оставалась под властью иностранных государств, поэтому панславянисты вели справедливую борьбу за национальное освобождение родственных им народов из-под османского ига и австрийского владычества.

Франция и Германия: между миром и войной

Тем временем завершался также и процесс объединения Италии. И если раньше восточными соседями Франции были слабые мелкие государства, а западным соседом России была сравнительно небольшая Пруссия, к тому же поглощенная непрерывным соперничеством с Австрией, то теперь у границ России и Франции возникла мощная держава — Германская империя. Соответственно изменилось и отношение Петербурга к Берлину. Если во время войны 1870–1871 гг. немцы здесь встречали поддержку и одобрение, то первая же попытка Бисмарка продолжить разгром Франции встретила осуждение и противодействие со стороны Александра II.

Повод для новой войны с Францией Берлину дали реваншистские настроения значительной части французов. В августе 1873 г. епископ города Нанси выступил с пастырским посланием, призвав верующих молиться за возвращение Эльзаса и Лотарингии в лоно Франции. Но в епархию епископа Нанси входила вся Лотарингия, включая и ее отошедшую к Германии часть. Поэтому послание епископа было прочитано с церковных кафедр и опубликовано в католической печати, в том числе и на немецкой территории. Бисмарк использовал этот факт для разжигания взрывоопасной ситуации и потребовал от Парижа репрессий против церковного иерарха.

Со своей стороны в связи с выступлением нансийского епископа немецкая пресса открыла яростную кампанию, обвиняя Францию в подготовке войны и требуя от германского правительства принятия срочных ответных мер. Надо сказать, что с военной точки зрения война с Францией в 1873 г. была бы, несомненно, выгодна для немцев, поскольку на их стороне к этому времени был еще больший перевес в силах, чем в 1870 г.

Французское правительство почуяло опасность новой военной катастрофы, и в этой связи срочно обратилось за помощью к Австрии и России. Французский демарш как раз совпал с визитом Франца Иосифа в Петербург, куда император прибыл 13 февраля 1874 г. в сопровождении министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Д. Андраши. Здесь, в русской столице, Горчаков и Андраши предприняли совместную демонстрацию в пользу Франции. Они вместе посетили французского посла и заверили его, что осуждают действия Берлина. Бисмарку пришлось ретироваться. И уже 17 февраля он дал распоряжение приостановить дальнейшее развитие конфликта.

Естественно, что после этого случая Париж принял меры по усилению боеспособности своей армии, и в конце 1874 г. во Франции был введен закон об увеличении состава полка с трех батальонов до четырех. Таким образом, французская армия мирного времени увеличивалась на 144 тыс. чел.

В ответ на это немецкая пресса стала распространять слух, будто бы французское правительство срочно, даже по явно завышенным ценам, закупает в Германии лошадей для армии. В одной из ведущих германских газет появилась инспирированная Бисмарком передовица с провокационным заголовком «Является ли война неизбежной?». В статье утверждалось, что Франция увеличила военные расходы и что французская армия закупает большое количество лошадей, готовясь к нападению на Германию. В результате под шумок пропагандистской кампании 4 марта 1875 г. был издан указ кайзера о запрещении вывоза лошадей за пределы империи.

Все это было использовано Парижем для дипломатического контрнаступления. Собрав решительно все, что можно было услышать об агрессивных замыслах Берлина, французы попытались мобилизовать Россию и Англию на поддержку Франции. Призыв Парижа и на этот раз не остался без ответа. Французский посол в Петербурге получил от Горчакова обещание дипломатической поддержки в случае начала немецкой агрессии.