Незнакомцы у алтаря - Маргерит Кэй

– Почему ты так ненавидишь Строун-Бридж? Ведь здесь ты родился и вырос!

– Я бы не смог здесь жить. – Его передернуло. – Слишком здесь много призраков… даже больше, чем думает Мари.

Они стояли во внутреннем дворе. Эйнзли проследила за его взглядом. Иннес смотрел на центральную башню. Над парапетом кружила большая хищная птица. Эйнзли тоже пробрала дрожь, не из-за того, что она сочла птицу дурным предзнаменованием, но при взгляде на лицо Иннеса. Ей казалось, будто она начинает его понимать, но теперь она ни в чем не была уверена. Такое выражение лица невозможно приписать просто боязни несоответствия или презрению. Для разрыва с отцом имелся серьезный повод: Иннес не просто так не приезжал сюда четырнадцать лет. Привидения… Кто бы мог подумать, что такой уверенный в себе и деловитый Иннес верит в привидения? И все же он, очевидно, в них верил. Прошлое до сих пор мучило его, не давало покоя. То, что произошло много лет назад здесь, в замке.

Небо над башней опустело.

– Пошли, – сказала Эйнзли, беря Иннеса под руку. – Давай войдем.

Она повела его в Большой зал. Их шаги гулко раздавались на каменных плитах. Иннес на время забыл о дурном настроении и бродил по залу, простукивал панели, озабоченно смотрел вверх, на потолочные балки.

– Когда приедет Роберт, мой помощник, попрошу его все здесь осмотреть. Он рассчитает прочность конструкций. – Последние слова он произнес с надеждой; наверное, решил, что, если в замке обнаружатся огрехи, его можно будет снести. Эйнзли замок казался вполне крепким; здесь не пахло сыростью, она нигде не заметила плесени. Правда, в таких вещах, как прочность конструкций, она совершенно не разбиралась.

Исподтишка наблюдая за Иннесом, Эйнзли изложила ему результаты своих подсчетов:

– По-моему, у нас соберется около двух сотен человек, в том числе дети… Кухню берет на себя Мари. По-моему, нужно будет протопить замок за несколько дней до церемонии, как только прочистят трубы. – Она записала это в блокноте, который забрала у Иннеса, и начала вычеркивать сделанные дела из списка. Поглощенная своей задачей, она дернула полотняный чехол с ближайшего кресла.

Иннес поспешил ей на помощь:

– Давай я…

Вверх взметнулось облако пыли, и оба закашлялись. Эйнзли изумленно раскрыла глаза:

– Подумать только, настоящий трон!

Иннес рассмеялся:

– Теперь ты до некоторой степени представляешь, кем считали себя владельцы Строун-Бридж!

Эйнзли осторожно опустилась в кресло. Оно оказалось таким высоким, что ее ноги не доставали до пола.

– С Мари припадок случится, если она меня увидит. Наверное, я навлекаю на себя всевозможные проклятия тем, что осмелилась сесть на хозяйское место!

– Теперь хозяин здесь я, и я только рад, что ты сидишь на моем месте.

– Иннес!

Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался так, что сердце у нее затрепетало.

– Не знаю, на что ты намекаешь… похоже, у тебя на уме что-то в высшей степени непристойное!

– Неприличное, а не непристойное. – Он поднял ее на ноги и притянул к себе. – Хочешь узнать, что именно?

– А сам-то ты знаешь?

Он рассмеялся:

– Нет, но в одном я уверен. Все начнется с поцелуя. – Он тут же воплотил слова в действие. Второй поцелуй начался с того места, где они прервались на холодном причале. Сначала он касался ее губ легко и быстро. Она положила руки ему на плечи. Его губы были мягкими и теплыми. Потом его ладони скользнули вниз, охватили ее ягодицы. Он притянул ее вплотную к себе, и она изогнулась, прижимаясь к нему. Он раздвинул ей губы языком; ее обдало жаром.

Поцелуй затянулся. Эйнзли пылко отвечала, стараясь не думать о том, что она делает. Она целиком сосредоточилась на нем, она познавала его, пробовала на вкус, наслаждалась своими ощущениями. Какие у него широкие плечи! Она гладила его по спине, постепенно спускаясь ниже. Вскоре она почувствовала, как он возбужден. Какой он большой и твердый! И не только в одном месте… весь. Какой он мускулистый, какой сильный! Закрыв глаза, она прильнула к нему, не переставая целовать и слушая, как учащенно бьется его сердце. В ней разгорался жар; покалывало в груди. Не отрываясь от него, она гладила его грудь, живот, потом ее руки спустились ниже…

Он замер. Ей хотелось, чтобы он продолжал ласкать ее. Вспомнив, что он говорил ей в прошлый раз, она нехотя оторвалась от него и прошептала:

– Все хорошо. Я… нет, не буду.

– Скажи, – велел он. – Что мне сделать?

Она покачала головой:

– Не могу. – Она покраснела и опустила голову.

Он снова начал ее целовать, а потом потребовал:

– Эйнзли, скажи, чего ты хочешь!

Она больше не дрожала, но ее по-прежнему неудержимо влекло к нему. Джон никогда не спрашивал, чего она хочет.

Несмотря на все уклончивые советы, которые давала мадам Гера о супружеском счастье и взаимном удовлетворении, у нее не было ни опыта, ни знаний ни в первом, ни во втором пункте.

– Сама не знаю, – досадливо выдохнула Эйнзли. Ей хотелось попросить: «Делай все сам».

– Нет, знаешь, – не сдавался Иннес и снова поцеловал ее. Приподнял пальцами подбородок, заставляя ее взглянуть ему в глаза. Он не смеялся и не издевался над ней. Его синие глаза затуманились, сам он раскраснелся. Видимо, он сдерживал страсть, а вовсе не сердился на нее. Эйнзли стало неловко; она вспомнила, что произошло между ними в прошлый раз.

– Сама не знаю, – повторила она.

– Расскажи, что ты чувствуешь, когда я тебя целую, – велел он, беря ее руку в свою и поднося к губам. – Расскажи, где тебе хочется, чтобы я тебя потрогал.

– Здесь. – Она поднесла его руку к груди.

Когда он взял в руку мягкий холмик, ее сосок сразу набух и отвердел. Она тихо ахнула, когда он слегка сжал сосок через одежду и корсет.

– Вот так? – спросил он, и она кивнула. Не переставая ласкать ее грудь, он целовал ее в шею, постепенно спускаясь ниже… Она изнывала от желания. Потом он занялся второй грудью, и у нее снова перехватило дыхание.

– Нравится? – спросил Иннес, водя большим пальцем по ее упругому соску.

– Да.

– А так?

– Да…

– Что еще?

Ах, его улыбка! Его ласковые руки… Ей хотелось, чтобы он трогал ее везде. Чтобы ласкал ее груди губами. Она невольно поежилась. У нее такая маленькая грудь! Джон всегда говорил… Нет, сейчас она не будет вспоминать Джона. А Иннес говорил… Что говорил Иннес?

Его губы снова ласкали ее шею.

– Куда мне тебя поцеловать? – шепнул он, покусывая мочку ее уха. – Только скажи… Хочешь, я поцелую тебя сюда. – Он провел ладонью по ее груди. – Эйнзли, скажи, что тебе нравится. Я хочу доставить тебе удовольствие. Только скажи!